Литмир - Электронная Библиотека

Он понимал, отчего Илюшин согласился взяться за поиски. Макару требуется реванш. В этом Сергей его поддерживал.

Но вместо того, чтобы распределить обязанности, Илюшин сообщил, что Бабкину предстоит заниматься поисками мальчика одному.

Вот тут-то Сергей и взвыл.

– А ты что будешь делать? – сердито спросил он.

– Перепроверю рассказ Забелиной.

– Ратманской, – автоматически поправил Сергей. – Что именно ты собираешься проверять?

– Я допускаю, что это не Забелина.

– Ты ее по голосу узнал в первые две секунды!

– Подделать голос не так сложно, как тебе кажется. Профессиональные актрисы способны…

Обозленный Бабкин не собирался слушать эту ересь. Махнув рукой, он ушел на кухню и в четыре приема заполнил крепчайшим кофе огромную керамическую кружку, которую Илюшин называл кастрюлей.

С раздражением шваркнув кружкой об стол, Сергей подумал, что зря теряет время. Мальчишка удрал в субботу днем, а сейчас утро понедельника. Прошло больше двух суток. «Сказать по правде, до черта», – хмуро размышлял он.

Каждый день в стране пропадает около ста пятидесяти детей. Большая часть – подростки, сбежавшие из приютов. Девяносто шесть процентов будут найдены живыми в течение трех – десяти дней.

Четверых найдут погибшими.

Двоих не найдут никогда.

Кроме полиции, к делу привлекли волонтеров. Ему придется идти по чужим следам, заново опрашивать свидетелей.

В этом не было ничего особенного. Однако мысль о предстоящей работе – в одиночку! – приводила его в бешенство. В свое время Сергей Бабкин считался лучшим оперативником отдела – не в последнюю очередь благодаря хладнокровию, которое позволяло ему, не моргнув глазом, выдерживать пьянство коллег, ор начальства и бесконечную череду столкновений с самыми неприглядными сторонами человеческой натуры. Пока Бабкин не начал работать с Илюшиным, он крайне редко утрачивал присущую ему невозмутимость.

Макар – тот умел вывести его из себя! Макар кого угодно умел достать.

Но сейчас дело было не в нем. Независимо от илюшинских выкрутасов, Сергея с души воротило при мысли о предстоящем деле.

Такое происходило с ним впервые. «Отставить самокопание! – жестко сказал он себе. – Работаем».

Ратманская принесла фотографии сына за последние несколько лет. Мальчик везде был снят не телефонной камерой, а профессиональной. На самой последней он смотрел чуть мимо фотографа: круглоголовый пацан с коротко стриженными темными волосами и торчащими ушами. Угрюмое лицо, взгляд исподлобья. Говоря начистоту, Егор Забелин выглядел как стереотипный беспризорник. Спортивные штаны и светло-серая толстовка – униформа подростков. Бабкин привычно разделил его лицо воображаемой линейкой, сопоставляя пропорции носа, лба и губ, маркируя каждую черту этого лица (лоб: средний, выпуклый; брови: широкие, горизонтальные, темные; глаза: горизонтальные, средние, карие, овальные; нос: короткий, широкий).

Пять фотографий, по одной на каждый год.

Сергей разложил перед собой снимки. В десять лет – совсем ребенок: толстощекий, с зачесанной набок челочкой и широкой улыбкой. Бабушкина гордость! В кармане булочка, в рюкзаке пирожок. Одиннадцать лет: улыбка исчезла, но щеки в наличии, волосы тоже. Взгляд вопросительный, брови чуть подняты: чего вы от меня хотите? Пока без враждебности. Двенадцать: почти то же самое, разве что челочка встала дыбом.

Тринадцать. Внезапно обрисовались скулы. Затвердела линия губ, в глазах не вопрос, а вызов. Характер отчетливее проявился в лице. В кармане не булочка, а мятые сигареты; на целую пачку не разориться, поэтому скидываются впятером и делят. Бабкин пометил в блокноте: проверить, состоит ли на учете в полиции. Все записи в деле он вел от руки, по окончании расследования сканируя их и копируя в «облако», – на этом настоял Макар.

Зачем Ратманская продолжала наблюдать за брошенной семьей? Из чувства долга? Чувства вины? Сергей не мог этого понять. Три-четыре раза в год Нина встречалась с лучшей подругой – единственной, кто был посвящен в некоторые детали ее новой жизни.

– Ее зовут Вера, – сказала Нина. – Вера Шурыгина. Она абсолютно надежный, очень честный человек.

– Вы позвонили ей? – спросил Макар.

– Я встретилась с ней спустя четыре месяца после моего исчезновения. Подстерегла у подъезда, когда она возвращалась домой после работы. Кое-чему опыт Гришковца меня научил. Я не сказала… – Нина запнулась. – Я не сказала ей про отца. Наврала, что у меня случилась огромная любовь, какая бывает раз в тысячу лет. Мой возлюбленный – художник, меценат, богач. Он подготовил мой побег.

Илюшин поднял брови:

– А почему не сказали правду?

Нина задумалась. Сергей смотрел на ее тонкое аккуратное лицо, казавшееся ему теперь несколько кукольным, и пытался совместить с фотографией пухленькой бесхитростной женщины, которую он помнил по расследованию десятилетней давности.

– Ей не нужна была правда, – сказала она наконец. – Вера – человек, который вершиной литературы считает «Гранатовый браслет». Когда я в шутку говорила, что Желтков – самый настоящий сталкер, она ужасно сердилась. Для нее это история о романтической любви. Лишь такая любовь могла в Вериных глазах служить оправданием моему исчезновению, вернее, не-возвращению. Если бы я сказала ей, что обрела намного больше, она бы меня не поняла. А мне требовалось, чтобы Вера стала моими глазами и ушами.

– Зачем вам это? – не выдержал Сергей.

Нина сухо усмехнулась:

– Я же не на исповеди, надеюсь? Какая разница. Я попросила ее приглядывать за моими детьми и рассказывать мне, что у них происходит.

– Значит, очень честный человек годами врал вашему мужу и шпионил для вас, – констатировал Макар.

– Вере это тяжело далось, – укоризненно сказала Нина. – Если бы не деньги, она никогда бы на такое не пошла.

– Так вы ей еще и платили? – расхохотался Макар.

– Я использовала в своих целях ее трудные жизненные обстоятельства, – отчеканила Нина с вызовом. – У Веры лежачая мать. Постоянно нужны средства на сиделок, лекарства, памперсы, катетеры… Я плачу Вере за ее помощь и молчание, а она на время забывает про свои моральные принципы. Я знаю, ее мучает эта ситуация. Но я предложила честную сделку, и она согласилась.

«Плата за то, чтобы спать спокойно, – подумал Бабкин. – Раз в три месяца удостоверяется, что дети живы и не голодают».

Он видел в этом какую-то издевку. Добрая фея издалека приглядывает за Золушкой, изнемогающей под гнетом домашних обязанностей, но расшитое золотом платье и хрустальные туфельки хранит на антресолях для себя.

Все утро Сергей потратил на сбор информации.

Расследование начали быстро. В субботу вечером отец, Юрий Забелин, подал заявление, а уже к полудню следующего дня к поискам были подключены волонтеры. Фотографию мальчика запостили в соцсетях, обзвонили одноклассников и учителей.

К утру понедельника Егора не нашли ни в больницах, ни в моргах. Бабкин связался с оперативником, который занимался поисками, и спросил, когда можно подъехать, чтобы посмотреть записи с камер наблюдения.

– Три часа восемь минут. – Молодой безусый парень с гладким, как у девушки, лицом ткнул в монитор, хотя Бабкин и сам отлично видел цифры. – Суббота, двадцать шестое октября. Это он топает на автобусную остановку. Камера на салоне красоты, в квартале от его дома.

Бабкин сделал скриншот.

Егор был одет не по погоде легко. Яркая кепка, темная куртка до пояса – Сергей вспомнил, что они называются бомберами. Джинсы, светлые кроссовки. За спиной рюкзак, больше похожий на вещмешок. Мальчик шел быстро, не оборачиваясь. Он не выглядел напуганным и не прибавлял шаг.

– В три часа двадцать две минуты Егор сел на маршрут… эээ… сорок первый. – Оперативник сверился с записями. – Проехал две остановки, вышел возле торгового центра «Эллипс» и потерялся в толпе.

Сергей пометил в блокноте: посмотреть камеры магазина.

7
{"b":"840727","o":1}