— Но, это потребует значительного времени, — возразил Монфор. И добавил:
— Я предлагаю другое. Пока враги не опомнились, можно прямо отсюда совершить бросок на Тибериаду. Тем более, что мы только что захватили осадные машины.
— Все равно у нас недостаточно сил для штурма. Потому я считаю ваше предложение по поводу Тибериады авантюрой, — возразил граф.
— А что скажут братья-рыцари Храма? — спросил Монфор.
— Я поддерживаю мнение графа Яффы. Мы не должны распылять силы. Сейчас лучше сосредоточиться на обороне, — высказался Грегор Рокбюрн.
— Ишь ты, какая нынче осторожная молодежь пошла, — усмехнулся барон краешком рта. Потом зло сказал:
— Ну, если храмовники нас не поддержат, то призовем на помощь братьев Госпиталя.
Родимцев решил, что пока лучше промолчать, чтобы не выводить из себя барона, но за него ответил знаменосец:
— Мы поддержим разумное решение, монсеньор.
— Вы что, считаете, что я несу чепуху? — прорычал Монфор.
Но ветеран сказал совершенно спокойно:
— Вовсе нет. Просто мы одобрим лишь то решение, которое вынесет и одобрит большинством голосов этот военный совет.
— Я тоже считаю, что для похода на Тибериаду сил недостаточно, — неожиданно поддержал тамплиеров Амальрик де Бельмонт. Как выяснилось, этот барон без баронства занимал при Монфоре важную должность сенешаля.
— Сарацины хорошо укрепились в Тибериаде. Они вполне могут продержаться до подхода Бейбарса. К тому же, если мы бросим все силы на осаду Тибериады, призвав на помощь все войска королевства, то оголим собственные фланги. А потому Бейбарс сможет неожиданно ударить в любом месте, — высказался пожилой рыцарь, коннетабль баронского войска.
— Город на озере хорошо укреплен. При штурме Тибериады наверняка погибнет немало наших бойцов. А других взять сейчас неоткуда. Денег в казне совсем не осталось, — сказал еще один рыцарь, судя по позолоте на доспехах, тоже какая-то важная персона.
— Почему бы не рассмотреть предложение штурмовать Сафед? Сейчас есть хороший шанс отбить его обратно, пока Бейбарс далеко от этого замка, — предложил еще какой-то боевой капитан.
— Так султан в любой момент может вернуться к Сафеду вместе со своей армией, — высказался Амальрик.
— Вам не терпится умереть, я полагаю? Сафед у тамплиеров Бейбарс взял лишь измором и хитростью. А стены его неприступны, — сказал еще один участник военного совета.
— Если же мы пойдем на север, на Библ, то распылим силы тем более, — произнес Амальрик.
— А если выдвинемся на юг, то зря потратим время на взятие разграбленной Кесарии. Стены крепости там войска султана очень сильно разрушили, а сам город превращен в кладбище, — проговорил коннетабль.
— Мы даже не знаем, сколько сил собрано возле Акры, и на что мы можем рассчитывать. Пока оттуда не вернется гонец, посланный мной, решение принимать преждевременно, — подытожил граф Ибелин.
«Да у них тут еще и большие проблемы со связью. Надо срочно организовать хотя бы голубиную почту,» — подумал Григорий.
Глава 9
Военачальники продолжали совещаться. Барон Монфор все пытался гнуть свою линию:
— Вы сомневаетесь, что мы победим? Вы думаете, что мои рыцари испугаются штурмовать стены Тибериады? Тем более, когда у нас появились прямо здесь осадные машины? Или вы не верите в собственные силы? У нас сейчас больше тысячи бойцов и пять катапульт. А из Акры можно запросить еще вдвое больше. Там не только пехотинцы собираются, но и всадники. Я подсчитал, что войска хватит для осады. Или вы все за дурака меня держите? Я, в отличие от вас, верю в победу. И готов осадить город даже без всех вас. Но я приглашаю вас принять участие в штурме и готов поделиться долей в добыче. Хотя и предупреждаю, что если во время осады кто-нибудь из тех, кто пойдет со мной, покинет меня, то предателям пощады не будет. Всех изменников найду и перевешаю.
Граф Ибелин возражал:
— Не надо мне доли в вашей добыче, которой, тем более, пока у вас нет. Да и неизвестно, будет ли она. Штурмуйте Тибериаду, если очень хотите, мессир Монфор. Я не стану больше вас отговаривать, но и участвовать в этом штурме не буду. Только учтите, что тогда вы возьмете всю ответственность на себя. Впрочем, это ваше личное дело, если уж вы готовы не только рисковать своими людьми, но и своей репутацией умного военачальника и блестящего рыцаря.
Барон помолчал, потом произнес:
— Я понимаю, граф, что при штурме стен Тибериады могут погибнуть сотни людей. Но, Господь за нас. Не так ли? И дело наше правое. Я всего лишь хочу вернуть город, принадлежавший нашему королевству. Ну а заодно, разумеется, отомстить врагам.
Спор шел уже только между этими двумя властителями. Причем, графу, похоже, пререкаться уже надоело. Остальные просто слушали и скучали, уплетая угощение, которое им подали оруженосцы. Все рыцари за день устали и хотели спать. Они заседали на военном совете допоздна, Монфор и Ибелин долго спорили, но так и не пришли к единому мнению. Все сошлись пока лишь на том, что надо бы подождать гонцов из Акры. К вечеру никто оттуда так и не приехал. А иной связи, кроме курьера на быстрой лошади, в христианском Леванте пока не существовало. Григорий Родимцев за день вымотался никак не меньше других, так что он сразу заснул, как только улегся на походное одеяло, расстеленное поверх соломы в командирской палатке, которую он делил с пожилым знаменосцем.
Проснулся Родимцев едва на востоке показался край солнца. Со всех сторон вокруг них находились невысокие горы, кое-где поросшие кедровой порослью, первые утренние лучи красиво золотили их вершины. А в низинах между ними еще лежали резкие тени, остатки ночной тьмы, разгоняемой восходящим светилом. Свой лагерь тамплиеры перенесли к лагерю войск Ибелина у водопоя.
Барон Монфор расположил свои войска на ночь в бывшем осадном лагере напротив замка Тарбурон. На военном совете он объявил, что на этот замок тамплиеры никакого права не имеют, потому что он принадлежит госпитальерам. А потому сам устроил пока в нем свою резиденцию, выставив тамплиеров, которые защищали замок столько времени, из твердыни. Конечно, братья-рыцари возмущались и роптали. Но, что было толку?
Монфор привел свои железные аргументы: «Радуйтесь, что остались живы. Вы тут сами себя загнали в ловушку. И мы не обязаны были выручать вас. Теперь осада снята с моей помощью. Потому я, как гарант законности, сам передам замок его истинным владельцам госпитальерам. А вам, разумеется, спасибо за оборону этой крепости, но, по закону королевства, вы должны немедленно ее покинуть». Конечно, такое решение вряд ли можно было назвать справедливым. Хотя и доля истины в нем имелась. Замок, действительно, формально принадлежал госпитальерам. В конце концов, оба капеллана объединенного отряда убедили братьев, что им необходимо смириться и благодарить Господа за то, что остались живы.
Выбравшись из палатки, Григорий отметил, что дневная жара еще не началась, но утренняя прохлада уже казалась весьма относительной. Очередной летний день вставал над Святой землей. Несмотря на раннее время, воздух уже наполняли многочисленные звуки. Витали и ароматы готовящейся пищи. Сержанты рано проснулись и носились со всех ног по лагерю. Любой расторопный сержант в ордене старался выполнять распоряжения как можно быстрее, чтобы выслужиться перед начальством, а значит, получить прибавку к жалованию. Караульные вокруг лагеря, наоборот, никуда не торопились, неспешно обходя окрестности в ожидании, когда же их сменят. А оруженосцы светских рыцарей не отличались торопливостью, они ходили вразвалочку, словно прогуливались.
Люди в лагере отдыхали после вчерашних сражений. Пленных сарацин еще вчера отправили под конвоем в Акру, где их распределят власти королевства. Наиболее знатных станут обменивать на христианских пленников, простых крестьян продадут в батраки. И их с удовольствием возьмут к себе, выкупив за небольшие деньги, окрестные деревенские общины, сильно пострадавшие от войны и лишившиеся почти всех работников. Каким-то из пленных предложат принять христианство и стать туркополами, легкими всадниками или пехотинцами, наемными бойцами королевства. Ну, а оставшихся просто продадут на невольничьем рынке, который держали в столице королевства итальянские купцы.
