Переходя от одного экспоната к другому, Юля внимательно рассматривала экспозиции.

Интересное место для разговора выбрал Тимур, а сам опаздывает.

— Скажите, пожалуйста, а до которого часа вы сегодня открыты?

— По четвергам мы работаем до девяти вечера, — ответила смотритель.

Юля глянула на часы, уже шёл девятый час, а его всё ещё не было. Она уже была в двух или трёх залах. Картины, канделябры, рояли, автографы, репродукции…

Остановилась около манекенов мужчины и женщины, стилизованных по моде пушкинской поры, разглядывая вышивку на лифе платья дамы.

— Ты была бы восхитительна в этом платье, — услышала она позади себя.

— А ты бы неплохо щеголял в таких панталонах и полуперденчике… — не оборачиваясь, ответила она.

— В «полу…» в чём?

Он схватил её за руку и силой потащил из зала. Тётка-смотрительница подозрительно поглядела на них, но ничего не сказала. Они почти бегом переходили из зала в зал.

— Тимур, — смеясь, пыталась остановиться Юля, — куда ты меня тянешь? Да остановись же, ненормальный.

Он открыл какую-то маленькую дверцу в стене, ведущую, видимо, в служебное помещение, затащил внутрь. Там было темно и немного пахло стариной. Филипп прижал её к стене и стал целовать, не давая опомниться. Юля поначалу пыталась протестовать, но этим только ещё больше провоцировала его. В конце концов, поняла всю безнадёжность ситуации и сдалась.

Он не думал, что делает и не просчитывал, что будет делать. Ему было наплевать на всё в данный момент. Главное, что вот она рядом, пусть не отвечает, но и не сопротивляется. Но он-то точно знает, что небезразличен ей, а значит, не проиграет. Филипп наконец оторвался от юлиных губ и, прижавшись лбом к её лбу, пытался справиться с нахлынувшими эмоциями.

— Может Сашка с Наташкой тоже тут зажимались подальше от глаз прислуги, — полушутя предположил, восстанавливая дыхание.

Он смотрел на Юлю, на её закрытые глаза, на губы, такие дурманящие и зовущие. Теперь его поцелуй был обманчиво спокойным, исследующим.

— Назови моё имя, — потребовал он, осыпая её лицо быстрыми, точечными ласками.

— Тимур, — чуть слышно выдохнула она, подставляя лицо его губам.

— Согласен… Поехали ко мне.

Вдруг Юля замерла:

— А который час?

— Не знаю, мне всё равно, — шептал он, целуя её. Юля отстранила руками его лицо.

— Да не всё равно! Музей в девять закрывается!

Тимур достал телефон. Было уже десять минут десятого!

— Бежим!

Они бежали через тёмные залы и коридоры, освещая путь фонариком телефона…

***

— Вы слышите? — спросил кавалер.

— Ничего я не слышу. Я спать хочу, — капризно ответила дама.

— Вы и так целый день спали, сударыня, даже стоя… Неужели вы не слышите?

— Нет, я ничего не слышу. И что я тут должна услышать? Чарующие звуки мазурки? Лёгкие шажки Натальи Николавны и шуршание её платья? Что?

— Да нет, — резко прервал её поручик, — как будто бежит кто-то…

Она даже повернулась к нему.

— Что вы такое говорите — "бежит"? Кто тут может бежать? Михалыч? Господи, вот опять я запамятовала его имя…

— Виссарион, — подсказал он.

— Да, он, сердешный…

И тут дама схватила кавалера за рукав сюртука.

— Свет!

— Я же вам говорил, сударыня, что мы не одни…

— О-о-о-ох, где мои нюхательные соли?? Я сейчас лишусь чувств-с! Ах!

Пока кавалер приводил в чувства свою даму и не заметил, как мимо них пронеслись мужская и женская фигуры. Он держал в руках бездыханное тело красавицы и беспомощно озирался вокруг.

— Эх, была не была! — и поцеловал свою драгоценную ношу.

И вдруг весь зал вспыхнул тысячью свечей, послышались голоса, какой-то шум и он приближался. Наверху, на маленьком балкончике оказались музыканты, начали настраивать свои инструменты. Двери распахнулись и зал стал наполняться людьми, разодетыми в пух и прах! Кринолины, корсеты, мундиры, эполеты… Бриллианты, причёски, ароматы…

Его дама зашевелилась.

— Ах, что со мной случилось? — томным голоском спросила она.

— Вы упали в обморок, моя дорогая. Разрешите представиться — поручик Ахтырского гусарского полка Харитон Александровский. К вашим услугам! — и звонко щёлкнул шпорами.

— Ах, как приятно. Графиня Хлыстовская Натали… — ответила она, присев в лёгком реверансе.

— Ну и замечательно, а то столько лет рядом, а даже не знаем, как звать и величать друг друга. Сегодня будет великолепный бал, как считаете?

Графиня, обмахиваясь веером, оглядывала зал с неподдельным восхищением.

— О-о-о, посмотрите, поручик — это же сама княгиня Мангушевская! Удивительная женщина. Представляете, она сама сажает помидоры и огурцы, как простая крестьянка! А ещё она очень любит в своём имении плавать в Волге. Учит разные языки. Мечтает об Индии.

Натали, наклонившись к поручику, насколько позволяли приличия, понемногу рассказывала о собравшихся дамах. Поручик внимательно слушал и запоминал.

— А вот этот кружок красавиц — это фрейлины Её Величества. Ольга Шиловская переживает за какой-то зенит. Никто толком не знает, что это, но виду, конечно, никто не показывает. Олечка Петровская обожает облепиху. Считает это древо своим тотемным деревом. Светлана Мамаевская — скрытная личность. Мало, что могу сказать о ней, но говорят, что Её Величество её обожает. Ольга Кузнецовская — с ней не забалуешь, видит каждого насквозь и печёт отличные пироги.

— А кто это? — поручик показал взглядом на солидную даму, восседавшую в красном углу зала в окружении нескольких девиц.

— О, это герцогиня Инна Пикина, статс-дама. Очень серьёзная особа. Имеет большое влияние при дворе. Заполучить её расположение — большая удача. Рядом с ней Настенька ГалимОвская, её воспитанница. Ещё совсем ребёнок, но уже стала выходить в свет. Имеет неплохое приданое и поместье в Крыму. А в красном платье — графиня Маргарита Саморуковская. Мы её называем Марго, знаете почему? Видите у неё в руках ридикюль? Говорят, в нём она носит голову своего возлюбленного, но это слухи. О, а это графиня Настенька Сурковская. Очень редкий посетитель подобных увеселений. Но сегодня она тут.

Мимо них проносились под звуки мазурки пары. Дамы пылали щеками, а кавалеры держали осанку, стараясь не запутаться в замысловатых па.

— А вон видите в том углу восточную красавицу? — графиня Хлыстовская показала взглядом в ближний угол зала. Поручик заметил красивейшую молодую даму. Она надменным взглядом взирала на происходящее и монотонно обмахивалась веером.

— Кто она? — спросил поручик.

— Султанша Анфиса… боюсь фамилию я не выговорю. Сложная, с резкими перепадами настроения, с искренними слезами, с чувством обиды! Мы её все немного побаиваемся.

— Наташенька, душенька!!! — К ним подлетела очаровательная барышня. Начались поцелуи и объятья.

— Поручик, разрешите представить вам мою приятельницу — графиня Асенька…

— Просто Ася, без всяких фамилий и регалий, — перебила её та. Поручик щёлкнув шпорами, вытянулся в почтении и поцеловал благосклонно протянутую ему ручку:

— Поручик Ахтырского гусарского полка Харитон Александровский к вашим услугам!

— Натали, а тебе не встречалась сегодня графиня ПетренкОвская? Она мне нужна по одному очень важному вопросу, — спросила Ася, высматривая графиню среди танцующих.

— Нет, сегодня я её не видала. Я бы обязательно её заметила. Может она уехала на свои виноградники, сейчас, как раз сбор винных сортов. А ты же знаешь, как она обожает шампанское!!!

— О-о-о, посмотри, Асенька, три Елены под окном! — они хитренько заулыбались трём красавицам, и, заметив, что те тоже смотрят на них, присели в книксене. — С этими дамами лучше дружить, поручик. Маркиза Ефимовская очень интересная, увлекается спиритизмом, астрологией, магией. Мы все ходим гадать к ней на картах. И всё сбывается. А вот баронесса Рябковская с маркизой ЕфИмычевской — сплошные загадки, но очень влиятельные особы. Очень.

— Натали, а что ты знаешь о графине Ванинской? Она у нас недавно…