Мне вот пока совсем не спалось. Было душно, хотелось пить. Немного побаливали раны, которые успел получить за последние годы, хоть от многих из них не осталось и следа. В желудке ворочалась кислота, будто желая чтобы я её сплюнул и дышал этой противной вонью.
Под рукой лежал бутылек с мерцающей жидкостью — мой единственный трофей из логова некрарха. Порой, когда мне не спалось, я рассматривал играющие частицы, что рождались и гасли в этой похожей на кисель жидкости.
Спертый воздух обволакивал, что говорило о том, что вентиляционные отверстия задуло и утром рабы отправятся их прочищать. Пахло лавандовой подстилкой под шкурами.
Зажег толстую свечу, что была напаяна на вываренный череп одного из вождей крысиного племени, не желавшего покориться, и стал рассматривать карты, составленные торговыми людьми. Крысы ещё так не умели.
Рядом валялся свиток с ещё одним выпуском «Разных интересных новостей и слухов о военных и иных делах, достойных знания и памяти, случившихся в городке Глаттерштале округа Северный Эболон и иных окрестных странах», с относительно свежими (от нескольких недель, до года), собранный одним человеком из Глаттершталя у купцов. Заметив в мой единственный раз пребывания в городе интерес к этой писанине, Гизельхер Шлиц поддержал ушлого человечка деньгами и всегда первый лист теперь доставлялся ему, а далее попутно и мне. Везли лист с написанными новостями из далёких краёв, а вместе с ним редкие партии металлов, сушеной и мороженой рыбы, если удастся — инструменты, партии пороха, зерна, круп, оружия, брони. В ответ забирая поделки из кости, уходящие дальше на юг, группы рабов-гоблов (чтобы не сбить цену разовой продажей нескольких сотен вонючек), бурдючки с костным маслом, жиром, поделками из кожи. Их и самим было мало, но продавая за пределы клана, можно было купить более нужные вещи. Куда перепродают гоблов, я не имел ни малейшего представления. Но считал это лучшим для них выходом, так как жизни бы им тут уже не было. Сарвуухи, враги коротышек, не раз являлись выпрашивать их для своих праздников, на которых они их приносили в жертву.
Взгляд упал на лист пергамента, на котором я писал заметки о изменениях, которые бы хотел провести в будущем. В моих местах виделась единая система набора воинов, званий, комплектации вооружениями. Мысли скользнули к новым воинам.
После возвращения с сарвуухами, несмотря на увеличившуюся нагрузку выпавшую на наши продовольственные запасы, мы вполне могли себе позволить набирать ещё воинов. Лето в этом плане выдалось неплохим, да ещё разграбленные запасы и продовольствие из Глаттершталя, которое в виде рыбы поступало пусть тоненьким, но ручейком. Где их было взять, как не за счёт внутренних резервов — молодняка и рабов? Конечно же рядом. Небольшая россыпь городищ смешанного состава по расам до сих пор оставалась нейтральна к тому конфликту, который шел между мной, т. е. кланом Клыков и сборной солянкой оставшихся племен и кланов, которых просто называли «свободными племенами». И потому я посылал к ним, уже по снегу, отряды воинов, задача которых была склонить их на нашу сторону. Задача была строгой — только в крайнем случае действовать силой. Я предлагал защиту от других кланов, доступ к рынку вещей, без которых жизнь в пустошах трудна, даже у привычных ко всему местным, выкуп за хорошую цену искажающего камня, если таковой будет. У меня были в кое-в-чем и излишки, а что-то можно было сразу в Глаттерштале заказать, и даже дальше. Также я был готов помогать с уничтожением стай всяких тварей, если местные подскажут их логова.В ответ я просил немного — рассказывать моим бойцам о всех передвижениях других кланов, и отдать мне все лишние рты и добровольцев, готовых вступить в моё небольшое войско. При этом снаряжение для этих добровольцев я тоже был готов предоставить. Им же обещалась доля в добыче.
К сожалению не все соглашались на эти довольно добродушные условия. И тогда посланные отряды меняли тон. Перед вожаками ставился ультиматум — или принимают наши условия, или мы применим силу. И находились те, кто проверял, а сможем ли мы, надеясь на ловушки и разветвленную систему ходов. Тогда отряд, имеющий смешанный состав, принимался действовать: сарвуухи рассыпались по дальним окрестностям, а крысы (если речь идёт о норах мелких кланов крыс) выискивали вентиляционные отверстия и выливали в них тут же разведенную смесь из какого-то порошка и талого снега. Порошок давал интересную реакцию, давая легкий дым, которым с трудом, но можно было дышать. Но как только он выдыхался (а время действия быстротечно), они засыпали ещё. Причём этот же дым вытекал из всех щелей, показывая замаскированные запасные выходы. От шести часов до суток — и все выползали, сдаваясь на милость бойцов. Если же было городище с земляными укреплениями, то тут следовал штурм со всех сторон. Тут просто действовали числом, а также за счёт первых десятков в крепких доспехах просто выдавливали защитников из самых удобных для обороны мест. Не им, вооруженным оружием часто металлическим, а костяным и каменным было тягаться с нами. В таких случаях там оставалось с десяток бойцов, часть самцов забиралась насильно в войско, забиралась часть имущества (но не еды), и ставился налог — содержание этого десятка и десятую часть от всего ими добытого.
Но даже победив, я ведь не угонял всех. Это вызвало бы перенаселение моего логова, в котором и так уже было всё очень плотно… Потому решил обходиться пока такими мерами.
Из тех, кто согласился на наши условия, были очень интересные городища, как Деверлат, как называли его местные. Человеческое название, так как и населяли его люди. Немного, около пятидесяти человек из тех, кто убегает от своих хозяев, от закрепления на земле, от долгов и и прочих проблем, но в отличии от других, сумевшие вцепиться зубами в эту негостеприимную землю. Ещё интереснее было то, что возглавлял его парень, которого даже совершеннолетним считать было невозможно. Тем интереснее было мне взглянуть на них. Отрядов действовало несколько, и меня с ними не было. Мне требовались командиры, которые могли действовать самостоятельно, так как я не могу всегда всё и за всех решать.
Действовал я так с этими нейтралами оттого, что считал, что если я не договорюсь/подчиню их, то это сделают мои враги. Те разведчики, которые следили за городищами и станами врагов, если возвращались, то сообщали о том, что они тоже не сидят без дела.
Многие понимали, что эта постоянная возня — грабежи и налёты на нищих соседей никогда не принесут им ни известности, ни большого авторитета, ни власти, ни богатств, ни многочисленных рабов, ни еды вдосталь. Как этого можно было достичь? Пойти за сильным лидером, не только предлагающим, но и доказывающим делом, поступками то, что за таким не пропадёшь. Эта идея пойти за сильным правителем просто витала в воздухе. Проблема стояла в том, что в расовом отношении пустошь была неоднородна, и если крысы ещё с оговорками готовы были пойти за одним лидером, то гоблы подчиняться бы добровольно не стали, и наоборот.
Своей деятельностью я породил ту ещё бурю местного значения. Жить по прежнему уже не получалось — из множества мелких полудохлых кланов, даже в случае моего поражения (в которое я вообще не верил, но держал в уме как нечто фантастически-возможное) должны были остаться два-три крепких клана, которые бы грызлись до тех пор, пока не остался кто-то один. У проигравших тоже есть выбор — умереть или уйти. И второй вариант был вполне привычен для местных реалий: как остатки клана Кутзича частично сбежали из города, как гунулы-сарвуухи ушли после ряда поражений на новые земли. Так и в будущем окружающие земли столкнутся с тем, что увидят бродящих в поисках нового места и самок воинами. И либо они потеснят какие-нибудь другие кланы, выгнав уже их с насиженных мест, либо погибнут или попадут в рабство.
Ну да и чёрт с ними. Война становилась совсем привычным делом.
Мысли опять с воинов перешли на запасы пищи. В голове запасы еды, воины, походы представляли собой во многом что-то единое.
