Отбежав подальше, куда не долетали камни и откуда их лучники могли в безопасности пускать стрелы (а стрелки Беспалого ещё были не слишком хороши, чтобы на метрах двухстах убить кого-то специально, скорее уж случайно), которые тоже нам особо не вредили, они сбились в кучу. В центр загнали щенков, кобели по кругу крутили ушастыми головами, выискивая путь спасения. Я думал, что сейчас они там между собой передерутся, но время шло, а они молча стояли, слушая одного пса, выделяющегося ростом, размахом плеч и более полным (но тоже весьма потрепанным) доспехом.

Эта атака ими была проиграна изначально. Крысы были слабее каждый сам по себе, но их было гораздо больше, да и позиции на вершинах, вкупе с окружением, и ещё с тем, что мы собирались обороняться, давала большие преимущества - с уклона вниз удобно и камни метать, и враги все как на ладони. К тому же, стрелки убивали или, как правило, выводили из боя своих противников с первого же удачного выстрела, и к этому моменту на земле и камнях лежало уже не меньше десятка воинов, не считая тех, кого они утащили с собой.

Лучник кинокефалов продолжал выпускать стрелы, но против щитов разрозненной первой линии, доспехов крыс и уж тем более камней, за которыми укрывались остальные более легко снаряженные бойцы, они были бесполезны.

На форпосте хобгоблины махали руками и всячески показывали, что готовы атаковать. Пришлось посылать гонцов к командирам отрядов, чтобы они заткнули всех, а потом горлач, самый горластый, громкий боец орал полугоблинам, чтобы сидели на месте.

Псы, слушая нас, нервничали, и у них видимо заканчивались стрелы. Взаимный бесполезный обстрел стих. Пришло время для разговора.

Поправив ремни на кирасе, на наручах и остальные, одел войлочную мягкую шапочку, шлем со снятым забралом. Раб-оруженосец подал копьё. Второй раб держал наготове всё остальное оружие. Крысята смотрели на меня во все глаза, дрожа то ли от холода, то ли от азарта. Цыкнув на них, подозвал Чута, который нес значок клана. Поработает телохранителем заодно, вон какая махина. Мало ли что взбредёт в голову этим полоумным. Я не был пока высокого мнения об их умственных способностях - хватило же им ума осадить наш форпост.

Не торопясь, спокойно вышел вперёд и двинулся к строю кинокефалов. Все замерли. Тишина была такая, что я слышал как по каменным ступеням стены форпоста взбегали хобгоблины, стремящиеся посмотреть что будет дальше и где-то хрипел раненый.

Прошёл полпути и стал ждать. От псов отделилось двое: большой вожак с большим мечом и более молодой, более резвый псоглавец с топором на длинной рукояти. У них не было ни знамени, ни стяга, ни бунчука какого, чтобы по ним можно было определить с какого они клана.

На расстоянии в шага четыре сблизились.

Старый вожак был немного выше меня. Несмотря на его худобу, заметную несмотря на доспех, видно было, что он принадлежит к самым крупным представителям своего вида. Он поднял морду и, поводя носом, стал внимательно смотреть на меня и Чута. В его взгляде было что-то тоскливое, напоминавшее взгляд домашней собаки, но без тени собачьей преданности. Скорее это была тоска, рожденная голодом, жестоким, как волчьи клыки и безжалостным как горы. А ещё в них была обида. Обида на то, что наконец-то у них стало что-то налаживаться и пришли мы, всё испортив.

Он первым нарушил молчание. Речь его рычащая, чего и следовало ожидать. А говорил он на человеческом языке, на смеси рейкшпиля, ставшего тут, видимо языком международного общения, с добавлением отдельных слов…

- Меня зовут Явур Сильный. Я вожак племени… стаи сорвуух. - он не счёл нужным представить второго пса. Видимо тоже взял на всякий случай.

- Некоторые меня зовут Хейм Голодное Брюхо, можно просто - херршир. Глава клана Клыков. - не стал я тоже расписывать свои возможные мелкие титулы.

- Я не встречал раньше вас. - Пёс посмотрел на клыкастый череп на пике. - Между нашими племенами не было крови, зачем вы напали на нас?

- Не мы пришли к вам, а вы к нам. Ведь это вы напали на нашу крепость!

- Это крепость гоблинов! И нас никто не предупреждал, что она не их!

- Теперь и она и все предгорья принадлежат мне. И вы вообще спрашивали, кто ею владеет?

- Когда такое было, чтобы гоблины подчинялись крысам?

- Если убить их достаточно много, то оставшимся не останется ничего, как подчиниться сильному.

- А ты, значит, сильный?

- Достаточно сильный, чтобы свести твоё племя в могилу.

- А достаточно ли ты силён, чтобы попробовать остроту моего меча?

Он уже достаточно взбешён.

- А какой мне резон с тобой драться? Достаточно махнуть рукой и мои стрелки и колдун перебьют и тебя, и твоих тощих воинов, и самок - это вот те, в худых шкурах, самки ведь? И молодняк побьют...

Он так сильно сжал челюсти, так, что заскрипели зубы. Я продолжал.

- ...и смысл тогда того, что ты прошёл перевал? Разве в этом состоит твоя задача, как вожака? Где твои колдуны, шаманы, а, вожак?

- Что ты хочешь, если не драться со мной? Мы не сдадимся без боя! Мы не будем рабами! Самки зарежут щенков и по нашим трупам кинуться к вам и у вас не хватит стрел и камней, чтобы остановить ярость нашей последней битвы! И вы умоетесь кровью, но запомните последних из племени сорвуух!

- Ты не пугай меня, пёс. Ты и все твои умрут - а значит НАША охота удалась! Важно ли тебе, сколько моих бойцов умрёт - ведь от твоих не останется никого! У моих воинов будет много мяса!

- Мы уже давно смирились со смертью. Нам наши жизни не важны.

- Так ли это? Ты хочешь жить, вшивый? Жить, а не выживать. Я предлагаю тебе, Явур, свое покровительство. Вступайте в наш клан, выполняй мои приказы, а я взамен дам твоей стае кров, пищу, и тех, на кого можно будет охотиться.

Секунду подумал и добавил.

- А ещё вы сможете отомстить тем, из-за кого вам пришлось покинуть родные края.

Вот тут уже взгляд этого здоровяка стал более осмысленным.

- Если победишь меня, голохвостый, то я буду тебе служить. Если ты проиграешь…

- То мои воины выпустят вас живыми на все четыре стороны! А “голохвостого” я тебе ещё припомню, блохастый.

Он достал свой меч, длина клинка которого была не менее чем стотридцатисантиметровой, не считая простой гарды из нескольких завитых железных полос, защищающих кисти, и довольно длинной рукояти, за которую вожак держался двумя руками. Да, с таким копьём не подерёшься - срубит наконечник, как пить дать. Не с одного, так с нескольких ударов. Тем более такие мечи и нужны для прорыва копейного строя. Слишком ловким он выглядит, чтобы дать себя проткнуть копьём. Моими сечками я тут тоже много не навоюю, так как они слишком коротки. Они больше для тесноты “крысиных”, или ещё как говорят, “собачьих” схваток. Длинным мечом он просто нарубит меня на куски и никакая живучесть мне не поможет. Выкрикнул оруженосца и мы ждали, пока он принесёт мне мой двуручник. Пока он спешно бежал, старался размять мышцы рук, которые ещё не вернули полную чувствительность после тех ран, полученных в катакомбах под городом. Обменялся оружием - взял меч, взамен отдал копьё, сечки, оставив лишь тонкий кинжал на боку.

- Предлагаю снять амулеты, чтобы вышел честный бой. - заявил Явур. Я лишь пожал плечами - почему нет. У меня один всего, а вот у противника там целая связка на шее оказалась.

И мои, и его воины не сговариваясь приблизились, однако оставив нам достаточно места для схватки.

Я встал в дуэльную позицию, которой обучался у наёмников Гольшарка. А после, как и следовало по правилам поединка, дал понять, что вожак может начать, когда будет готов.

Не говоря ни слова, мы взглянули друг на друга. Бой начался.

Во многом мы были равными соперниками. Он чуть-чуть большего роста, но не большего веса, у обоих похожее оружие, и мы оба были правшами.

Мы оба решили начать со свободного хвата. (Закрытый хват - это любой хват, при котором запястья скрещены). Я старался держать меч легко и расслабленно. Крепкое удержание, "мертвая хватка", снижает подвижность.