С разрушенной башни раздалось шипение, там застучали в железяку, поднимая тревогу. Скрываться нет смысла:

- Вперёд! Бегом! Режь-убивайгоблов!

- Режь-убивай! Режь-убивай! - подхватила волна крыс, гигантскими скачками с камня на камень мчась за мной в сторону мучителей.

Гоблы озирались и действовали кто как - одни шипели, указывая на нас, другие бежали за стены поста, кто-то хватал лук и пробовал выцелить кого-нибудь из нас, кто-то пытался утаскивать какое-то барахло, а ещё одни вытаскивали за волосы голых человеческих женщин, с которыми развлекались.

Первых растерянных и разбегающихся гоблинов мы вырезали в миг - только кровь брызнула в разные стороны, подзадоривая пищащих от восторга убийц. Камни и мусор под ногами покрылась трупами, и зеленокожие протрезвели. Пройдя сквозь нестройную толпу, пьяную от вина и крови, мы натолкнулись на главное препятствие - узкий вход во внутренний дворик. Здесь гоблы оказались зажаты в тесноте и не могли убежать, хоть они и старались, колотя своих соплеменников. Так свора шакалов поджимает хвосты при появлении волчьей стаи.

Легким движением сечки я смахнул ближайшую носатую голову, с наслаждением почувствовал, как боевая ярость просыпается во мне, а затем бросился на следующую добычу. Веселье обещало быть долгим и приятным, гоблины повеселились всласть, теперь настала наша очередь веселиться!

Ржавый клинок бесполезно разрубил воздух рядом с моим локтем, а его хозяин с размаху налетел на рубящий удар, пришедшееся на левое плечо разрубив и его, и грудину, и сердце. Тело зеленокожего даже упасть не успело, как я рубил следующего.

Продвигались отлично!

Единственно плохо - сражались мы в полном неведении об отрядах Скронка и Такселя. Буду надеяться что они не пропустят такое интересное дело. Но в будущем нельзя оставлять бой на самотёк и самому лезть в самую гущу.

С небольшой стены на режущих гоблов крыс уронили бревно, переломав несколько тел. Гоблы, сидящие сверху радостно зверещали и кинулись к следующему.

- Пращники, твари! За стенами смотрите! Очищайте! Кидайте-кидайте!

Рабы отделились от общей массы, увлеченной убийствами и размахивая своими кожаными/тканевыми пращами, стали метать камни на любое движение сверху. Рой камней, свистя, летели во все стороны - но немалое количество летело и в нужную сторону. А некоторые даже попадали не просто в крупные камни кладки, а например попали в лоб кривозубомуполубнажённомунелюдю, отчего он схватился за разбитый лоб, уронив свой конец бревна. Оно с глухо стукнуло по его ноге, смяв её и вместе с ещё двумя более мелкими тварями с чавкающим звуком прилетело в толпу столпившихся внизу гоблов.

Плюнув поверх голов в сторону зеленокожих, выбрался из гущи схватки, весь залитый кровью гоблов и крыс, чтобы оценить, что творится вокруг.

И если от одной напасти мы избавились, то появилось некоторое количество лучников, прячущихся за каменными выступами на стене и кидающими стрелы вниз, в образовавшийся вал в проёме стен, который мы несмотря на первый порыв, так и не сумели взять. С той стороны приходили толпы гоблов, которых направляли их вожди. Я поразился тому, сколько их там - вроде со стороны пост смотрелся не настолько уж большим.

Сверху продолжали стрелять, и гоблов ничуть не заботило, что они могут попасть в своих.

- Скронк, гад, где бы ты ни был - атакуй! - а потом заорал я во всю мощь.- Струх! Струууух!

- Я здесь, кровавый бич тварей! - согнувшийся молодой крыс теребил в руках свои странные окуляры.

- Надо что-то сделать с этой пробкой! - указал сечкой в сторону кровавой вакханалии.

- Я… Эээ… Нууу…

- Ты можешь что-то сделать или нет? - в ярости я схватил его за вшивый балахон, расползшийся под моим порывом.

- Молния! Я могу попробовать молнию!

- Давай уже!

Из-за спин гоблов выпрыгнуло пару чудовищ, угодив в самый центр схватки. Выглядели они как большие мясные шары с двумя маленькими, но мускулистыми лапами под туловищем и огромными зубастыми пастями, которыми они тут же перекусили подвернувшихся крыс. С удивлением увидел вцепившихся в их спины зеленокожих.

- Драпаем! Бежим-бежим! - заорал кто-то из крыс и я ударом сечки располовинил первого труса, оказавшегося возле меня.

В это время Струх суетливо, тряся хвостом, развязал кисет и достав щепотку серого камня глубоко втянул его носом. Немедленно его глаза с красного поменяли оттенок на зелёный, он оскалился, мех встал дыбом, а сам издал торжествующий писк. Его мохнатые лапы окутало зеленоватое пульсирующее свечение, и он направил их в небо, с которого практически в тот же миг, без всяких эффектов ударила губительная толстая молния.

Первые ряды гоблинской толпы превратились в груду частично обугленных трупов, вместе с несколькими крысами. В радиусе пяти метров те, кто выжил (мясные шары тоже выжили, хоть и обуглились немного), стояли ошарашенными.

(так мог выглядеть Струх Шип - только без рогов и колокольчика на груди)

- Вперёд, твари! Убивай! Круши! Режь!

Чтобы крысы не сдавали назад - вновь ринулся в бой. Видя такое, крысы вновь пошли в атаку по телам товарищей и гоблинов.

Я рубил сечкой в левой руке, правой рукой стараясь полосовать когтями и даже не стеснялся кусать подвернувшиеся тела, мелькающие перед моей мордой, грызя глотки. Поперхнулся и сплевывая вонючую кровь (конечно не трупы, но мало приятного) пришёл в ещё большую ярость!

Вырвал вместе с лапой булаву у одного и кинул её во второго. Попал, в лицо, разбив его. Парировал удар мясницкого ножа сечкой, а свободной рукой схватил гобла за плечо, проткнув когтями кожаный доспех и кинул его тщедушное тельце в толпу. Я отклонился назад, убирая лицо от взвизгнувшей в воздухе стали, пролетевшей рядом. Меня попытались взять в клещи несколько десятков тварей, пока позади крысы облепили визжащие шары полупрожаренного мяса, визжащих на разные голоса и откусывая от них куски плоти.

На посту зашипел вражеский шаман и на крыс с неба посыпался дождь булыжников, дробя кости и крысы опять побежали, спасаясь от смертоносного дождя.

Я остался наедине с толпой мелких врагов, тыкающих в меня копьями, ножами, тесаками, кидающимися камнями и редкими стрелами.

Пластины бронзового доспеха, найденного в кургане и нашитые на волчью кожу, пружинили под ударами. Я ещё тогда почуял в них частичку искажающего камня, и Хрезкач подтвердил это, сказав что пластины крепки не менее, чем гномья кираса. Вот только этот ламелляр не защищал меня со всех сторон - подмышки, руки, ноги, голова - всё это оказалось под ударами и теперь я шипел каждый раз, когда мне срезали кожу, протыкали кожу.

Я блокировал предплечьем удар ножа и кинулся в лапы тварям, подрубая, как грибам, их колени.

-Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! Тюк! - звучал звук каждой срубленной кривой лапы.

Вырвал кинжал из своей ноги и воткнул в глазницу подвернувшегося лупоглазого. Один зубами вцепился в руку и стал моей дубиной, которой я смел ещё двоих прыгнувших на меня.

— Убейте его! — выл и прыгал позади них более высокий и толстый гоблин, чем остальные, весь украшенный перьями, пританцовывая от страха или азарта.

За следующую минуту я просто взмок. Пришлось покрутиться на маленьком пятачке, чтобы они не убили меня, и ждать. Ждать или возвращения убежавшего отряда, или уже Скронка Резака с ТакселемОгнетёсом. Мысль о том, что они меня оставили на убой я рассматривать не хотел.

Толстая зеленая молния ударила в командующего здоровяка позади толпы гоблов, поджарив его так, что жир тут же выплавился из его тела и лужей залил землю под его рухнувшим без звука телом.

Гоблы этого уже не выдержали.

С жалобными воплями они бросились врассыпную, прячась от меня и тех крыс, что по завалу из трупов вновь возвращались в бой сзади меня.

С испуганными воплями они бросились в стороны, толкая и топча своих женщин и детей, котрые до этого стояли вокруг и кидали в меня камни. Убегая, они пытались спасти своё нажитое добро, перебрасывая через стену в другой стороне небольшого двора.