— Н-да, упрекнул… Не в бровь, как говорится, а в глаз. Не скажу, что полностью согласен, но некоторая сермяжная правда тут есть. Среди наших товарищей некоторые тоже решительно выступают против любой самостийности, например товарищи Муравьёв и Саблин. Недаром первый так спелся с Климовым. Насколько я понял из писем, полковник и его РОД не ко всем националам относится нетерпимо?

— Именно так, товарищ Штейнберг. Климов наладил отношения с татарскими социалистам в Крыму, и как пишет товарищ Спиро, они входят в Совет Государственных Комиссаров и успешно работают среди татар, изолируя реакционеров из «Милли Фирка», бывшего Курултая, мусульманского духовенства и татарской знати. Он договорился с греками, армянами, болгарами в Крыму, и формирует из них корпус для защиты полуострова. Ещё раньше, после взятия Одессы, нашёл общий язык с евреями. «Поалей Цион», «СЕРПовцы», левое крыло Бунда… По слухам, гайдамаки Центральной Рады уже начали устраивать в Малороссии погромы, крича что «Жиды продают вильну Украину Климову, та шпионят на одесских москалей!» Сам полковник по этому поводу заметил, что «Это яркое подтверждение „социализма“ и „демократичности“ Сальных Нациков». Вообще из национальных организаций он нетерпим только к тем кто работает заодно с иностранцами и на их деньги, либо призывает к погромам и резне на национальной почве, или к притеснению и угнетению инородцев и иноверцев. Замечу, что Климов не всегда выступает против самоопределения. В частности, он не против самоопределить при заключении мира Польшу и Литву, которые, по его словам, в разговоре с товарищем Муравьёвым, «Никогда ничего общего с Россией не имели и никогда иметь не будут». Не против он и «самоопределить» большую часть оседлых туземцев Туркестана, в как он выразился, «этнически, культурно и религиозно близкие Бухару и Хиву, с обменом на некоторые земли вдоль границы с Афганистаном».

— Хорошенькое «самоопределение»! — отдать бедных туркестанцев средневековым сатрапам!

— На похожую реакцию Климов ответил: «Всего четыре с половиной десятка лет назад они жили под этими сатрапами, и не жаловались. Уверен что они и теперь предпочтут власть эмиров, ханов, беков и имамов, непонятному им социализму и революции, в которой они видят потрясение многовекового уклада установленного по заветам Аллаха. Как правоверные реагируют в таких случаях, показали кавказские горцы, воевавшие с Россией восемьдесят лет. Нам оно надо? Пусть уж лучше сидят в любезном их сердцу средневековом исламизме, до Второго Пришествия Пророка Махди, или пока самим не надоест. Как говорят на Востоке: „В мечети тепло — слепому спокойно“. Пусть молятся по пять раз в день на здоровье, и предаются благочестивому беспутству в остальное время. Ибо Сказано: „У всякого народа свой предел. И когда наступит его предел, то он не замедлит ни на час, и не ускорит“. Подождём пока не наступит, как наступило у нас».

— Цинично, товарищи, но нельзя не признать, что некое зерно истины имеется. Бывал я в тех краях… Темнота и невежество ЖУТЧАЙШИЕ! И всё же, ладно полудикий Туркестан. Там точно в случае самоопределения воцарится дичайшее средневековье. Но достаточно цивилизованные Литва и особенно Польша, с её развитым рабочим и социалистическим движением, это другое дело. Сейчас они заняты германцами. Климов хочет, замирившись с Берлином и Веной, «самоопределить» поляков и литовцев. Куда? Под немецкий сапог?

— Наши товарищи на юге задавали этот вопрос Климову, товарищ Мстиславский.

— И что же он ответил, вы прочли, товарищ Карелин?

— Как и вы. Полковник пожал плечами и заявил: «Куда захотят, туда и самоопределятся. Они же больше века страдали, что русские за них всё решают. Теперь не будем. Пусть решают сами с Берлином и Веной, мы тут при чём? Вообще-то, мы им ничем не обязаны. Те же поляки за последние полтора века шесть раз восставали против „русского угнетения“, имея в начале свою конституцию, парламент, правительство, армию, таможню, свои законы, суды и деньги — да всё кроме посольств и консульств (а в позапрошлом веке и это было). Кто ж им доктор? Теперь от „русского угнетения“ они избавятся. Пусть восстают против Вильгельма и Карла. Получится — их счастье, не получится, мы ни при чём. Почему мы должны рвать жопу за тех кто нас ненавидит? И вообще, в слове САМОопределение, ключевой корень САМО. Если какой-то народ отвоевал себе самоопределение своими силами, как Ирландцы недавно, пусть и с подвозом немецкого оружия — это достойно и неопровержимо как штык. А если „самоопределять“ приходят чужие войска, это больше напоминает отношения шлюхи и сутенёра».

5

— Грубо, но откровенно, товарищи. Хорошо, с климовским пониманием национального вопроса мы разобрались, товарищ Карелин, хоть этот подход мне кажется несколько сомнительным и упрощённым. Ну а как же с Интернационалом и мировой революцией, которые Климов и его СДПР отрицают?

— Не то чтобы совсем отрицают, товарищ Спиридонова. Просто не особо верят. Климов и его партия считают, что в каждой стране революция должна происходить сама, когда местный народ сочтёт, что по другому уже нельзя, как было у нас в феврале-марте прошлого года и в октябре-ноябре, или в Китае семь лет назад, или в той же Ирландии, или во Франции и Северной Италии в прошлом году. Иначе это будут просто перевороты кучки заговорщиков, как правило купленных своими или иностранными денежными мешками, по мнению Климова, вроде бесконечных «пронунциаменто» в странах Южной Америки, или «революции» в Португалии восьмилетней давности, от которых народу ни холодно ни жарко.

— Спорно, но по крайней мере честно.

— Товарищи, так как при обсуждении этих вопросов в Президиуме согласие не было достигнуто, я предлагаю поставить на голосование ЦК сразу три вопроса: Требование к большевикам о паритете в Совнаркоме и изменении политики в отношении крестьян и рабочих, с выходом нашей партии из правящего блока в случае отказа. Создании при ЦК Главного бюро партийных боевых дружин и отрядов, для самообороны в случае необходимости. Отправка на юг полномочной делегации ЦК, в составе товарищей Карелина, Штейнберга и Черепанова для ознакомления с ситуацией в Донецко-Криворожской республике, Украинской советской республике, и Одесско-Новороссийской республике.

— Товарищи, товарищ Карелин один из виднейших руководителей нашей партии, товарищ Штейнберг наш идеолог, но почему я?

— Думаю, товарищ Черепанов, вам как самому молодому члену ЦК, будет легче найти общий язык с Климовым. Наши товарищи из Одессы пишут, что когда перечисляли полковнику состав нашего ЦК, он заинтересовался вашей фамилией.

— Да, я читал, Климов улыбнулся и сказал: «Ну он крутой Череп! У него и бомбу закинуть не заржавеет!» Только я ничего не пойму, товарищи. Мы с Климовым не знакомы. И в партии я с прошлого года, бомбы по молодости бросать не успел.

— Вот приедете и спросите у него, товарищ Черепанов.

— Хорошо. Но тогда я предлагаю добавить в состав делегации и товарища Камковаа, как ведущего работника нашей партии.

— Я готов ехать. Но в этом случае прошу отправить и товарища Прошьяна. Товарищ Муравьёв готовится в ближайшее время высадиться в Закавказье, он пишет, что ему нужен комиссар, хорошо знакомый с теми местами и не большевик. Кроме товарища Прошьяна, другой кандидатуры я не вижу. Он родом из тех мест, хорошо знает край и разные местные особенности.

— Кандидатуры нужные, думаю, товарищи, никто возражать не будет?

— Я хочу возразить не против кандидатур, а по существу, товарищ Трутовский. Я считаю разрыв блока с большевиками ошибкой, наша партия многое получила от него, и может получить больше. Выйдя из Совнаркома, мы рискуем оказаться на обочине. Отношения же с климовцами пока выглядят гадательно. Считаю неразумным выпускать большевистскую синицу из рук, ради погони за климовским журавлём в небе.

— Поддерживаю товарища Колегаева!

— Присоединяюсь!

— Аналогично.

— Согласна, это преждевременно.