— Мирву Кулак-в-Ухо расспроси, — неохотно добавила она — долг охранительницы взял верх над чувствами. — Она по утрам купаться ходит, бывает, что вокруг острова разок-другой проплывает. Может, и видела твоего пацанёнка.

«Если я к каждому охранителю по очереди подойду, то весь Приют будет в курсе, что Айно пропал», — подумал Корво с тоской, а вслух поблагодарил и отправился к следующему столу.

Совет оказался дельным. Мирва — в этой спокойной женщине с косой толщиной в руку было не узнать прежнюю запуганную, тощую и до бронзовой кожи загорелую девчонку-южанку — и впрямь заметила на рассвете Айно Прогульщика. Он шлёпал по волнам в сторону от острова, но вёл себя, по словам охранительницы, как обычно, ни капли не подозрительно. Махнул рукой в ответ на приветствие, штанины повыше закатал, чтоб брызги не намочили...

— Он ведь каждое утро гуляет — с чего бы мне волноваться? — пожала плечами Мирва. — Чудовищ поблизости не было, если не считать ику-тулсу. Я четырёх насчитала, пока плавала…

— Четырёх? — удивился Корво искренне. — Вроде ж не брачный сезон?

— Граница Ада рядом, — хмыкнула Мирва по-взрослому. — Отчего бы брачному сезону пораньше не начаться?

— Второй раз за год?

— А вы не завидуйте, господин старший наставник… Ой!

Корво выдержал паузу, продолжая зловеще улыбаться, а потом тихим голосом посулил:

— Через три дня придёшь в библиотеку и перепишешь два свитка с верхней полки.

— Я не ребёнок уже, чтоб меня наказывать! — возмутилась Мирва.

— Три свитка, раз не ребёнок, — так же ласково добавил Корво. — И чтоб не больше двух помарок на всю работу.

Пока они разговаривали, вернулся из спален Маки-Велли и громким шёпотом сообщил, что пропавшего мальчишки по-прежнему не видать. И — воистину пугающая весть — что дети «заподозрили неладное и вовсю сплетничают».

— Что делать будем, уважаемый наставник? — задрал он брови домиком, то серея, то бледнея, то вовсе цветом сливаясь со стенами. — Ещё немного, и начнутся беспорядки…

— Беспорядок, юноша, естественное состояние Небывалого острова, — вздохнул Корво, взъерошив ему волосы. — Не переживай, мальчишку мы вернём. А ты был прав, что с утра ещё тревогу поднял — надо было мне тебя сразу послушать.

Маки-Велли даже не сразу понял, что услышал. Сперва покивал согласно, погружённый в беспокойные мысли… а потом, видно, осознал — и просиял сразу, даже цвет лица у него стал не серый, а живой, человеческий.

— Прав? Значит, я хороший наставник?

Но Корво уже махнул рукой и отправился к следующему столу — проверить последнюю теорию.

Даже если пропавшего мальчика не видели ни охранители, ни наставники, оставались ещё особенные обитатели острова — «норны».

— Приветствую, уважаемые! — подсел он на лавку перед каменной нишей, естественным образом отделённой от остального зала. — Привет, Тея, прости, что запоздал… Уважаемые, у меня вопрос. Во-первых, в саду нынче не находили никого, э-э, без признаков сознания в теле?

— Находили — у моего огорода, — отозвалась Вердад. Судя по печальному взгляду, она всё ещё размышляла о неосторожно данном согласии подменить дней на пять старшего наставника. — Дылда один валялся аккурат между лозами: наелся винных ягод и запьянел. Видать, сознания в этом теле не водилось даже в трезвом состоянии, иначе эту выходку и не объяснишь. Ну, мои девочки его лекарям передали и велели от ожогов вылечить, а похмелье ни в коем случае не снимать: пускай поразмыслит о своём поведении. Но если ты о том пареньке, которого все ищут, то нет, мы его не видали.

— Может, и к лучшему, — заметил Корво философски, подвинув к себе тарелку с уже остывшим рагу. — Ваши сады, пожалуй, опаснее будут, чем открытый океан, особенно для Айно с его талантами… Так, Прохиндей, что стоишь, как столб? Садись. И ешь — готов спорить, что у тебя с утра ни крошки во рту не было, — и он похлопал ладонью по лавке рядом с собой.

Маки-Велли, явно не рассчитывавший на такое приглашение, опустился на сиденье с таким потерянным видом, что сердце от жалости дрогнуло бы даже у каменной статуи. Дрогнуло оно и у Теи: она выбрала на столе более-менее чистую тарелку, нагрузила её рагу, фруктами и сухарями — и сунула под нос гостю.

Ложку ему дать, впрочем, так и не догадалась.

— Значит, Сады исключаем, — подытожил Корво, незаметно исправляя оплошность Теи и подсовывая бывшему ученику не использованные ещё приборы. — А что с недрами острова? Мог Айно туда спуститься и заблудиться там?

Старуха Урда-Тапу в наряде из тонко выделанной кожи, изобильно украшенном чёрным металлом, с сомнением качнула головой:

— Нет, вниз пройти ему не под силу. Пожалуй, одна смышлёная девчонка из молоденьких сумела бы это сделать… Где она, кстати? Не видать, а ведь только что была тут… Словом, она б справилась — недаром я её себе в ученицы приглядела. А обычный паренёк может разве что в средних галереях попетлять, а я сегодня остров поспрошала уже — он говорит, никто вглубь не опускался. Зато пожаловался, что кто-то у него вот на этом самом этаже замок раскрутил.

— Разберёмся, — задумчиво пообещал Корво. — Десять переписанных списков — и любой прохиндей встанет на путь исправления… э-э, может, кроме одного, — покосился он на Маки-Велли. — Значит, под водой Айно нет, в недрах острова — тоже, да и в Сады Безумия он не забредал. Хорошо. Расстановка фигур понятна. Осталось решить, что делать.

— Как что? Экий вопрос глупый — идти да выручать мальчонку надо, — хмыкнули у него над головой. — Привет, уважаемые. Вы, никак, молодеете и молодеете?

— И тебе привет, Костомару, — живо откликнулась Тея.

И — зажала себе рот руками, виновато хлопая глазами.

— Не бери в голову — мой дар и так уже усиливать некуда, — махнул тот рукой и тоже плюхнулся на лавку, изрядно потеснив Маки-Велли. — Давеча налетел на нож… кхм-кхм, то есть повздорил с Ноттой и по небрежности сам себя же и зарезал, — поправился он, с опаской косясь через плечо. — Так сегодня уже и следа нет от той раны. А насчёт парнишки… Если нынче вечером, аккурат после ужина выдвинемся, то к утру, глядишь, и найдём его. И не таких беглецов, бывало, возвращали.

— Тихо, — шикнул на него Корво, оглядываясь. Ему почудилось, что соседняя ниша, не такая глубокая, как эта, излучает какое-то подозрительное внимание. Собственный дар подсказывал, что поблизости есть другие носители особых талантов, но без серьёзного усилия определить направление не получалось — столовая ведь была буквально переполнена людьми, из которых каждый второй не стеснялся использовать необычайные способности даже за ужином. — Хочешь, чтоб среди молодняка слухи пошли, что, мол, ребёнок пропал?

— А они уже ходят, — тоскливо откликнулся Маки-Велли, без особого желания ковыряясь ложкой рагу. Сладкие фрукты по бокам он уже выбрал и съел, впрочем. — Мелкие только об этом и говорят…

— Бойся, когда заговорят старшие, — посоветовал Корво. — Вспомни, каким ты сам лет в пятнадцать был. Вспомнил? То-то же. Что же насчёт предложения Косты… Уважаемые, как насчёт того, чтоб в мой кабинет перебраться? Там без лишних ушей и поговорим.

— И то дело, — согласилась Урда-Тапу, поднимаясь. — Во-первых, у тебя там завсегда угощение припрятано — не чета тому, что в столовой дают. Во-вторых, есть у меня мысль, как быстро отыскать пропажу в океане, но она и впрямь не для детских ушей.

— Непристойно? — оживилась Тея, вспомнив, видимо, последний прочитанный в библиотеке свиток.

Все взгляды устремились к Корво; он же в первый раз пожалел о том, что до сих пор не оставил работу в библиотеке.

— Опасно, — усмехнулась Урда-Тапу. — Остров-то наш совсем не таков, каким себе его детишки представляют... Оно и к лучшему. Ну-ка, пойдёмте.

Собрались они быстро; Маки-Велли всё-таки прихватил с собой тарелку с рагу — видно, у него голодание из-за тревоги сменилось тревожным жором. Корво же, уходя, на всякий случай погрозил подозрительной нише пальцем и со значением произнёс:

— Только попробуйте что-нибудь учудить!