— Делай что хочешь, — ответил Джастин, поспешно залезая на коня.

Лика

Неделю спустя я уже забывать начал как мучался с голодом в лесу. Вспоминаю, аж передергивает.

Светловолосую девчонку зовут Лика. И с ней я очень быстро нашел общий язык. Точнее она меня ему и научила. Должен признать, интересно разум язык усваивает. Вот первые два дня я ничего не понимаю, мучайся жестами… а на третий день «БАЦ» и всё понятно… Ну, почти всё. Ну, хорошо, многое. И не сказал бы, что я усилия к понимаю приложил… Несложной задачка оказалась. День в этом месте понятие абстрактное, не спишь — день, спишь — ночь. За всю неделю день не сменился настоящей ночью.

Что до Лики, странная она. Или верней сказать со странностями? Всегда улыбается и вроде не дурочка. Лика крайне добра и терпелива. Видно, что радуется моей компании. Не стану скрывать, я тоже радуюсь. Жить с ней гораздо лучше, чем одному в лесу… Хотя я пробыл там, в одиночестве лишь один день.

В день нашего знакомства Лика не растерялась и шустро подобрала мне одежду. Правда, «одежда» громко сказано. Это белоснежная простыня, как и у неё. Перебросить через плечо, завернуть особым образом — готово. Сколько пытаюсь завернуться сам, а не выходит. Даже не представляю, как Лика сама заворачивается. Да, для меня это дело оказалось посложнее осваивания языка. Что до обуви, хожу босиком. Вроде и есть сандалии, но раз Лика ходит босиком, то и я буду. Почему нет? Поранить ступни особо не об что.

В общем, я хожу в простыне и Лика ходит. Только у неё простынь завернута иначе. Оба плеча открыты, а талия подвязана шнурком.

Перед сном Лика учит меня языку, а после сна мы возимся на грядках. Это единственный источник пищи. И нет, это не ягоды, овощи или фрукты… На грядках растут бесплодные кусты, но их корни обожают личинки местных насекомых. Неглубоко под землей, куда не проникает свет… Личинки крайне чувствительны к свету. Когда мы приходим накопать личинок, грядки приходится накрывать плотным тентом. Иначе, личинки сгорят на солнце. Обычно я тружусь не покладая рук, чтобы избавится от титула нахлебник. Не то что бы от титула была какая-то польза или вред. Просто неприятен он мне. Но порой кажется, мои усилия уходят в пустую. Как был нахлебником, так и остался. А что до вкуса… Вкус у личинок… Скажем так, это даже не рядом со вкусом чертовых ягод, которые мне посчасливилось попробовать на кладбище или вяленным мясом, которое выдал мне Артур. Но есть личинки можно. Больше и нечего…

Артур, это имя стрелка. А медведя зовут Бальдр. Они что-то вроде охраны Лики. Сопровождают её домой. Но на мой взгляд странные из них охранники. Бросили её одну и рыскают по лесу.

— Скажи Аааа-ррр-иии. А р и.

— Лика, да я могу его уже произносить…

— У тебя «Р» забавно получается. Ты же не хочешь, чтобы все вокруг над тобой смеялись? Не ленись и тренируйся! Аааааа-ррррр-иии.

— Да кто все? Нет же никого…

— Ааааа-ррррр-иииии, — продолжала настаивать Лика.

— Ари. Ари, Ари, Ари. Ари, Ари, Ари, Ари. Никаких проблем. Видишь?

Ага. Теперь это моё имя. Ари. Лика сама придумала. Я не против. Мне даже нравится.

— Слышу! — Лика довольно улыбнулась. — Время историй?

— Ага, — кивнул я. Из Лики не самый лучший рассказчик, но это лучше, чем зазубривание слов и звуков.

— Тааак, с чего бы начать, — задумчиво протянула та. — О людях?

— Давай.

Лика задумалась. То смотрит вверх, то вниз, по сторонам.

— Ты сама предложила…

— Да знаю! Так сложно начать, это же всем известно! Никогда бы не подумала, что придется рассказывать, — мило смутилась Лика.

— А мне ничего не известно… Как они живут? Кто у них за главного? Король…

— Император! — радостно выкрикнула Лика, снова смутилась и добавила уже тихо, — Ими правит император…

— А говоришь не знаешь с чего начать! — не смог сдержать улыбку я. — И что за империя?

— Империя людей! Все люди в ней живут.

— Прям все?

— Кто-то путешествует за границей, но все королевства стали частью империи. Империя едина. Никаких войн или споров! Раньше же люди много воевали между собой, но с приходом эры империи перестали! — Лика смотрела на меня с полными счастья глазами и не собиралась ничего нового добавлять. С нетерпением ждала следующего моего вопроса.

— Хорошо, хорошо… — смутился уже я. — Эм… А столица?

— Нильвандар! — резко выпалила Лика. — Это Нильвандар! Большущий городище! Больше нету… Там так много людей! Ты не представляешь! Я там на ярмарке была! Не протолкнуться! А сколько там вкусностей… Три вечера гуляли, а всё не попробовала! И шоу там были! Акробаты! Танцы! Музыка! Море веселья… — Лика неожиданно совсем поникла и замолчала.

Мне нужно что-то сказать? Чего это она?

— Не гадай. Спроси, — влезла Зея.

Куда бы делать Зея? А никуда. Время от времени вставляет своё слово. Но мы с ней общий язык так и не нашли. Да и зачем? Собеседница из Зеи совсем никудышная.

— Эм… Лика, ты чего? Там что-то случилось?

— Нет, ничего такого… Просто… — снова замолчала Лика.

— Просто что?

— Там было так весело, но веселились не все люди. Многие не посещали ярмарку…

— Ииии?

— Некоторые приходили, но грустили.

— И?

— Я так и не поняла почему.

— И поэтому ты загрустила? Ну ты чего… Хм… Эм… а в честь чего была ярмарка?

Лика нахмурила бровки всеми силами пытаясь вспомнить. Но вскоре раздосадовано вздохнула:

— Окончание кризиса. Я не помню которого…

— Кризиса?

— Ага!

Лика ответила так будто бы я уже должен об этом знать. Но понятное дело — я не знаю.

— Что это?

— Так люди называют события, которые были большой угрозой.

Большая угроза? Кому угроза? Людям? Империи? Это же не одно и тоже…

— И их было несколько?

— Ага. Но я только про последний знаю. Седьмой.

— Значит всего было семь кризисов?

— Эм, нет. Люди много спорят, где был кризис, а где нет. Бальдр может рассказать больше!

Бальдр может рассказать больше… Лика часто так говорит, но не верится, что медведь будет гореть желанием отвечать на мои вопросы.

— Что-то не хочется его расспрашивать… Да и кто знает когда он придет?

— Зря, Бальдр много знает… Или ты его боишься?

— С чего бы мне его боятся? — попытался отвертеться я.

— Я не знаю, но все его боятся как завидят! Даже Артур его боится. А ведь Бальдр очень добрый!

Где-то глубоко внутри, я полагаю.

— Хм… Может лучше про кризис расскажешь? Который знаешь.

— Ладно… Это… ммм… У людей есть покровитель. Божество. Люди называют его Отец. А раньше его звали Веспер, но… в общем он… Он… В Отца уже не верят так как раньше. А перед кризисом… ну… Люди начали молится императору. Его признали богом. А Отец… хм… ну…

— Лика, говори как есть.

— Отец разозлился и… и… ударил по Нильвандару.

— Ударил?

— Ну… да. Он уничтожил весь город…

Теперь понятно почему некоторые люди грустили на ярмарке. Родственники погибших? Были же жертвы среди населения? Но она же была в Нильвандаре и про разрушения ничего не говорила. Город отстроили? А как иначе… И как Лика этого сама не поняла? Конечно кто-то будет скорбеть. Это естественно.

— А что император?

— Умер. Много людей тогда погибло…Поэтому люди на ярмарке грустили? — на глаза Лики навернулись слезы. Она собирается плакать? Почему? Её же это не касается… но я не хочу видеть её слёз.

— Да, думаю поэтому, — не стал лгать я. — И чего расстроилась?

— Нууу… я не знаю.

— Не знаешь? Тут же нет причин грустить. Нильвандар восстановили. Люди ярмарки устраивают. Живут своей жизнью. И кризис же закончился? Нового императора выбрали? Все хорошо закончилось! Это… Прошлое. Не грусти.

— Но это не весь кризис…

— Не весь?

— Люди… Они… они не перестали молится императору. Наоборот. Их вера окрепла. А Отец… Он… Разозлился сильней прежнего. Он отправил на землю ангелов… наказать, — Лика перешла на шепот.