Предлагаю Пабло раздеться и «разочек окунуться в море», но тот только весело смеётся и отрицательно мотает головой, принимая мои слова в шутку. Но под изумлёнными взглядами своих спутников быстро скидываю с себя верхнюю одежду и бегу по тёплому песочку к воде. А затем под восторженные вопли толпы зевак, поднимая тучу брызг с разбега заныриваю в солёные воды Бискайского залива. Ух, ты? А водичка-то и впрямь «бодрит»! Градусов десять-двенадцать от силы, но после Байкала меня вряд ли чем-то можно удивить. Однако при всём моём страстном желании «поплескаться в море», долго в такой воде всё же не побулькаешься. Так что спустя десять минут выскакиваю из воды как пробка из бутылки с шампанским, прыжками несусь к нашей машине и переодеваюсь в сухое. Горрия округлив рот и распахнув глаза ошарашено смотрит на меня, словно на потенциального самоубийцу, а Пабло хохочет:
— Алессандро рассказывал нам какие лютые морозы у тебя на родине стоят зимой. Теперь я тоже верю, что в вашей Одессе все местные жители сплошь чокнутые и отмороженные! У Вас, наверное, и летом вода в вашем Чёрном море такая же холодная, как у нас зимой. От того и к холоду вы там привычные.
— Пабло, это просто вы испанцы все такие теплолюбивые и нежные словно мимозы, чуть что и тут же зачихали. А нас, русских, всё что сразу не убивает, только закаляет и делает крепче! — ага, сам хорохорюсь, а зубы-то чечётку отбивают!
А затем устраиваю своим спутникам «небольшую экскурсию» по городу, и они только поражённо ахают и восхищаются моими познаниями. Ну так и мне когда-то «в прошлом» по этому уютному городку тоже «экскурсии проводили». И моими экскурсоводами «в то время» обычно всегда были очень симпатичные и образованные сеньориты. Эх! И были же раньше времена! Или ещё будут? В Бильбао возвращаемся к пяти часам вечера и застаём у Алессандро очередного гостя. Нас представляют друг другу, но благодаря своим «прошлым» посещениям Бильбао об этом кабальеро, Хосе Антонио Агирре, я помню даже больше, чем сейчас о себе знает он сам. Без преувеличения можно сказать, что в моё время в Стране Басков он считался личностью заслуживающей всяческого уважения и где-то даже несомненно легендарной.
Уроженец Бильбао, бескомпромиссный борец за гражданские права Басков, ярый сторонник Второй республики и Народного Фронта во время гражданской войны. Глубоко верующий католик и убеждённый националист, социалист и ярый антикоммунист. Первый Президент и глава правительства Страны Басков, сформировавший правительство «национального единства», куда включил даже так ненавистного ему коммуниста. Но фашистов он ненавидел ещё больше. Франкисты несли баскам явную и неприкрытую угрозу реставрации монархии, отмены всех политических свобод и широкой автономии Эускади, полученных ими от Кортесов республиканской Испании. Но всё это у него ещё впереди. А сегодня оказывается, что он страстный поклонник оперы и вообще фанат театрального искусства. И вот этого я не знал.
В нашей общей беседе «за рюмкой чая» донна Бетис узнаёт от Пабло о моём купании «в ледяном море» и тут же отправляет сеньору Ирене готовить для всех присутствующих глинтвейн. По мнению «матриарха семьи», это самое надёжное средство от возможной простуды, но: — «Вот голову он не лечит» — тонкий намёк более чем понятен всем присутствующим и вызывает иронические ухмылки. А на меня большая кружка горячего напитка, да после рюмки коньяка, видимо опять подействовала слишком уж «расслабляюще». Пора бы давно уже привыкнуть к тому, что все мои «гениальные планы» имеют одну общую черту. Они шикарны в процессе разработки, но имеют потрясающую закономерность — «накрываться медным тазом» в процессе своей реализации. Мои наивные мечтания о «небольшом, лёгком отпуске» вновь пришлось «скорректировать». Как там Женя Лукашин в «Иронии судьбы» приговаривал, приплясывая на морозе? Правильно… «Надо меньше пить!»© Вот что мне стоило ограничится только одной кружкой вина? Так нет, «дал слабину»…
Сеньор Агирре несмотря на молодость, а ему всего лишь чуть более тридцать лет, очень искусный политик. Он избран в состав муниципалитета города Витория, что является столицей соседней провинции Алава и одновременно «по совместительству» выполняет функции административного центра всей Басконии. И Хосе Антонио делает всё что в его силах на благо своего города, но и о своей «малой родине» — Бильбао, тоже не забывает. Я так даже и не понял, в какой момент этот «уважаемый Идальго» смог меня так заболтать, что сам того не заметил, как дал ему своё согласие выступить и «провести пару концертов» в оперном театре «Арриага». Политик, блин! И с кем я связался? Его-то понять можно. Уже в следующем году в стране грядут выборы в Кортесы (парламент Испании) и напомнить о себе избирателям сам бог велел. Кто для своих земляков устроил выступление «заезжей знаменитости» вряд ли скоро забудется, но вот нафига это мне? Остаётся только вздохнуть и махнуть рукой — "Сгорел сарай, гори и хата'© Мой «отпуск» вновь накрылся, так как после трёх концертов в самом Бильбао мне пришлось «дать согласие» на проведение ещё трёх в столице Басской автономии — соседнем городке Витория.
Весомой причины для отказа у меня нет и обижать «своими капризами» хороших людей мне не хочется. Видимо не зря Сергей Васильевич Рахманинов перед нашим прощанием предупреждал меня, что «хороший музыкант сам себе не принадлежит». Его слова оказались пророческими и теперь я хорошо его понимаю. К тому же исполнение «Карибской симфонии» музыкантами Симфонического оркестра Бильбао мне и самому очень понравилось. У главного дирижёра оркестра Хесуса Арамбарри действительно подобрались настоящие профессионалы своего дела. Мою «симфонию Карибского моря» они разучили всего за три дня, а затем ещё и в Виторию вместе со мной на гастроли выехали. И никаких тебе возмущений, что всего-то ради трёх выступлений им приходится ехать в соседний город. Но вполне возможно, что оркестрантам самим понравилось то, как тепло встречала нас публика.
Одно дело читать статью в газете о гастролях Парижского симфонического оркестра с моей симфонией где-то в далёком Ленинграде и совсем другое, когда публика аплодирует именно тебе. Но себе признаюсь, что всё-таки я немного волновался, этот опус всего лишь второе моё «серьёзное» сочинение, представленное на суд взыскательной публики. До сегодняшнего времени эту свою симфонию нигде не дирижировал. Но встретили нас хорошо и на редкость все отзывы и рецензии в местных газетах были только положительными. Учитывая, что для большинства басков, а впрочем и для всей Басконии в целом, считающих сегодня Советский Союз, как минимум, своим «идеологическим врагом», моё выступление можно рассматривать как несомненный успех. Надеюсь на Родине мне это зачтётся.
В Витории Хосе Агирре познакомил меня со своим земляком и вот эта встреча отчего-то мне запомнилась. О самом Идальго Сиснеросе память мне не подсказала ничего, ну так и о своих-то соотечественниках в этом времени я чаще всего мало что помню. Но Игнасио Идальго де Сиснерос-и-Лопес де Монтенегро сам пожелал со мной встретиться и познакомится, и причина этого интереса — мой перелёт через Анды. Оказывается, этот майор авиации — сам страстный любитель полетать. Успел повоевать в Марокко, там был тяжело ранен, долго лечился и сейчас служит авиационным атташе посольства Испании в Италии. В Виторию прибыл на краткосрочную побывку для встречи с родственниками.
Но вот этот аристократ (бог его знает в каком поколении) мне показался совсем не похожим на тех высокомерных отпрысков прочих «благородных Донов», с которыми мне довелось познакомиться за последние несколько дней. Его интересуют только самолёты и он искренне огорчён тем фактом, что Испания до самого последнего времени так и не смогла обзавестись собственным современным воздушным флотом. Своей авиационной строительной базы она не имеет, а к закупке иностранной авиатехники чиновники из министерства авиации относятся «спустя рукава». Оттого-то и в военно-воздушных силах страны до сих пор всю основу самолётного парка в своём большинстве составляют только немногочисленные и давно устаревшие модели времён Великой Войны. Ну так это уже успел и сам увидеть, своими собственными глазами. Как же мне с ним не согласиться, что в Испании с авиацией всё обстоит очень печально?
