Почему Арминг сменил вид деятельности – оставалось загадкой. Версия с тем, что у него внезапно появилась совесть отпадала, так как для рекламщиков – это тоже ненужный рудимент, от которого желательно побыстрее избавляться.

У Шуса же области мозга, отвечающие за моральные терзания, похоже, были удалены. Причем, поговаривали, что в буквальном смысле. Такие операции на Кирее уже проводились. Хочет пациент, занимающийся экстремальными видами спорта, избавиться от страха, идёт к хирургу и вот он уже гуляет по карнизу над пропастью безо всяких защитных тросов и в ус не дует. Новое направление по улучшайзингу себя набирает обороты. Жаль, пока не научились отрезать усталость и эмоциональное выгорание.

– Это очень выгодное приобретение для нашей компании, босс, – я поняла, что надо как-то прокомментировать его слова. – Надеюсь, господин Арминг впишется в нашу… дружную команду.

Трешак! У меня же бардак на столе! Надо обогнать шефа и хотя бы прикрыть собой рабочее место. Но моей комплекции на весь бардак не хватит.

В кабинет я влетела раньше Мелоуна и хотела быстро извлечь папку с контрактом из-за стола, но это оказалось не так просто. Мое рабочее место было погребено под горой документов, папок, всяческой канцелярии, упаковок от нездоровой, но быстрой еды. Когда я дернула один из ящиков, на пол упал пакет из-под крекеров. Крошки посыпались на пол. Покраснев до кончиков ушей, я поспешно запихнула пакет в мусорку.

– В фирме, где я начинал свою карьеру, существовало правило, – менторским тоном начал Мелоун, наблюдавший за моими действиями. – В конце рабочего дня прибирать столы. Начальник проверял их лично. Возможно, мне тоже стоит ввести такое правило.

«Ага, ещё окна нас заставь помыть!».

От раздражения я хлопнула ни в чем не повинную дверцу. Тут же мысленно перед ней извинилась и открыла, наконец, злосчастную папку. Не то. Надо было записать где-нибудь, что я ее переложила. Я искоса глянула на комп, обклеенный напоминалками и ставший похожим на полевой цветок, и вздохнула. Записка бы затерялась.

Мелоун постоянно пытался оптимизировать расходы. Даже воду для кулера он покупал, скрепя сердце. А если на офисной кухне ломалась какая-то бытовая техника, то сотрудникам предлагалось скинуться на новую. Так мы уже прикупили новый чайник и микроволновку.

Сейчас как ухватится за идею самостоятельного наведения чистоты и уволит уборщицу, чтобы сотрудники выполняли и эту работу тоже. Время на это найдется, можно, например, носить памперсы и пореже отвлекаться на хождение в туалет.

– Подпишите, пожалуйста, мое заявление на отпуск.

Ксарел, один из младших менеджеров, заглянул в дверь и робко протянул Мелоуну передатчик с парившим над ним голографическим листком (бумагу было принято экономить из-за ее высокой стоимости). Как он умудрился так тихо подкрасться?

– Опять в отпуск? Ты же недавно там был! Сколько можно отдыхать! – начальник даже не взглянул на голограмму.

– Это было девять лет назад.

У нас на планете был стандартный межгалактический срок для отпуска – одиннадцать месяцев за цикл. То есть на каждый год приходилось по месяцу. Однако, несмотря на то, что в законе было оговорено, что сотрудники не обязаны включать в этот месяц выходные, некоторые ушлые работодатели всё равно заставляли их брать. Естественно, Мелоун не был исключением.

– Хорошо, бери, неделю, – бросил он. – Поставишь печать у моего секретаря.

– Но мне нужно пять дней, – страдальчески возразил Ксарел. – Потому что ещё два мне понадобится в следующем месяце, чтобы навестить маму после операции. Она живёт на Валтоне, а лететь туда половину суток. Хотел провести с ней хотя бы день.

– Ну так и умести всё это в неделю, – с раздражением бросил Мелоун, который, видимо, уже решил, что разговор окончен.

– Но операцию ей будут делать только в следующем месяце, – без особой надежды напомнил Ксарел. – А в эти пять дней мне нужно с семьёй слетать на отдых, это совсем в другой части света.

Голос младшего менеджера становился все более слабым.

– Мальчик мой, – назидательно произнес Мелоун. – Вот представь, что ты пришел на рынок за мясом. И продавец даёт тебе большую телячью ногу. А она на кости. Разве ты можешь не взять кость? Так и с выходными, ты не можешь брать дни отпуска без них.

– Но ведь можно просто купить телятины безо всяких костей, с какой стати продавцу всучивать мне целую ногу, если мне нужно только мясо? – не выдержала я.

Мелоун обожал использовать метафоры, вот только не всегда они были к месту. Сейчас пример тоже был не удачным. Это и то, что ему указали на его оплошность, страшно взбесило шефа. И он прибег к проверенной и излюбленной тактике. Начал угрожать.

– Будете умничать, отправлю вас в отпуск в ноябре. И так каждый год.

– О, что вы! Не нужно! – испугался Ксарел.

В ноябре жизнь, в том числе и деловая, почему-то особенно активизировалась. Возможно, все спешили перед наступлением зимы. Осенью многие сидели дома, депрессовали и килотоннами поглощали всякий разный контент, не особенно фильтруя, что смотрят и что слушают. Для многих это была реальная возможность заработать на жирненьких контактах, поэтому уходить в отпуск – было совершено невыгодно.

– То-то же, – довольный своей победой, директор развернулся ко мне. – Тоже хочешь в отпуск?

– Никак нет! – бодро отрапортовала я, добавив про себя пару проклятий на его старую обвислую (другой у этого хмыря быть не могло!) задницу.

Я ведь сама пришла на эту работу. Никто не заставлял меня. У нас не рабовладельческий строй. Еще на этапе собеседования будущий начальник показал свою любимую картинку, отражающую суть его отношения к работе – толкай ближнего, гадь на нижнего. Она изображала несколько уровней жёрдочек, на которых сидели птицы, на самом верху была одна единственная птаха. Самая важная, которая обгаживала головы нижестоящим. Они в свою очередь устраивали фекальный дождь тем, кто был ещё ниже. Ну а нижняя жёрдочка была по самые брови в дерьме.

Маленькое личико Мелоуна было страшно довольным в тот момент. Тогда я решила, что он шутит. Уж слишком намек был откровенный, но честность ведь лучшая политика, правда? Если что – я тебя предупреждал о царящих тут порядках.

…

Домой я заявилась около полуночи. Квартира встретила меня тишиной и темнотой. И так продолжалось секунд десять.

– С днём рождения, дорогая Дамианна! Желаю душевного здоровья, счастливых циклов, много зарабатывать и выкупить, наконец, эту квартиру вместе со мной, – механический голос моего домашнего робота постарался вложить в поздравление максимум души.

А потом включилась светомузыка. Настолько громко, насколько позволяли правила соседского договора. И ни децибелом больше. Все роботы в доме были на это настроены.

– Самое душевное поздравление за сегодня. И оно от домашнего робота, – я скинула раздражавшие меня каблуки и отбросила подальше.

Мелоун требовал ходить на заключение контрактов и на все встречи с клиентами в юбках покороче и на каблуках. А в офисе носить длинные юбки или свободные брюки. Чтобы сотрудники-мужчины не отвлекались от работы и не проводили драгоценные минуты рабочего времени в непродуктивном рассматривании женских ножек.

– Я улавливаю в твоем голосе ноты иронии, – отметил робот.

– Роксана, можешь светомузыку вырубить? Включи какой-нибудь сериал, для просмотра которого не требуются лишние мозговые усилия.

– Смешной? – уточнила виртуальный помощник.

– Уморительный.

Пока мой одомашненный искусственный интеллект занимался поиском, следуя указанным параметрам, я залезла в мини бар и извлекла оттуда бутылку текилы. То, что надо. Для чего? Чтобы пить в одиночестве в свой день рождения.

– Меов! – раздалось возмущение от окна.

Золотистая тень скакнула на пол и приблизилась.

– У меня для тебя только остатки паштета, Курти, – немного виновато сообщила я, когда умильная пушистая мордочка оказалась перед моим лицом.

Моя питомица начала энергично лупить себя по бокам строенным хвостом, всем своим видом демонстрируя, что ее вполне устроит такое угощение.