Надо же, как ловко он выкрутился! И извинился, и объяснился, и похвастался. Дипломат, однако! Астории ничего не оставалось, как молча опуститься на место. Может быть, тётушка поступила бы иначе: ушла бы или влепила наглецу пощечину. Она вообще вела себя с мужчинами очень раскованно и дерзко. А Астория действительно растерялась, а потому просто сделала вид, что ничего не было и продолжила ужинать. Вероятно, это оказалось правильным решением, потому что Дэймон прекратил задавать ей глупые вопросы, лишь интересовался, не желает ли миледи чего-то ещё.

Миледи не желала.

Миледи хотелось в спальню.

А с Дэймоном было что-то не то. До Астории не сразу дошло — он побрился! И буйные волосы завязаны в короткий хвост! Неужели… для неё?

Мигом были забыты все обиды. Она нежно улыбнулась князю. Тот поперхнулся и с подозрением заглянул в тарелку.

— Отравлено?

— Вы снова не смешно шутите. Я устала. Можно мне наверх?

— Уверена? А я хотел показать тебе свой зверинец.

Астория заколебалась. Провести время с Дэймоном ей хотелось. И зверинец поглядеть хотелось. Но глаза закрывались и зевать хотелось.

— А он большой?

— Нет. Несколько редких зверей. Это недолго.

— Хорошо, я согласна.

Князь неторопливо окончил ужин, а потом подал руку своей пленнице. Она поднялась, едва не потеряв одну из туфель, и проследовала за ним по длинным коридорам — в сад, что был в дальней части крепости.

— Сколько же у вас тут народу, — начала светсвую беседу девушка. — Кажется, не так уж и много.

— То есть ты шпионка.

— Нет, считать умею. И прикидываю, сколько продуктов нужно на подобную ораву. А еще Ренгар сказал, что здесь казармы и целая армия.

— Это не твое и не его дело, но да, казармы есть. У них свои повара и кухня своя. В замке только моя свита, чуть больше пятидесяти человек.

— Ясно. А зверинец тебе зачем?

— А ты болтливая, да?

Астория замолчала. Какой невежа. Ну и плевать на него. Не больно-то и хотелось.

И клетки с тигром, медведем и лисами она оглядела совершенно равнодушно. Подумаешь. Чего она там не видела?

— Тебе совсем не нравится? Или ты уже видела тигра?

— И тигра, и жирафа, и слона, — пробурчала Астория и осеклась. В Мэррилэнде она видеть экзотических зверей никак не могла, а рассказывать о том, что тринадцать лет провела в другом мире — это прямой путь в психиатрическую лечебницу. Или в запертую комнату без окон, зато с мягкими стенами.

— Где же ты могла видеть этих зверей?

— В книжке с картинками.

— Понятно.

Они в молчании вернулись в замок и поднялись в спальню. И там легли спать в одну постель.

Астория совершенно этого не понимала: зачем? Впрочем, постель была большой. На разных ее сторонах они и не соприкасались вовсе.

9-2

А наутро в замок прибыла ещё одна женщина — портниха с образцами тканей. Она со всех сторон измерила ошалевшую от неожиданности Асторию и обещала прислать пару платьев для миледи уже к вечеру. Не из тех тканей, что она показывала, пока переделает готовое. Потому что негоже красивой гостье князя ходить в нелепых обносках. Глаза у портнихи блестели так ярко, что Астория поняла: к вечеру о новой любовнице Дэймона будет знать вся Барса.

Что ж, тем хуже для него.

Платья и вправду привезли. А ещё весь день воины наводили порядок: сметали паутину и мыли полы. Астория догадывалась, что это для неё, и ей это ужасно нравилось. Но князь не обращал на неё ни малейшего внимания. Он едва замечал ее за обедом и ужином (завтрак она всегда просыпала), а перед сном едва удостаивал ее пары слов.

Неужели не нравится? Очень обидно.

Зато все остальные в замке пытались ей услужить — а ещё улыбались и просили совета по любому вопросу: что готовить на ужин, какой ковёр постелить в малом кабинете, подходит ли цвет портьер к интерьеру, кого лучше пригласить к ужину, музыкантов или мага иллюзий. При воспоминании о маге Ренгаре Астория содрогнулась. Уж лучше музыканты.

Так прошла неделя, затем другая. В один прекрасный день она набралась смелости и заговорила с князем сама, в спальне.

— Для чего вы меня здесь держите? Зачем я нужна вам?

— Ты забавная.

— И это все?

— Ну… в общем, да.

— Тогда я бы хотела уехать.

— Нет. Ты принадлежишь мне. Тебя мне подарили.

— Человек не может кому-то принадлежать.

— Князю принадлежит все, что есть в Барсе. Все женщины, всё золото, жизни всех подданных.

— Это не так. Вы не правы.

— Очень даже прав. Ты моя. Рабыня, игрушка, ручной зверёк.

— Так посадите меня в клетку, — Астория начала злиться. — Как тигра в зверинце!

— Ты не столь опасна. Даже у лисы есть зубы. А что у тебя кроме красоты? Ни характера, ни смелости, ни силы.

Никогда Асторию так не оскорбляли. И кто — мужчина, который ей ужасно нравился!

— Не смейте так со мной разговаривать!

— Закрой свой ротик и иди спать. А то, действительно, посажу в клетку. У меня есть пара свободных.

— Вы вонючий бесчувственный урод! — закричала Астория и осеклась. Совсем с ума сошла — орать на князя, да ещё оскорблять его? Ударит ведь сейчас… или и вправду — в клетку.

Но Дэймон только пожал плечами.

— Урод? — переспросил он. — Не знаю. Вроде и ничего. Ты считаешь меня уродливым?

— Нет, — сконфузилась девушка. — Вы ничего.

— Вот именно. Вонючий? Я моюсь! И бреюсь. И прачечную в крепости открыл ради того, чтобы перед тобой быть всегда в чистом. Так почему вонючий?

— Я… погорячилась.

— Давай дальше. Бесчувственный-то почему?

— Вот тут все верно, — снова начала злиться Астория. — Вы просто чурбан!

— Объяснись.

Она на миг задумалась, но, не найдя правильных слов, махнула рукой и брякнула все, что думала в последние дни.

— Вы вообще ни на что не реагируете.

— Это называется хладнокровие и выдержка, звездочка моя.

— Я не в этом плане.

— А в каком?

— Вы…  я… я сплю с вами в одной постели, а вы…  наверное, у вас импотенция.

— Это что за болезнь?

— Мужское бессилие!

Он фыркнул и быстро, как хищный зверь, поймал ее в свои объятия. Прижал к широкой груди, провёл ладонью по девичьей спине и мурлыкнул вкрадчиво в ухо:

— Это называется хладнокровие и выдержка. Но если ты думаешь, что я на тебя не реагирую, то ты ошибаешься.

— Тогда почему? — жалобно спросила девушка.

— Ты ещё маленькая.

— Я маленькая? — она дёрнулась, но мужские руки держали крепко. — Это я — маленькая? Это вы… м-м-м…

Она все же ее поцеловал. Очень спокойно, нежно, но твёрдо. У Астры не было опытов в поцелуях, но теорию она знала и поэтому расслабилась и впустила его язык в свой рот. И даже отвечать попыталась. Ей было очень любопытно.

Кажется, она все делала правильно, потому что Дэймон просто окаменел. Девушка положила ладони ему на грудь, ощущая, как колотится сердце.

Он чуть отодвинулся.

— Ещё! — капризно потребовала она, едва не топая ножкой в нетерпении.

— Не смею отказать прекрасной деве.

И он снова прильнул к ее рту, на этот раз — куда более нетерпеливо и эмоционально. Его ладонь смяла светлые кудри на затылке, губы ощупывали рот, подбородок, щеки, снова возвращались к губам. У Астории кружилась голова от такого напора, но так хотелось большего. И снова — дурацкое любопытство! Она задрала его рубаху и провела пальцами по горячим крепким бокам.

— На сегодня хватит, — мгновенно отпрянул Дэймон.

— Нет, — сказала девушка. — Не хватит.

— Глупая, ещё немного — и я не смогу остановиться.

— Не останавливайся.

— Ты вообще понимаешь, что происходит?

— Вполне.

— Я мужчина.

— У каждого свои недостатки.

— Ну вот что мне с тобой делать? Ты и монаха выведешь из себя!

— Бедненький! Тебе рассказать, что делают мужчина и женщина в спальне? А я и не подозревала, что ты столь неопытен!

— Видят небеса, я не хотел! То есть хотел, но старался сдерживаться! Но эта горная козочка напрашивается!