Маги-здравники могли видеть нарушения магических потоков в теле человека, что вызывало различные заболевания. Здравники могли и потоки восстановить, и болезни победить.

Ну а мне повезло с самого рождения. Я родилась с даром видеть Хвердов. Таких принимали в Академию Стражей Разлома. Мы обучались и жили при академии пять лет. Наша задача была не допустить проникновения Хвердов в другие миры. И соответственно не пускать чужие сущности в наш.

Когда я впервые увидела Хверда, то сильно удивилась. Я помню, как спросила маму, почему у отца две головы. Моя мама не растерялась. Она, леди Эванжелина Прайс, пра-пра-внучка основателя академии Стражей, сразу поняла, что её дочь унаследовала редкий дар прадеда. Что удивительно, сам прадед не был расположен к своей талантливой правнучке. Не знаю почему. Видимо ему казалось, что дар должен был проснуться у кого-то по мужской линии. Но девочка-Страж? Нет! Деду это категорически не нравилось! Он авторитарно заявлял: «Женщине не место у Разлома! Сначала потомство, потом все остальное!» Прадед был категоричен! И не желал принимать меня в качестве адепта Академии им самим созданной. И хотя он умер много лет назад, частичка души Альберта Амброуза Александра Прайса, лорда Кловерли, как и частички душ других членов большой семьи хранилась в родовой усыпальнице. В детстве я любила сидеть там, в красиво оформленном зале. Высокие потолки, шкафы, устремляющиеся вверх, полки, на которых таинственно мерцают Хверды. Большинство из них светлые. И моя семья по праву гордится этим. Были конечно в семье и темные пятна на репутации… Вот например лорд Монтагью, пра-пра-пра-и ещё раз пять-пра, что был казнен за подозрение в измене. Вину свою не признал. И после смерти сеял смуту и раздор в головах потомков. Был отловлен и теперь обитает в крестражи, на одной из полок.

Я в детстве любила поговорить с давно ушедшими родственниками. Они и составляли силу рода Прайс. К ним можно было обратиться за помощью, спросить совета. Но, разумеется, мне дозволялось разговаривать лишь со Светлыми. Темные Хверды были подобны пиявкам. Они присасывались к человеку и обретали подобие жизни за его счёт. Сам человек при этом ничего не чувствовал. Иногда, в самом начале, возможно лишь легкое недомогание, будто промочил ноги и к утру заложило нос. Опасность Тёмных Хвердов заключалась в том, что они находили хозяина и становились подселенцем к человеку, склонному к вредным привычкам. Если человек был любителем горячительных напитков, то к нему мог подселиться Хверд второго уровня, Сайлас. Тогда уж человек пускался во все тяжкие. Помнится мне, как профессор Мейнард, устроил нам, второкурсникам, выездную практику. Мы обошли все кабаки в близлежащем городе. И такого насмотрелись, что потом весь курс принёс присягу: «Ни капли спиртного»!

Не буду упоминать, что верной присяге осталась только я, как единственная девушка на всем втором курсе. Я и без того была белой вороной. А уж не имея вредной привычки отмечать каждую наступившую пятницу вместе с сокурсниками в кабаке, так вообще «отрывалась от коллектива»…

Да. Мне было сложно. Сложно быть единственной девочкой, зачисленной в Академию за последние десятилетия. Мой пра- и ещё несколько раз пра, дед, основатель Академии считал, что слабый пол не способен справиться с поставленной перед Стражами Разлома задачами. В какой-то мере я с ним была согласна. Трудно было уговорить того пьянчугу, что пропивал последние деньги на пару со своим собутыльником-подселенцем, что необходимо принять настойку Эквилегиуса. Спасибо, что в пару мне был поставлен здоровяк Тейдж. Он не утруждал себя разговорами с симбиотами. Просто подходил, заламывал руку, а пока человек находился в состоянии болевого шока, вливал ему мою настойку.

Мы с Тейджем были отличными напарниками! Ему не давалось зельеварение, мне- дипломатия и долгие уговоры. Потому мы стали более чем эффективной командой. Так бы и дальше продолжалось, если бы Тейдж не напился как-то в одну из пятниц и не свалился в Разлом вслед за одним из Хвердов…

А потом я завалила экзамен. И не нашла ничего лучшего, как просить помощи на пересдаче у пра-прадедушки, того самого основателя Академии, лорда Альберта.

К сожалению, крестраж, что хранил кусочек души покойного дедули был с трещиной…

Вернее не так.

Трещина на нем образовалась, когда я его уронила. Случайно! Просто руки вспотели от осознания важности того человека, чей крестраж я держу в руках.

Лорд Альберт был очень серьезным человеком. И мою, с его точки зрения, шалость, не оценил. Девушка? Страж? Нет, он решительно против! И помогать такому бездарью как я, он отказался. А вместо того, чтобы преспокойненько поместиться обратно, мой дедуля решил, что при жизни воплотил не все свои великие начинания. Вильнул, так сказать, хвостом и нырнул в Разлом! Хитрый, дед! Понимал, что останься он в ХолдонЛисе, его быстро отловят. И он решил, что необходимо сеять вечное, доброе и умное в других мирах, куда выходит Разлом. Мне же ничего не оставалось делать, как прыгнуть за ним! Ну не могу же я обречь на жалкое существование несчастных обитателей по ту сторону Разлома! А оно обязательно бы случилось, потому как к ним отправился основатель и ректор Академии… Ну и не могла же я признаться родственникам, что упустила дедулю. Да и на раздумья у меня было не так уж много времени. Разлом живое существо может преодолеть лишь вслед или в сопровождении Хверда, являющегося родственником тому, кто решил совершить самоубийство столь изощренным и странным образом.

*********

- Эмили? Ты крайне задумчива. Что-то случилось?

- Ник? Что могло случиться за то время, что я принимала душ и пила кофе?

Мы ехали молча, пока капитана Хейвуда не стала напрягать тишина.

- Ты расстроена из-за того, что этого твоего напитка осталось совсем мало?

- Его хватит лишь на пару человек. А дальше придётся нам с тобой прогуляться ночью за цветами, напарник.

Мужчина промолчал. Как оказалось, он лишь обдумывал, как бы по тактичнее задать вопрос.

- Кхм… Эмили, ты верующий человек?

- Конечно! А ты разве нет? Не поверю.

- Я хотел бы, чтобы ты дала мне клятву на библии… Эмили, пообещай, что твоё зелье не навредит парням!

- Ах, вот ты о чем. Ну, это не обязательно. Я бы и сама при тебе выпила своё зелье, только чтобы доказать, что оно совершенно безвредно! Но его осталось совсем мало. Поверь, самая большая опасность для твоих коллег-это они сами. Но будем надеяться, что мои «беседы» произведут на них должный эффект. А моё, как ты выразился, зелье всего лишь травяной сбор, призванный немного успокоить. Понимаешь ли, не все готовы выслушивать нравоучения спокойно. Особенно, когда в соседней комнате читается молитва. А клятва… Николас, это слишком серьезно, чтобы разбрасываться ими направо и налево.

Капитан промолчал. Но чувствовалось, что он мне поверил. Однако его уверенность дала трещину, когда мы приехали к дому лейтенанта Манфроя.

Двери нам открыла приятная молодая женщина. Однако её лицо со следами слез было осунувшимся и бледным.

- Капитан Хейвуд! Вы здесь из-за Макса? Он сегодня не вышел на работу. Ему нездоровится…

Из-за двери раздался пьяный рык, словно бедная миссис Манфрой была замужем за разъярённым ягуаром, который к тому же ещё и налакался с утра.

- Да, миссис Манфрой, я здесь, чтобы переговорить с лейтенантом. Разрешите?

Капитан стоял на крыльце двухэтажного коттеджа и занимал все пространство. Широко расставив ноги и уперев руки в бок, капитан всем своим видом демонстрировал, что спросил он лишь из вежливости и уважения к бедной женщине. Миссис Манфрой не посмела возразить. И мы попали в дом.

Глава 13

Обстановка была типичная. На первом этаже гостиная и кухня. На втором жилые комнаты. Но здесь ещё имелся и обустроенный подвал. Там то и засел лейтенант.