и он сможет выжить в любой ситуации.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
Утром я встал полный решимости доказать всем, что я – лучший пилот. Скрывать долго своё ограничение в полётах, я не смогу, но и игнорировать мои успехи руководство не сможет. Поэтому мне необходимо показать лучшие результаты на последнем экзамене. Садясь в кабину тренажёра, я слушал о том, как объявляли изменения в сдаче экзамена, и размышлял, правильно ли я поступаю, скрывая свою болезнь, но решил, что с этим я разберусь позже.
Сражение началось очень яростно. Такого давно не было на экзаменах, пилоты двух разных отрядов набросились друг на друга, сразу же взвинтив темп до максимума. Практически все использовали форсаж, как постоянный атрибут боя. В первые минуты вынесли всех слабых игроков или тех, кто не успел взять максимальный темп сражения. Уследить за схваткой было очень сложно, непрерывные смены углов атаки, переход из одной плоскости в другую, манёвры на пределе перегрузок и постоянные пуски ракет в попытке подловить противника. Современные ракеты имели ряд ограничений, для уверенного поражения цели корабль противника должен попасть в очень узкую зону перед ракетой, тогда манёвренности ракеты хватит для поражения цели. Просто выпустить ракету по радару не принесёт успеха, пилот, сделав противоракетный манёвр в виде маятника с резким уходом в сторону, сможет сбить её с наведения. Поэтому обычно ракету выводят на конкретную точку, в которой произойдёт захват цели и включится ускорение на короткую дистанцию. В таком случае пилота может спасти только катапульта. Две плазменные пушки, стоящие на истребителях, позволяли сбить космолёт противника только с десятка попаданий. Чем больше дистанция, тем сложнее попасть по противнику, и сила выстрела падает. Некоторые производят пуск сразу двух ракет: одну по радару, вторую в точку, где должен появиться истребитель противника. Стандартно на подвеске размещается по две ракеты с каждой стороны или по одной торпеде, но можно взять и двойной боезапас, но тогда падает манёвренность истребителя, и его легче сбить.
Тем временем сражение продолжалось, силы были практически равны, и количество игроков, выбывающих из сражения, было одинаковым. Когда пришло моё время вступить в битву, противников осталось двадцать девять машин, как они поведут себя, я не знал, но был готов, что они все набросятся на меня скопом.
Когда я вылетел с места старта, то вначале так и получилось. Мне пришлось с самого начала боя дико маневрировать, стараясь не попасть под ракету противника. Но вот мне удалось вклиниться между противоборствующими сторонами, пытающимися наносить удары по противнику и при этом охранять свой сектор.
Я уже давно находился в некоем подобие боевого транса и мгновенно отреагировал на подставившуюся пару истребителей, преследующих друг друга, подловив их на виражах, я облегчил свой истребитель на две ракеты, которые удачно поразили обе цели. Дальше мне опять пришлось кружиться между другими участниками сражения. Я искал именно двойную цель, и бортовой компьютер удачно подсказал мне пару, летящую практически навстречу мне. Идя встречным курсом, я произвёл два залпа ракетами практически в упор, можно сказать, что истребители сами насадились на мои ракеты. Глянув мельком на табло, я увидел, что остался двадцать один истребитель, продолжающий вести сражение. Теперь за мной уже практически не охотились, переключившись на других, более лёгких противников, так как угнаться было очень сложно. Следующей целью я взял скопление из восьми истребителей, сражающиеся двумя четвёрками, захожу ближайшему звену с нижней полусферы ниже эклиптики и на форсаже, под дикими перегрузками пронзаю их строй, выпустив две ракеты.
Не меняя направления, я несусь прямо на вторую четвёрку. Истребители принимают единственно правильное решение и расходятся в четыре стороны. Оставляя мне на выбор, только одну цель, но я успеваю выбрать наиболее неопытного и бросаюсь преследовать его, обстреливая из пушек, заставляя делать змейку, и произвожу пуск ракеты в высчитанную мной точку, делая разворот и встречая в лоб севший мне на хвост истребитель. Мы запускаем ракеты одновременно, но я сразу же пускаю вторую по координатам на перехват ракеты противника.
Повторить мой манёвр он не может, так как на его подвеске других ракет уже нет. Я успеваю увидеть срабатывание обеих моих ракет, а компьютер сообщает о поражении первого противника. Пролетев строй, я делаю разворот, так как у меня ещё остались две ракеты, то я захожу на следующего противника. Я сажусь на хвост звену истребителей и не даю им выйти из зоны обстрела, повторяя за ними все элементы высшего пилотажа, при этом отслеживаю ситуацию вокруг, но желающих преследовать меня нет. После пары удачных попаданий, у ведущего спадает щит, теперь его можно достать из бортовых пушек, поэтому его пытается прикрыть ведомый, своим корпусом. Я этим и пользуюсь, запуская по нему ракету и продолжая обстрел ведущего. Силовое поле истребителя спасает только от попаданий мелких частиц космического мусора и энергоёмких объектов в виде выстрела из плазменной пушки. Защитить от поражения торпедой оно не в состоянии, поэтому одновременно с попаданием в ведомого ракеты, я успешно подловил ведущего в звене и вначале повредил двигатель, отчего он потерял манёвренность, а затем и добил его попаданием в кабину. В то же время я выполняю противоракетный манёвр с выходом в сторону своей базы, но меня никто не преследовал, пока я вёл атаку этого звена. Хотя у меня ещё есть одна ракета на подвеске, я оставляю её как резерв. Щиты у меня около тридцати процентов, и опасаться шального выстрела мне не стоит, поэтому беру прямой курс на базу. Тут же замечаю, как от основной битвы отделяются три истребителя и направляются мне наперехват, поэтому делаю доворот и иду им навстречу. Сканирую противника и отмечаю, что у них щиты ещё восемьдесят процентов, и только у одного просажен хвостовой щит до двадцати процентов. Для начала беру лидера на прицел и иду в лобовую атаку, маневрируя и меняя горизонт, пытаясь запутать противника, но они идут плотным построением и не собираются расходиться. Все мои попытки выйти из зоны поражения, они нивелируют. Если я не выйду, то мне влепят три ракеты сразу и на этом мой экзамен закончится, достигая зоны сражения, где болтаются подбитые корабли, делаю резкий уход в сторону и стараюсь скрыться среди обломков, фиксирую пуск сразу трёх ракет и пытаюсь спрятаться за чередой обломков, но получаю два попадания из плазменных орудий в оба крыла. Щиты просаживаются до пятнадцати процентов, одна из ракет цепляет обломок и взрывается, я делаю разворот на сто восемьдесят градусов, используя боковые компенсаторы и подруливающие устройства, при этом приходит сигнал повторного облучения и пуск ещё трёх ракет. Понимая, что это практически конец для меня, пытаюсь отстраниться от полёта и почувствовать каждую из летящих в мою сторону ракет. Сбить ракету из плазменной пушки можно, но очень трудно. Обычно шанс не превышает десяти процентов, поэтому никто в здравом уме этого не делает, только в безвыходном положении, как у меня. Мои мысли начинают замедляться и как бы растягиваться, а вслед за ними и время вокруг меня. Я вижу все пять ракет, которые летят в мою сторону, и начинаю наводить на них оба орудия, расположенные в крыльях истребителя.
Вижу, что четыре ракеты идут практически рядом, а одна заходит по траектории со стороны, поэтому перевожу на неё наведение второй ракеты, при этом продолжая обстрел четырёх ракет, летящих прямиком на меня. Внутри себя при этом чувствую, что всё делаю правильно, и пятая ракета точно будет поражена. Моё сознание как бы разделилось, и я одновременно держал под контролем несколько угрожающих мне объектов. Вот я фиксирую попадание в первую ракету и в туже миллисекунду во вторую, при этом, я продолжая управлять истребителем, чуть доворачиваю его в сторону двух других ракет, а моё сознание фиксирует поражение моей ракетой пятой ракеты противника. Оставшиеся две ракеты взрываются практически перед носом моего истребителя, но я успеваю их сбить. Время ускоряется, и я делаю доворот, после чего выхожу в стороне от пронёсшейся мимо меня тройки. На полной скорости несусь к зоне старта для пополнения вооружения, одновременно входя в зону безопасности. Пока мне подвешивают ракеты, я замечаю, что мои руки начинают немного дрожать, я внутри ощущаю какую-то пустоту, но собравшись заставляю себя собраться. Впереди ещё десять минут боя, и я хочу найти наглецов, решивших бросить мне вызов. Вылетаю с базы и ищу, куда они могли деться, на тактическом экране видно, что осталось одиннадцать игроков, поэтому заметить слаженную тройку не составляет труда. Иду им наперехват, просчитывая варианты. То, что против меня сражаются не курсанты, я уже понял, так как мои трюки они полностью игнорировали. То, что могло сработать на курсантах, против бывалых пилотов не действовало, поэтому я, выходя на это звено, имеющее нестандартное построение, попытался повторить то чувство, когда время замедлилось и я смог контролировать сразу несколько объектов. Они меня ждали и поэтому опять развернулись мне навстречу. Но теперь разошлись более широким фронтом, чтобы я не смог повторить трюк с отстрелом ракет из пушек. Просчитываю варианты атак и начинаю вносить поправки в курсы всех восьми ракет, подвешенных у меня под крыльями. Мы несёмся друг на друга, игнорируя стрельбу с больших дистанций. В итоге, когда я достигаю отмеренную мной точку, то провожу запуск всех восьми ракет и доворачиваю истребитель в сторону крайнего, у которого больше всего просажен щит и открываю по нему стрельбу. Пытаясь угадать вероятное место, где окажется противник через секунду. Фиксирую пуск трёх ракет в мою сторону и открытие противником стрельбы, но я сосредоточен только на одном противнике, сливаясь со своим истребителем, довожу чуть штурвал и корректирую стрельбу моих орудий.
