Мужчина шел по снежной глади, с трудом переставляя ноги. Снег. Ветер и снег. Этот мир состоял только из ветра и снега. Мужчине даже казалось, что время здесь полностью отсутствует, потому что наличие времени предполагает хоть какие-то заметные глазу изменения, а тут их не было. Не было ничего, кроме белого цвета и монотонного завывания. Мужчина давно сбился со счета и перестал считать дни, проведенные в дороге, да это и не представлялось возможным. Если где-то день сменяется ночью, то тут не было ни того, ни другого. Просто белая, однородная мгла, исподволь обволакивающая разум и лишающая последней надежды заблудившегося путника. Но одиноко бредущий мужчина не был заблудившимся путником, он искал в этих странных безлюдных краях таинственную страну, о которой грезил все последние годы. Она, эта страна, приходила к нему во снах, он думал о ней наяву, доказывая всем и самому себе в первую очередь, что она существует на самом деле. Многие отворачивались, пряча улыбку, но он не обращал на это внимания. Хотя были и такие, кто все же воспринимал его всерьез.

Он преподавал в университете и занимался научной работой, и когда у него случился отпуск, он решил не тратить времени даром, а собрался и отправился в путь.

В горах он нанял проводника, который нес часть его поклажи. Несколько дней назад они расставили палатку возле невидимой границы. Утром мужчина вылез из палатки, чтобы разжечь примус. Но проводник, который встал раньше его, уже снимал с огня алюминиевую кастрюлю с закипевшей водой. Они молча позавтракали сухим печеньем с шоколадом, и запили все это горячим чаем. Потом проводник, не глядя в глаза своему спутнику, сказал, что дальше он не пойдет. Духи гор не велят идти дальше. Он и господину советует вернуться, потому что дальнейший путь очень опасен. Никто не вернулся оттуда, духи гор забрали всех. Если господин хочет жить, он не должен переходить границу. Никому не известно, где находится таинственная страна, о которой говорит господин. Людям видимо, не дано этого знать. Не стоит искушать судьбу. Разве господину плохо живется в его мире?

Но мужчина был упрям. Он поблагодарил проводника за совет, отдал ему половину съестных припасов и отпустил с миром, заплатив все положенные деньги. Проводник ушел, оглянувшись только раз – упрямство мужчины ему не нравилось, и было не понятно, чего же он хочет? Но скоро, отойдя на приличное расстояние от своего временного попутчика, он совершенно перестал о нем думать, радуясь удачно заработанным деньгам.

Мужчина остался один. Тишина, окружившая его после ухода проводника, показалась ему тяжелой и гнетущей. Он вдруг понял, что не слышит трескотни птиц, и вообще никаких звуков, свойственных этой местности. Тогда он допил чай, сложил свои нехитрые пожитки, что мог нести сам, в рюкзак, положил туда же немного еды и неизменный примус. Сначала он хотел свернуть палатку, но потом передумал – зачем она ему там, куда он намерен следовать? Если ему суждено вернуться, он найдет ее здесь и у него будет пристанище. Если нет… что ж, тогда тем более, не зачем тащить на себе лишний груз. Мужчина окинул напоследок взглядом стоянку и решительно перешагнул невидимую черту, вступив тем самым во владения горного духа, которым так пугал его проводник.

Через час или немного больше после того, как он отправился в свой нелегкий путь в одиночку, пошел густой снег и подул сильный ветер. Мужчина обмотал лицо шарфом, предусмотрительно захваченным с собой, и надел теплую шапку. Совсем скоро вся местность вокруг полностью скрылась из глаз за белой завесой постоянно идущего снега. Идти стало намного труднее, ноги проваливались в сугробы по колено, но мужчина не сдавался. Он подумал, что проводник был прав, и духи гор очень рассержены на него за то, что он посмел нарушить их вековой покой.

Но ему совершенно не хотелось умирать, не достигнув той цели, к которой он так стремился и ради которой пожертвовал многим, может даже и личным счастьем… Поэтому он шел и шел, порой даже не отдавая себе отчета, куда именно. Да и разве можно было определить направление в мире, где полностью отсутствует время и есть только белый цвет? Он надеялся понять где он находится, когда снег закончится и видимость восстановится, но похоже, надежды его были напрасны… Гораздо разумнее было бы остановиться и переждать снегопад, но мужчина почему-то не хотел этого делать. Он боялся заснуть и навеки стать частью этого снежного безумия, растворившись в нем без остатка.

Пока он двигался, он чувствовал, что жив, и где-то в глубине души понимал, что пока он в силах переставлять ноги, духу гор его не одолеть. Но все же он был человеком, и запас прочности у него не был бесконечным. Тогда он, не в силах справиться с усталостью многочасового перехода, снял с плеч рюкзак, вытащил оттуда примус и решил вскипятить себе чай. Он разжег огонь и поставил на него небольшую алюминиевую кастрюльку, в которую нагреб немного снега. Когда вода закипела, он всыпал туда заварку и выключил примус. Чай немного согрел его внутренности, а по всему телу разлилось приятное тепло.

Мужчина начал клевать носом, отяжелевшие веки сами собой наползали на глаза, и поднять их не было никаких сил. Он знал, что нельзя спать, что это губительно для него, но совершенно не мог сопротивляться. Уже засыпая, его угасающее сознание послало последний импульс в мозг, разбудивший вялую мысль, о том, что дух гор все-таки одержал победу… Но мужчину это, похоже, уже не волновало. Им овладели апатия и безразличие ко всем тайнам этого мира вместе взятым. Он скорее даже не понял, а ощутил, что самое главное в этой жизни – это покой. Покой и безмятежность. Он достиг их, так чего же еще ему желать? Что за нелепую цель он поставил перед собой, и зачем ему эта непонятная страна? Что он хочет там увидеть? Для чего она ему? Разве она даст ему такой покой и такую безмятежность, в которой он пребывает сейчас? Нет, конечно нет. По той простой причине, что его нынешнее состояние – это и есть наивысшая точка покоя, полная остановка, абсолютный ноль. Никакого движения, ничего, просто белый цвет, разлитый по всему пространству. Он сейчас в колыбели мира, в его начальной точке, он сам и есть эта самая точка, и снег, и ветер, и даже безупречный белый цвет…

Фигуру мужчины, сидящего на рюкзаке, почти полностью занесло снегом. Он выглядел словно холмик на ровной, как стол местности. Но снег равномерно сыпался, не думая прекращаться, и казалось, что скоро этот холмик сровняется с землей, не оставляя шанса человеку, погребенному под ним, увидеть когда-либо солнечный свет.

Когда мужчина уснул, в снежной пелене наметилась размытая серая точка, похожая на причудливого спрута. Но постепенно эта точка росла, пока не превратилась в отчетливую человеческую фигуру. Фигура замерла в некотором отдалении от замерзающего путника и стала молча созерцать. Это был старик с белой бородой и волосами, такими белыми, что они едва были заметны на снежном фоне. Рядом со стариком выкристаллизовалась собака с белой шерстью и голубыми глазами. Старик и собака молча смотрели на человека, не пытаясь его окликнуть или подойти поближе.

Но вдруг, словно учуяв что-то ей одной ведомое, собака завыла, подняв вверх острую морду. Ее протяжный вой заполнил все пространство вокруг, отдаваясь многократным эхом и усиливая сам себя. От этого звука, холмик, еще пару часов назад бывший мужчиной, имевшим определенные намерения, зашатался, и из снега показалась голова и затем и плечи человека. Собака прекратила выть и подошла к мужчине, пытаясь заглянуть ему прямо в глаза. Он протянул руку, чтобы погладить ее, но она отпрыгнула и оскалила зубы. Мужчина поднял глаза и заметил старика. Тот все еще стоял неподвижно, опираясь на посох, и не сводил глаз с мужчины.

Мужчина улыбнулся и бросился к старику. Тот жестом остановил его и знаками велел следовать за ним. Сердце у мужчины забилось то ли от страха, то ли от радости, и он, забыв про рюкзак и примус, двинулся вслед за стариком. Тот шел впереди со своей собакой, легко и непринужденно, словно все вокруг не было усыпано снегом. Мужчина едва поспевал за ним. Старик не оглядывался, и мужчине приходилось туго. Но он вдруг отчетливо понял, что это и есть его последняя надежда, и что он просто обязан идти за этим стариком, куда бы тот его не завел.