Я всегда считала дождь благословением небес. Чистая вода падала на землю и омывала все вокруг. Пыльная дорога становилась чистой, грязные листья деревьев тоже блестели и, казалось, что душа человека становилась светлее. Но только не в этот раз. Сейчас дождь казался проклятием.

Каждая капля, которую я провожала взглядом из окна нашей квартиры, погружала меня в глубокую грусть и понимание того, что денег мне здесь заработать не удастся. И как тогда смотреть маме в глаза? Отец, наверное, несколько лет копил те деньги, которые она потратила на мою, получается, действительно прихоть, а не продуманный план.

Какой продуманный план? О чем я? Я же представления не имела, куда еду. Студенты, которые были в Америке в прошлом году, рассказывали, что смогли заработать на ноутбуки, а некоторые даже на квартиры в Воронеже. Где, интересно, они работали? На квартиру я не смогла бы скопить, даже работая по 24 часа в сутки.

Я думала, что неважно, где именно в Америке ты находишься, везде можно хорошо заработать. Но, видимо, это было не так. По логике вещей мне нужно было ехать в какое-то другое место, но, к сожалению, это было уже невозможно. У меня подписан контракт с работодателем до конца сентября.

Отношения между иностранными студентами и работодателями в Америке курировала организация, которая следила за тем, чтобы ни одна из сторон не нарушала правила. Если студент нарушал контракт, его могли депортировать из страны. Я чувствовала себя как мышка, которая глупо обманулась и попала в клетку, даже не увидев сыра. Поверив слухам, что здесь хорошо, сама зашла в клетку, а дверца сразу наглухо захлопнулась. Ощущение безысходности не давало мне покоя, я не знала, что делать дальше. Из сумки с документами я достала свой рабочий контракт – ключ, который держал меня в золотой клетке луисвиллской квартиры. Он умещался на одной странице листа формата А4.

Стала скользить глазами по строчкам этой злосчастной бумажки. Там были указаны мое имя, информация о работодателе, о том, что я буду частью команды, но указания конкретной должности не было. И потом я увидела волшебные строки, благодаря которым мои плечи автоматически расправились, а мысли начали бегать из угла в угол, сбивая друг друга и наступая друг другу на пятки. У меня возникла идея…

II. И СНОВА В ДЕРЕВНЮ

Сцена 8. ДОБРЫЙ ПОПУТЧИК

– Как тебя зовут? – спросил меня молодой мускулистый афроамериканец с длинными черными дредами, перехваченными толстой белой веревкой. Я усаживалась в неудобное кресло автобуса, который отправлялся уже со знакомой мне станции Грейхаунд.

– Меня зовут Вика, – быстро ответила я.

– Откуда ты? – прозвучал следующий вопрос, который я слышала довольно часто. Акцент выдавал меня с первого произнесенного слова.

– Я из России, – ответы на эти простые вопросы я произносила уже автоматически.

– Куда ты едешь? – парень явно хотел поговорить. Но и я была не против. Еще одна возможность попрактиковаться в английском.

– Я еду во Флориду, в Форт Уолтон Бич, – я была довольна тем, что хорошо его понимала и отвечала на все вопросы, не переспрашивая. У нас получался настоящий разговор на английском.

– Ух ты! Нам по пути, я еду в Мобил. Похоже, дорога будет нескучной, – он был явно доволен этим фактом.

И он прав. Ехать 18 часов, время в разговорах летит быстрее.

– Что ты будешь делать во Флориде?

– Мне нужна работа. Друзья из Флориды сказали, что там можно ее найти.

Водитель автобуса прохрипел что-то в микрофон, нажал на газ, и я продолжила свое путешествие по Америке.

* * *

После того, как я поняла, что в Кентукки мне не заработать достаточно денег, в пятницу, 9 июля, я пошла в городскую библиотеку (там был интернет) и написала е-мейлы своим знакомым: Виктору в Аризону, и Диме во Флориду.

Они были такими же студентами, как и я, но приехали сюда в прошлом году и решили остаться подольше, чтобы заработать денег на покупку жилья в Воронеже. Они не были моими друзьями, но мы учились в одном университете и знали друг друга. В е-мейлах я описала свою ситуацию и спросила о возможности заработать и найти жилье в штатах, в которых находились они. Оба парня ответили в тот же день.

Виктор писал, что июль – не сезон в Аризоне, и не советовал приезжать. От Димы я получила такое письмо:

«Привет, Вика!

Да, положению твоему не позавидуешь. Те деньги, которые ты зарабатываешь в Кентукки, во Флориде можно получать, работая всего несколько часов по вечерам. Здесь сейчас сезон, много туристов. Если ты решишь сюда ехать, мы не против, чтобы ты пожила у нас (есть свободная комната) – 40 долларов в неделю.

Здесь есть реальная возможность найти работу (40 часов в неделю) и вторую на вечер (4—5 часов в неделю). Минимальная зарплата во Флориде – 6.15 долларов в час, но ты, может, найдешь что-то получше. Не тяни с решением!»

* * *

В тот вечер, когда лил сильный дождь, и я решила перечитать рабочий контракт, я заметила, что работодатель обязывался предоставить мне не менее 36 рабочих часов в неделю. В первую рабочую неделю мне дали 30 часов, а во вторую, когда шел дождь, у меня и 15 часов не набралось. То есть работодатель не выполнил условия контракта.

Я дождалась пятницы – получила зарплату за 2 недели и пошла к директору «Сикс Флэгс». Я очень надеялась, что он меня просто отпустит. В противном случае мне пришлось бы доказывать организации, которая занимается трудоустройством иностранных студентов, что это не я нарушила условия контракта.

– Здравствуйте, – несмело произнесла я, стоя на пороге офиса.

– Привет, чем могу помочь? – стоя ко мне спиной, сухо буркнул директор.

Многие русские студенты к тому времени стали постоянно опаздывать на работу, а то и вообще там не появляться. Разгульный образ жизни все-таки сыграл свою роль. И наш директор уже не так дружелюбно приветствовал русских.

– Я хочу уехать… – начала я. Следующей подготовленной фразой было то, почему я хочу это сделать. Но произнести я ее не успела. Директор побагровел.

– Тупые русские! – закричал он и со злостью бросил на стол бумаги, которые держал в руках. Бумаги разлетелись по всему офису. Директор продолжал что-то кричать и бормотать себе под нос, размахивая руками, пытаясь собрать бумаги, и не обращал на меня никакого внимания.

Я поняла, что красиво уйти уже не получилось, что-то ему объяснять на моем ломанном английском нет смысла, и теперь придется иметь дело с организацией, следящей за выполнением правил. Я развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Теперь у меня появился еще один аргумент расторгнуть контракт: меня обозвали тупой, а это унижение личности. Для американцев это серьезно.

Лена тоже хотела поехать со мной.

– Мне так не нравится моя работа. Она такая скучная! – призналась она, – в магазин заходит очень мало покупателей. Большую часть времени я просто хожу из угла в угол и создаю видимость работы.

С каждым утром ей становилось все тяжелее и тяжелее вовремя просыпаться на работу. Несколько раз она просто звонила своему менеджеру, врала, что болеет, и никуда не шла. Еще Лена начала встречаться «низким» Денисом, но не потому, что он ей действительно нравился, а только от скуки.

Сначала идея, что она может бросить надоевшую работу и поехать во Флориду, Лене очень понравилась. Но, когда дело дошло до того, что действительно нужно ехать, она решила не рисковать.

– По крайней мере, здесь у меня много знакомых. Да и Денис финансово всегда поддержит. К тому же до отлета домой осталось всего два с половиной месяца, – рассуждала Лена.

Стало ясно, что я еду одна.

* * *

В 6:45 утра автобус остановился в городе Бирмингем штата Алабама. Здесь нам предстояло провести в зале ожидания 40 минут перед тем, как двигаться дальше.

Поездка на автобусе в Америке отличается от России. У нас обычно как? Сел в автобус или поезд и едешь до места назначения. А здесь каждые 3 – 4 часа автобус останавливается, ты берешь весь свой багаж, идешь в зал ожидания и ждешь объявления посадки на свой автобус.