Представьте себе картину: пустыня, солнце, песок. Поднимая клубы пыли, несется огромное стадо верблюдов, мальчишки хлещут их по носам и визжат что есть духу, заглушая верблюжий топот, а рядом с ревом мчатся джипы с тренерами, которые, в свою очередь, кричат в мегафоны слова команд.
Впечатляет, правда?
Скачка тем временем набирает темп. Скорость доходит до шестидесяти километров в час — и это по песку, по жаре… Последний поворот, финишная прямая. Вперед вырывается любимица шейха Мохаммеда. Зрители замерли. Финиш!
Шейх победил, а верблюдица… падает замертво. Вместе с ней, между прочим, падает и привязанный накрепко маленький наездник: к счастью, с ним на этот раз ничего страшного не случилось. Наоборот — большая удача для его родителей, которые могут рассчитывать на «гонорар» и за следующую гонку. Мохаммед не скрывает горя: пала его любимица. Будучи не в силах совсем распрощаться с нею, шейх заказывает лучшему ветеринару… скелет. Пусть украсит музей!
(«Вокруг света», 1991, № 6)
Старина Мукаджи на крокодильих бегах
В октябре жители североавстралийского города Кэрнэ обычно проводят фестиваль «Веселье на солнце». Туристам хотелось видеть на нем «настоящих аборигенов», и устроители обратились в резервацию с просьбой организовать племенной праздник — корробори.
Во время фестиваля много чего было: уличные шествия, музыкальные программы, спортивные состязания. И, конечно, знаменитые крокодильи бега.
Из дерева вырезали крокодила длиной сантиметров в шестьдесят, а потом поймали плащеносную ящерицу такого же размера. Эту ящерицу («мукаджи») выкрасили так: спину — синим, хвост — красным, а на боках вывели имя «Рег Ансетт». Ящерицу держали в темном ящике, чтобы она отвыкла от дневного света.
В день бегов трое братьев облачились в наряд для корробори — украшенный перьями волосяной пояс — и разрисовали себя красной и белой глиной. Из кусков коры, шнурков и пучков страусовых перьев сделали себе прически.
Участники уже выставляли своих крокодилов, когда появились люди с большим ящиком. Крокодилы были разные — от полутораметровых до двухметровых. Челюсти их крепко связаны — чтобы никто из болельщиков не лишился пальцев. Уорренби вытащил из мешка деревяшку, показал ее распорядителям и объявил, что три его брата из племени лардилов колдовскими песнопениями оживят этого деревянного крокодила, и он будет участвовать в гонках. Он снова положил крокодила в мешок, а братья завели длинные песни-заклинания. Старина Мукаджи тихо лежал на дне мешка.
Через некоторые время Уорренби пошарил в мешке, покачал головой и велел петь громче. Мукаджи шевельнулся, и Уорренби с радостным видом объявил, что колдовство подействовало: деревянный крокодил ожил и готов к бегам.
Телекамеры были направлены на крокодилов, выстроившихся в ряды на старте. Распорядители хотели взглянуть на деревянного подопечного, но Уорренби объяснил, что крокодил будет очень нервничать, и поэтому его надо держать в темноте до стартового выстрела. Он заключил пари с распорядителями, что Peг Ансетт не только будет первым, но и легко побьет рекорд этого стадиона.
— А каков рекорд? Двадцать три секунды? Он придет за пять!
Судья поднял стартовый пистолет и начал считать, а Уорренби передвинул Мукаджи поближе к выходу из мешка. Раздался выстрел, и он открыл мешок. От солнечного света Мукаджи зажмурился, зашипел, разинул широкую пасть, потом, распушив капюшон, встал на задние лапы и побежал по дороге не хуже олимпийского спринтера. Большинство местных жителей, туристов никогда не видели, как плащеносная ящерица бегает на задних лапах. Гробовое молчание — люди не верят своим глазам. Старина Мукаджи легко обставил крокодилов и покрыл дистанцию за пять секунд. Но победа его не интересовала. Ему хотелось как можно скорее убраться подальше от воплей изумленной толпы. Он проскочил линию финиша и взлетел вверх по одной из опор ограждения.
Люди бежали за Мукаджи и орали изо всех сил, подбадривая его. Бедняга застыл на мгновение, потом, видать, решил двинуть дальше, мотнул хвостом и спрыгнул прямо на толпу. Дальнейшее его продвижение можно было проследить только по вскрикиваниям женщин, когда он, стремясь к свету, пытался взобраться по чьей-нибудь ноге. После изрядной суматохи его, наконец, поймали и поместили в центре беговой дорожки. Он тотчас встал на задние лапы и вызывающе зашипел на наезжавшие телекамеры. Все требовали первый приз, но судьи — чувство юмора у них напрочь отсутствовало! — объявили Рега Ансетта подделкой и отстранили «чемпиона», а с ним «профессора Хартли Крика» от участия в любых крокодильих бегах. Отныне и навеки.
Отставной спринтер Мукаджи поселился в зоопарке городка Хартли-Крик. Там он до сих пор забавляет посетителей…
(«Вокруг света», 1977, № 7)
Бега для неторопливых
Каждый август в городе Буасвене в Канаде расстилают красные ковровые дорожки. Это означает, что начинаются традиционные канадские состязания черепах. Десять тысяч зрителей, которые собираются посмотреть «бега», — убедительное доказательство популярности и занимательности «самых медленных гонок».
Правила их достаточно просты: диаметр панциря черепахи не должен превышать двадцати пяти сантиметров. Что касается дорожки, то на ней настояло общество защиты животных: асфальт, дескать, в августе раскален, и нельзя мучить на нем «босых» черепах! Возможно, члены общества правы, ведь дистанция имеет длину семь с половиной метров, а черепахи остаются черепахами даже на беговой дорожке.
(«Вокруг света», 1984, № 10)
Часть III
Животные на охоте
Гепарды и кошки
Гепарды приручаются легче остальных больших кошек, но об их образе жизни на свободе почти ничего не известно. Они совмещают в себе признаки кошек и собак, и, хотя их все же относят к кошачьим, по сути дела, они очень отличаются от всех других зверей. Они — резвейшие на Земле млекопитающие, в беге на короткие дистанции они показывали скорость более 60 миль в час (рекорд для скаковых лошадей — 40 миль в час). Гепарды словно созданы для скоростного бега — легкий костяк, маленькая головка, короткий подбородок, длинные стройные ноги. Когти не втягиваются, как и у собак, гепарды и сидят по-собачьи, и охотятся, как собаки, однако отпечатки лап у них совершенно кошачьи. Они пользуются когтем первого пальца так, как все кошки, и лазят по деревьям, хотя это, может быть, и приобретенная привычка. Золотисто-песочная шерсть гепарда похожа на шерсть гладкошерстных собак, а черные пятна на ней пушисты, как кошачий мех.
Гепарды — одиночные животные, и на открытых равнинах, где они живут, их редко встречают группой — только с детенышами или в период спаривания. Обычно бывает до четырех детенышей.
Название «чита» (пятнистый), пришло из Индии. История этого зверя загадочна. Изображения гепардов встречаются на древнеегипетских фресках и барельефах как символ храбрости. Мы знаем два случая, когда гепарды были любимцами сильных мира сего: один принадлежал Чингисхану, другой — Карлу Великому. Казалось бы, еще совсем недавно индийские принцы охотились с гепардами, которых специально тренировали, чтобы загонять дичь, но уже с 1930 года дикие гепарды в Индии не встречаются: вид сохранился только в Африке.
Кошка в Египте была настоящим охотничьим животным. Как дрессировали или «натаскивали» египтяне кошек, осталось тайной, но факт есть факт. Впрочем, если вдуматься — что же тут удивительного? Разве ловля мышей — это не охота? Тут все, что требуется настоящему охотнику: и чутье, и терпение, и быстрота…
Но если мы не знаем, как египтяне охотились с кошками, то нам известно, как охотились с близким родственником кошек — самым быстроногим животным в мире — гепардом. Его легко приручить: он становится послушным, даже если был пойман взрослым, у него добродушный характер и он легко поддается дрессировке. Прирученного и выдрессированного гепарда подвозят по возможности ближе к стаду пасущихся антилоп, снимают с головы предварительно надетый колпак, мешающий ему видеть, и зверь бросается в атаку. Пойманное животное он держит до прибытия хозяина. Возможно, что-нибудь подобное проделывала и охотничья кошка. (Кстати, охота с пардусом, как называли летописцы охотничьего гепарда, когда-то была распространена и на Руси).
