…Парфяне сначала отступали. А затем Сурена, полководец царя Орода, дал битву. Легковооруженная конница, охватив полукругом римское каре, стала методично расстреливать его из луков. Римляне попытались атаковать — старый испытанный прием, не раз приносивший им успех. И действительно, легкая конница подалась назад, но в этот момент римляне увидели перед собой сомкнутый строй тяжелой кавалерии: и люди, и кони были закованы с ног до головы в блестящие на ярком южном солнце доспехи. Но многометровые пики в руках катафрактариев не оставили никаких надежд на успех. Поражение римлян было сокрушительным, и голова погибшего в этой битве Красса стала кровавым символом его.

Битва при Каррах была не единичным эпизодом.

Катафрактарии стали постепенно теснить некогда несокрушимые легионы. В I веке нашей эры на дунайской границе Римской державы сарматские катафрактарии не раз одерживали победы, прорываясь и опустошая целые провинции. И великий историк Рима Тацит вынужден был с горечью сказать про сарматов, что «вряд ли какой строй может противиться им, когда они действуют конными отрядами».

Так в IV веке нашей эры в истории военного дела произошел очередной крутой поворот — тяжелая конница стала преобладать над тяжелой пехотой.

После Великого переселения народов в средние века развитие военного дела в Евразии пошло по разным путям. В степях, на бескрайних просторах которых были особенно важны скорость и маневренность, кочевники постепенно вырабатывали новый вид конницы — нечто среднее между тяжелой и легкой кавалерией предшествующего времени. Для этого они значительно усовершенствовали ее снаряжение — распространили стремена и жесткие седла, позволившие всаднику еще лучше управлять лошадью и увереннее чувствовать себя в ближнем бою, панцирь стал легче и постепенно заменялся кольчугой, сабля сменила меч.

А в сравнительно небольшой Западной Европе, в которой преобладала пересеченная местность, нападения норманнов, аваров, арабов и мадьяров побуждали к специализации конницы, становившейся все более и более тяжеловооруженной. Когда в начале VIII века нашей эры в ней стало известно стремя, давно уже распространенное среди кочевников, закованный в доспехи всадник утвердился на закованном в доспехи коне. Как метко заметил один современный историк, «античность выдумала кентавра, раннее средневековье сделало его господином Европы». Появился рыцарь — воин нового типа, отдаленный потомок древних катафрактариев, но еще более специализированный и поэтому многие века казавшийся непобедимым.

И так продолжалось до XIV века, когда в период Столетней войны между Англией и Францией в битве при Кресси английская пехота, состоявшая из свободных крестьян, расстреливала из арбалетов цвет французского рыцарства. Эта битва знаменовала преддверие нового этапа истории. А вскоре появилось огнестрельное оружие. И пехота вновь начала свое восхождение.

(«Вокруг света», 1977, № 1)

Побеждает пехота

Фаланга — тесно сомкнутое, плечом к плечу, построение тяжело вооруженных, панцирных воинов — гоплитов.

Только с фланга или тыла можно было успешно атаковать фалангу, что и делала неприятельская конница.

«Фаланга, — пишет историк военного искусства Ганс Дельбрюк, — лишенная поддержки конницы, не смогла бы сопротивляться общему натиску персидских всадников и стрелков из лука, медленно изойдя кровью, она должна была бы погибнуть».

Охрана флангов была не единственной задачей конницы. Преследование убегающих врагов, нападение на их обозы, разведка и караульная служба — таковы были в те времена обязанности вспомогательного войска — конницы.

То же самое и у римлян: конница — не главный, а вспомогательный род войск. В боевых построениях ставилась она обычно на флангах фаланги. Но, однако, какой сокрушительный удар могло порой обрушить это «вспомогательное» войско, показывает знаменитая битва при Каннах (216 год до нашей эры).

В этом сражении у римлян было 70 тысяч солдат (вместе с оставленным в лагере десятитысячным резервом). У их врага, Ганнибала, одного из лучших полководцев мира, — только 50 тысяч. Но зато конницы у Ганнибала было почти вдвое больше, чем у римлян, — 10 тысяч против 6 тысяч.

Римляне конницу поставили на флангах, Ганнибал — тоже. Но свое войско он построил в виде полумесяца, выпуклой стороной обращенного к врагу. План его — охват флангов неприятеля. Ганнибал был уверен, что его конница скоро опрокинет римскую. Так и случилось: атаку начала тяжелая левофланговая конница Ганнибала. Она быстро разбила противостоящую ей римскую конницу, обойдя тыл римской фаланги, атаковала и уничтожила левофланговую римскую конницу и затем ударила в тыл римской фаланги.

Между тем намного более сильная, чем у Ганнибала, римская пехота сильно потеснила карфагенскую пехоту; полумесяц выгнулся в обратную сторону, и римляне оказались окруженными со всех сторон.

«В течение нескольких часов, — пишет Ганс Дельбрюк, — должно было длиться жестокое, страшное избиение. Одних карфагенян погибло не меньше 5700. Из римлян полегло на поле брани 48 000, бежало 16 000; остальные попали в плен».

«Их тьмы и тьмы…»

Но нигде, ни у одного народа, и никогда, ни до, ни после лошадь не значила так много в жизни — мирной и военной, как у монголов в пору расцвета их империи.

«Исстари, — пишет русский историк С. М. Соловьев, — китайские летописцы в степях на северо-запад от страны своей обозначали два народа под именем монгкулов и тата…»

«Жили они не в городах и не в селах, а в юртах, построенных из хворосту и тонких жердей, покрытых войлоком». У них было столько разного скота — коров, овец, коз, верблюдов и особенно лошадей, — «сколько нет во всем остальном мире».

И далее: «Нет ни одного народа в мире, который бы отличался таким послушанием и уважением к начальникам своим, как татары».

В первые десятилетия XIII века среди таких «начальников», называемых ханами, один, по имени Темучин, назвавший себя позже Чингисханом («Океан-хан»), после жестокой борьбы подчинил своей власти всех других ханов: «орда присоединилась к орде…» И вот двинулись монголы в наступление на цветущие страны к востоку, западу и югу от своих исконных кочевий. Завоевали Китай (даже в Японию намеревались через море переправиться, но шторм погубил их флот), покорили княжества и царства Средней Азии.

Два полковника Чингисхана — Джебе и Субут — вторглись в северную Индию, оттуда в 1224 году двинулись на восток, севером Ирана дошли до Кавказа, громя все на своем пути, вышли в низовья Дона. «Форсировали» его и вдоль берегов Азовского моря добрались до Крыма, затем вновь вышли в южнорусские, а точнее, половецкие степи, пересекли Днепр, вышли к Днестру и вернулись обратно к Чингисхану.

Это был самый дальний и быстрый военный конный рейд, который знает история. 30 тысяч всадников (с вдвое-втрое большим числом лошадей — всего коней в этом войске было 100 000!) за два года с боями прошли около 10 тысяч километров (за сутки до 150 километров!).

И это были те «окаянные татары сыроядцы», с которыми впервые сразились русские на реке Калке.

Дело было так. Разгромив половцев в Кипчаке (в степях между Уралом и Днепром), отправили татары послов к князьям русским, которые, узнав о новых врагах, явившихся с Востока, съехались на совет в Киев. Послы сказали: «Слышали мы, что вы идете против нас, послушавшись половцев, а мы вашей земли не занимали, ни городов ваших, ни сел, на вас не приходили; пришли мы попущением божьим на холопей своих и конюхов, на поганых половцев…»

Русские послов тех умертвили и после долгих споров решили двинуться в поход на татар. Три старших князя, три Мстислава — киевский, черниговский и галицкий, каждый со своим войском. Были с ними и младшие князья — сыновья и племянники.

Перешли Днепр, обратили в бегство «караулы» — разъезды татарские и восемь дней шли степью до реки Калки (приток Дона), переправились через него.