– Где это мы?– стремительный полёт завершился, и я с удивлением наблюдал вокруг себя белоснежную пустыню.
– Это Арктика,– отозвался дух целителя.– Мы недалеко от Северного полюса.
Я был, мягко говоря, ошарашен. Из всех прекрасных мест на нашей матушке – Земле, я бы в последнюю очередь выбрал такой «холодильник». Правда, мой духовный облик не ощущал ни жару, ни мороза, что в данный момент являлось несомненным плюсом, но некое неудобство я почувствовал. Словно мурашки по коже, или легкий озноб. Чисто рефлексивно я скрестил руки на груди, как всегда делал, если мерз в своём реальном теле.
– Тебе здесь не нравится? – Михаил заметил мои скрещенные руки и недовольное выражение лица.
– Нет,– чуть резче, чем позволило воспитание, отрезал я,– неужели нельзя было найти местечко потеплее? Мы с вами чаще всего путешествуем ночами, и я просил выбирать страны, где в это время светит солнце, гуляют люди, кипит жизнь… А что смотреть здесь? Куда не глянь везде лёд, снег, холоднющая вода и пронизывающий насквозь ветер! Это не говоря про то, что здесь, насколько я помню, ночь длится чуть ли не весь год!
– На Северном полюсе полярная ночь длится сто семьдесят четыре дня…
– Кошмар!– отозвался я.
– Но мы сейчас не в центре Северного полюса, а лишь около него. А тебе разве сейчас холодно? Наши свободные Души не восприимчивы к температуре, я же рассказывал.
– Помню,– виновато наклонил голову,– ощущать перепады температуры могут лишь наши физические тела. Но мне всё равно как то нехорошо, ощущение, будто меня знобит, трясёт и хочется стучать зубами…
– А ты создай себе одежду потеплее и всё…
– Как это?– я моментально навострил уши, жаждавший услышать что-то новое.
– Легко, просто представь то, что хочешь получить.– Михаил-дух закрыл глаза на мгновение и почти сразу оказался одетым в меховую куртку.
Я смотрел с раскрытым от удивления ртом, позабыв про холод и, как я предполагал, про испорченную ночь.
– Попробуй ты,– посоветовал мой наставник,– Андрей!
– А? Да, сейчас…– Я вышел из ступора, закрыл глаза и сосредоточился. Ничего не получалось. Я напрягся сильнее, и вдруг не осознанно представил себя со стороны. Наверняка любой случайный свидетель подумал бы, что я сейчас тужусь по естественным физиологическим нуждам.
Я громко выдохнул и засмеялся во весь голос. Потеряв на время ориентацию в пространстве, мой дух провалился под землю. Отсмеявшись, я по пояс вылез из земли и виновато взглянул на Михаила, тот смотрел на меня весьма заинтересовано. Похоже, он всерьёз решил, что его подопечный спятил.
– Простите…
– Ничего. Соберись и представь то, что тебе нужно.
Не сразу и не без труда, но у меня получилось. Правда, только при одном неизменном условии. Мне приходилось закрывать глаза и представлять нужную вещь в своих руках. Сперва я создал шапку, почему-то напоминавшую старинную ушанку. Но я нисколько не огорчился, наоборот, воодушевлённо нахлобучил её себе на голову, и продолжил колдовать. А как ещё всё это можно назвать? Только волшебством. И пускай все созданные мной вещи были такими же прозрачными и неосязаемыми для всего физического мира, на само процесс доставлял мне неописуемое удовольствие. Разве этого мало?
После шапки у меня на руках возникла маленькая дубленка, в которую я поспешил облачиться.
– Ну как?– спросил целитель.– Стало теплее?
– Не знаю,– честно признался я.– Но, по-моему, да.
– Знаешь, есть такое понятие, оно называется самовнушение. Может, всё-таки ты считаешь, что должен мерзнуть, и поэтому хочешь одеться?
Немного подумав, я качнул головой.
– Нет, не похоже. Мне точно стало теплее, или ветер слегка успокоился?
– Ветер не изменился,– озадачено произнес Михаил, усевшись верхом на огромный торос,– но я его совершенно не замечаю.
– Так зачем мы сюда пришли?
– Как я и предполагал, сам бы ты никогда не догадался посетить Арктику.
– Тут и спорить не надо. Холодная, безжизненная пустыня. Смотреть здесь нечего.
– Ты всерьёз так думаешь?– улыбнулся целитель.– Полетай вокруг, как ты любишь, присмотрись.
Тут он прав – полетать люблю.
Пожав плечами, я неспешно устремился ввысь, а потом полетел вдоль ледяной земли. Всюду снег, глыбы льда… ничего интересного. Я помчался дальше, неосознанно ускоряясь и вдруг заметил, как кусочек снега подо мной зашевелился. Резко затормозив, я едва не промчался мимо, сделав мало изящное сальто в воздухе. Вернувшись немного назад, я понял, что шевелился не снег, а небольшой зверёк, немного похожий на лису, только с белой шерстью.
– Песец!– Вспомнилось правильное название.
Зверёк между тем, усердно рылся в снегу. Заинтересовавшись, я спустился поближе к нему. Песец замер, обернулся и внимательно взглянул на меня своими умными глазками. Не знаю, рассмотрел ли он хоть что-то, но я на всякий случай замер и даже дышать перестал. Хотя, по сути, призраки вроде и не дышат… Мне очень захотелось погладить этого пушистика, но сдержался. Я прекрасно понимал, что мой дух этого сделать не может, и всё же не желал его спугнуть.
Полярный лисенок, похоже, успокоился, и продолжил быстро копать передними лапками. Я некоторое время не шевелился, наблюдая за своей забавной находкой, а потом всё же не выдержал и протянул к нему руку, в тщетной надежде почувствовать его мех. В тот же момент песец добрался до своей цели. Схватив зубами небольшую рыбешку, он дал от меня такого стрекача, что через пару секунд его и след простыл. То есть, он всё это время видел меня, или, как минимум, замечал моё присутствие, и, тем не менее, проявил храбрость – продолжая стремиться к своей цели. Что же, его смелость оказалась заслуженно вознаграждена.
Я полетел следом, надеясь ещё понаблюдать за представителем местной фауны, но, к сожалению, не смог его отыскать. Возможно, он убежал уже достаточно далеко, или просто притаился где-то и ждал, пока я, наконец, уберусь восвояси. На снегу белоснежного пушистика можно увидеть, если он двигается. А мой зверёк явно решил, что повышенного внимания к его персоне ему на сегодня хватит. Но куда вероятнее, что песец давно укрылся в своей норке, и радостно доедает свой улов…
Интересно, а песцы живут в норках?
Не скажу, что я сильно огорчился, просто понаблюдать за белым лисенком хотелось бы подольше. Мой дух устремился дальше, рассматривая внизу других представителей животного мира. Раз нашёлся один зверёк, значит, отыщется и другой. Поиски увенчались успехом буквально через пять минут. На ледяном берегу возле тёмной глади воды расположился десяток моржей. Большие и неповоротливые туши не обращали на меня ни малейшего внимания, хотя я ради интереса пролетел совсем близко от их мощных бивней. Наблюдать за этими ленивыми существами, к сожалению, оказалось совсем не интересно. Но, быть может, они и не ленивые, а просто сонные – всё-таки ночь на дворе.
Следующими кого я обнаружил, были тюлени. Что интересно, находились они совсем недалеко от моржей. Их разделяло буквально одно льдистое нагромождение, которое я простодушно назвал холмом. Тюленей тут собралось раза в три больше, чем моржей. Кто-то валялся на берегу, некоторые плавали в воде, охотясь за мелкой рыбкой.
Если я не путаю, их правильно называть не тюленями, а нерпами. Хотя по большему счёту для меня никакой разницы нет. Куда обиднее, что эти существа тоже меня игнорировали. Интересно, это песец чуткий по сравнению с такими лежебоками или просто находясь в большой компании, эти ластоногие чувствуют себя в безопасности и теряют бдительность? Ответ я так и не узнал.
В принципе, целитель оказался прав. «Гулять» по северному полюсу ничем не хуже и точно не скучнее, по сравнению с любой другой местностью. Как поётся в песне: «У природы нет плохой походы», так и на нашей планете нет плохих мест для путешествий. Особенно, если ты бесплотный дух, способный перемещаться куда угодно с помощью одной лишь силы мысли или желания.
Лениво размышляя, и паря над Арктикой, такой холодной и неприветливой в ночное время, я всё же пришёл к выводу, что здесь мне не нравится. Возможно, на каком-то подсознательном уровне я считал, что здесь слишком холодно, безлюдно, пустынно и… Я не смог подобрать нужное слово, чтобы дополнить мысль. Мне больше нравится греться под ласковым тёплым солнцем, быть среди людей, наслаждаться светом… Точно! Здесь слишком темно. Если использовать эпитеты из каких-то страшных сказок, то здесь край вечной мерзлоты, край смерти и одиночества. Хотя я понимал, что местные обитатели со мной вряд ли согласятся. И не только животные. Здесь, если я ничего не напутал, обитают и человеческие племена, эскимосы например. Героические люди, я бы в таком холоде жить не смог. Или они живут в Антарктиде? Не суть. Главное, что я смог понять, почему мне здесь не слишком нравится и заторопился обратно к Михаилу, чтобы поделиться с ним. Но лететь обратно по тому же пути не интересно, да и спешить мне особо некуда. Поэтому я отправился окружным путём и впоследствии не пожалел о таком решении. Вначале пересёк некоторое расстояние, состоявшее сплошь из заснеженных холмов и глыб льда, а потом наткнулся на абсолютно гладкую равнину. Тут-то я и обнаружил большое стадо северных оленей. Эти гордые красавцы меня сразу заприметили. Стоило мне подлететь, как они пугливо отбегали в сторону, держась при этом довольно кучно. Я предпринял две аккуратные попытки подобраться ближе, но не преуспел. Хуже того, один смельчак с большущими рогами, скорее всего вожак, оторвался от своих соплеменников и помчался на меня. Я чисто рефлекторно рванул вверх, будто его рога могли мне навредить. Удовлетворённо хмыкнув – ещё бы, враг трусливо бежал! – олень гордо развернулся и вернулся к своим сородичам. Я решил не портить заслуженную репутацию смельчака, и не стал больше к ним приставать.
