Когда мы выскользнули во тьму улиц, с неба накрапывал дождь, и я задрала голову, кружась и ловя кожей капли. Я и правда была пьяна. Вот только ни один алкоголь не мог принести столь упоительного чувства.

Розенталь, обвив рукой мою талию, резко притянул и вновь поцеловал. Отстранился. И вновь прильнул, покрывая лицо мимолетными касаниями, а я внезапно тихо рассмеялась.

— Ты точно вскружил мне голову, — почти обвинила его, а он промолчал. Даже не улыбнулся, выглядя одновременно слишком серьезным и одержимым. Он смотрел на меня с видом человека, что узрел чудо, карие глаза блестели.

Будь у меня под рукой фотоаппарат, я бы обязательно запечатлела этот момент — вечер, когда огневик целиком принадлежал мне. Но последнее было обоюдно, как и наша магия.

Мы долго добирались домой, часто останавливались, я чувствовала, как бешено стучит сердце. Такой адреналин в крови, что ты не можешь совладать с собой. Каменисто-серое небо смотрело на город и на нас, ореолом светлея в месте, где за толщиной облаков пряталась луна.

Спина моего плаща успела не раз замараться о старые стены домов, а волосы намокнуть. Розенталю нравилось применять силу. Но не для того, чтобы приносить боль. Скорее в том, как его руки врезались в талию, сжимали бедра или обхватывали лицо, а губы требовательно целовали, ощущалось болезненное желание обладать.

Это было горячо. И я вряд ли когда-нибудь чувствовала нечто подобное.

Вот и теперь, оказавшись в переулке прям возле дома, я замерла, до невозможности ясно воспринимая мир, запечатляя этот момент в памяти: ночь, тихий дождь, облачко пара, вырывающееся изо рта, замерзшие кончики пальцев и успевшие остыть губы, Александр, стоящий напротив, напряженный и с горящими глазами, словно замерший перед прыжком хищник. Его ладони касаются моей спины под распахнутым плащом, забираются под кофту, и жар огненной магии усиливается. Улыбка слетает с моего лица, и я хватаю ртом воздух, но мне мешают быстрым, глубоким поцелуем.

­— Что ты со мной творишь, Ева… — яростно шепчет Розенталь, словно обвиняя, и слегка прикусывает мою нижнюю губу. Но я не могу его винить, сама испытываю то, что объяснить не в силах. Теряю контроль, трезвое сознание, последние принципы.

Мои волосы сияют, и я чувствую, как моя магия расплескивается в воздухе. Но вовсе не это заставляет меня отпрянуть с растерянным и немного испуганным выражением лица, а нечто напоминающее мою стихию, неожиданно заключившее нас в пузырь.

Пламя и вода словно сплелись, разбрасывая искры и бурля внутри оранжевыми языками.

Я отшатываюсь, а магия распадается, будто лишившись источника, и влага обрушивается на брусчатку, все еще сверкая остаточными отголосками воцарившегося на мгновение пожара. Ошарашенно смотря на свои ладони и пытаясь переварить случившееся, я далеко не сразу понимаю, что произошло.

Сердце все еще учащенно стучит, но на этот раз в страхе.

— Идем. Надо скорее убраться отсюда, пока никто нас не увидел. — Ладонь Розенталя хватает мою, тянет, пока до меня медленно доходит смысл его слов, и мы вместе убегаем из пока еще пустынного переулка. Несемся так быстро, словно натворили нечто ужасное и скрываемся с места преступления.

Глава 12

Мы вернулись домой, воспользовавшись тем самым путем, которым его покидали, — ходом под лестницей. Но в этот раз шумно, совсем не таясь. Пройдя в глубину холла и оставляя мокрые следы на деревянном полу, мы остановились у лестницы, чтобы перевести дух. По крайней мере это требовалось мне.

Я сразу же стянула с себя льнущий к телу, плащ. Дышать стало гораздо легче. Розенталь выглядел задумчивым, не выказывая никаких признаков слабости, разве что пару раз сжал ладони в кулаки. Несколько секунд между нами повисла полнейшая тишина, и я успела прийти в себя настолько, чтобы задавать вопросы.

Посмотрела на Александра и даже почти решилась нарушить молчание, как обманчивый покой, царящий в доме, прервался протяжным скрипом лестницы. Внезапный звук вызвал по телу волну мурашек.

— Так вот вы где. — Из тени пролета на верхнюю ступеньку ступил Мартин. Я без труда узнала его в этой полутьме. Маг воды быстренько спустился к нам.

Появление блондина внесло еще одну каплю безумства в этот долгий вечер, перетекший в ночь. Я ожидала встретить в своем доме кого угодно, но не его.

— Гуляли? — лениво поинтересовался стихийник у Розенталя.

— Ужинали.

— Понятно. — Мартин улыбнулся и хитро взглянул на меня.

— Что-то произошло со складом, — произнес Александр утвердительно.

Маг воды кивнул:

— Обрушили часть здания. Даже не попытались что-то украсть. Ко мне заглядывали стражники из управления Восточного района, брали показания. Они нашли на земле кровь, спрашивали, какая защита окружала строение. — Парень звучно усмехнулся. — Удивились, когда я показал им сертификат магов главной гильдии. Не каждый решится наложить на свое имущество настолько опасное колдовство.

Розенталь иронично улыбнулся — чужое ранение его, похоже, ничуть не волновало.

— Значит, кому-то оторвало руку? — сухо спросила я, вспоминая рассказ Александра. Кажется, я исчерпала свой лимит на чувства, ведь, услышав о столь кровавом происшествии, практически ничего не ощутила.

— Наверняка, — брякнул блондин.

Несколько секунд прошли в задумчивом безмолвии.

— Ладно, я пойду спать. — Мартин показательно зевнул. — Мое дело было рассказать о случившемся. Хотя оно и не стало сюрпризом, — заметил он.

Парень обменялся рукопожатием с Розенталем, внезапно сам нашел мою ладонь и тоже сжал, а потом как ни в чем не бывало повернулся спиной и направился к выходу.

Когда дверь хлопнула, а мы вновь остались с огневиком наедине, я спросила:

— Это ведь дело рук твоего отца?

— Без сомнений, — скупо подтвердил Александр.

— Жесткие у него методы, — подметила я.

За время короткого разговора я успела успокоиться, прийти в себя и даже понять случившееся.

Ступив на лестницу, стала подниматься, вспоминая тот прозрачный кристалл в артефакте, которым проверяли мой уровень. Искры пламенной стихии в моей водной. Уверена, никто и подумать не мог о том, что наша связь позволит совместить несовместимое. Две противоположные магии стали целым. Это противоречило всякой логике и принципам. Даже я, родившаяся в техногенном мире, прекрасно это осознавала.

— Ева… — Розенталь меня остановил. Вновь почти прижал к стене, навис, заправляя светлый локон за ухо.

— Не смотри на меня так, я в порядке, — сказала ему, напоминая о том, что я в состоянии справиться со всеми проблемами. Показаться слишком слабой было моим страхом. — Что нам теперь делать? Это ведь способно многое изменить?

— Да, — не стал юлить он, — поэтому мы расскажем об этом только ректору.

— Ясно. Иначе и не думала, — сдержанно отозвалась я.

Что за силу мы пробудили? Очередная загадка выбила из колеи. Стоило жизни хоть немного наладиться и успокоиться, как вновь происходило нечто такое, что сносило к чертям все умиротворение.

Я отвела взгляд и вновь посмотрела на Розенталя.

— Если то, что произошло, выходит за рамки обычного, да еще и имеет особые свойства… — медленно произнесла я, прямо сейчас додумывая идею, что пришла в голову. Я уже несколько минут чувствовала, что упускаю нечто важное, но лишь теперь поняла, что именно. — Мы научимся использовать эту силу, и тогда на королевском турнире у них просто не останется выбора.

Александр покачал головой:

— Лучше не торопить события. Это может вылиться во что угодно. В этой ситуации терпение — наш самый главный союзник.

Мне оставалось согласиться. Все равно я не знала, что делать со всем этим.

Вскоре мы поднялись на наш этаж, дошли до дверей, но разойтись не смогли. Оба не хотели спать… или оба врали, лишь бы побыть вдвоем подольше. Вот так Розенталь оказался у меня в гостях, хотя ночь — не лучшее время для этого.

Странно было видеть Александра в своей спальне. Он вел себя естественно, как хозяин. Пока я умывалась и заплетала волосы, он сидел в плетеном кресле, что я так часто вытаскивала на балкон. Теперь же оно стояло у самого окна, на круглом пушистом ковре.