– Вероятно. Но альтернативы нет. Ты из храбрых?

Она пожала плечами:

– Наверное, да.

Леон улыбнулся, увидев ее гордо вздернутый подбородок. Он не привык к колючим женщинам, изо всех сил старающимся не реагировать на него как на мужчину. Правда, ее напряженные соски говорили явно о другом.

– Как тебя зовут?

– Марни. Марни Портер.

– Хорошо, Марни Портер. Почему бы тебе снова не закрыть глаза и не попытаться расслабиться, пока я удаляю шипы?

– Расслабиться? Ты, должно быть, шутишь? Ты хотя бы представляешь, что я испытываю?

– Вообще-то да. Я тоже наступал на морского ежа несколько лет назад. Поверь, я буду настолько нежным, насколько это вообще возможно.

– Я… ох! – Ее темные ресницы затрепетали. – Если ты так нежничаешь, боюсь даже представить, какой ты в гневе!

– Приготовься, тебе точно будет больно.

– Да? А ты разве врач? – подозрительно спросила Марни.

Этот вопрос почему-то очень понравился Леону, хоть незнакомка и сильно промахнулась со своим предположением. Он вообще-то редко встречал людей, которые понятия не имели о том, кто он такой. Да, ему приходилось подолгу отсутствовать на родном острове. А все же, так или иначе, он сюда возвращался.

Да и зачем этой девушке что-то знать о нем лично? Явно британка – такие толпами приезжают сюда каждый год, а после еще долго вспоминают красоту греческой природы. Наверняка могла даже не слышать об интригах элиты греческого общества.

– Нет, я не врач. А похож на него?

– Совсем нет, – сказала она, бросив многозначительный взгляд на его выцветшие джинсы и тут же прикрыв глаза. – Больше напоминаешь бездельника.

Губы Леона изогнулись в улыбке. Он вдруг понял, что давно уже ни одна женщина не заставляла его улыбаться.

– Тебе больно?

– Немного… но я могу потерпеть.

Она прикусила губу, и так Леон догадался о ее вранье. Он быстро вытащил последний шип из пятки, заметив, как девушка сжимает от боли кулаки.

– Все в порядке, – сказал Леон. – Теперь можешь расслабиться.

Заглянув в глаза девушки, Леон почувствовал сумасшедшее желание. Его член напрягся. Леону хотелось поцеловать ее и немедленно утолить физический голод.

Марни села, собираясь рассмотреть ногу. Леон рассматривал густые волосы цвета мокрого песка и плавные изгибы тела в дурацком дешевом бикини. Правда, эта блестящая оранжевая ткань очень хорошо на ней смотрелась.

Леон привык к спутницам, которые всегда одевались от-кутюр, а ее одежда явно была куплена на ближайшем рынке. Но как же приятно оказалось наблюдать за девушкой, на которой не было золота или бриллиантов и которая вела себя так естественно! Когда она села, даже не обратила внимания на складки на животе.

– Ни одного шипа! – воскликнула Марни.

– Да, именно.

– Ух ты! Спасибо.

– Да не за что. Но следи за раной и сохраняй ее в стерильности и чистоте. Где твоя обувь?

– Вон там, – указала она на небольшую кучку одежды.

– Я принесу.

– Не нужно.

– Я сказал – значит, сделаю.

Марни услышала властный тон мужчины и поняла, что он явно не из тех, кто привык подчиняться. Конечно, обычно она не позволяла командовать собой, но ему трудно было отказать. Он казался таким внимательным и добрым!

Марни смотрела, как он идет за одеждой, понимая, что могла бы наблюдать за ним вечно. Мужчина был великолепен. Высокий, сильный, с мощным мускулистым торсом и узкими бедрами, которые так плотно облегали выцветшие джинсы. Марни задумалась: если он так великолепен в одежде, как он может выглядеть без нее?

Она вдруг покраснела: как вообще в голову могли прийти подобные мысли, ведь голого мужчину она никогда даже не видела! Конечно, если не считать те мраморные статуи с крошечными гениталиями, которые ей довелось лицезреть на экскурсиях в музеи. Приемные родители часто устраивали им с сестрой-близняшкой культурную программу. Однажды поняли, что это совершенно бесполезно. Вероятно, поэтому отправили их обратно в детский дом…

Марни отогнала болезненное воспоминание и перевела внимание на человека, спасшего ее. Его черные волосы ниспадали на плечи.

Прямо сейчас Марни вдруг захотелось какого-то сумасшествия. Внезапно ее груди заболели и напряглись, а лоно запульсировало в самой сердцевине.

Марни точно понимала, что это было – вожделение. Обычно мужчины оставляли ее равнодушной, даже самые великолепные, как этот. Она работала в престижной парикмахерской и познакомилась там с огромным количеством посетителей. Для Марни красота ничего не значила, скорее, часто она была лишь некой оболочкой внутренней пустоты, и ей быстро удавалось это разгадать. Внешней привлекательности она не доверяла.

Леон наклонился, чтобы поднять одежду, и тут их взгляды встретились. Между ними произошло что-то необъяснимое, определенно какая-то химия. Марни даже показалось, что он способен понять ее так, как никто другой. Боже, она сошла с ума… Явно стоит перечитать любовные романы, которые так обожала. И снять наконец это ужасное напряжение последних месяцев.

Марни хотела подняться, но Леон уже подошел к ней, заметил, что она покачнулась, и протянул руку, чтобы поддержать.

– Эй, что ты делаешь? – мягко поинтересовался он. – Осторожнее!

Руки, которые еще совсем недавно так умело обращались с ее ногой, теперь нежно обхватили ее локоть. И хотя Марни хотелось упиваться этим прикосновением, она заставила себя отстраниться.

– Я в порядке, – сухо сказала она, отмахиваясь от его попыток помочь. Затем накинула на себя свободное платье, надела сандалии.

– Да, точно, теперь вижу, точно в порядке. Я сделал все, что мог. Всего доброго!

– Еще раз спасибо за помощь! Я очень благодарна.

Леон мысленно приказал себе больше не думать о незнакомке: она ведь как-то смогла добраться до этого дикого пляжа, значит, и обратный путь найдет без труда.

Может, стоит подбросить ее до гостиницы, в которой она остановилась?

– Я бы мог подвезти тебя, – сказал он, чувствуя невероятное волнение. Леону даже показалось на мгновение, что он вновь подросток, впервые испытавший влюбленность. Кровь стучала в висках, голос срывался. – К тому же я мог бы показать остров. Ты ведь, наверное, не так много видела?

Марни пожала плечами, опустив взгляд:

– Вообще-то не так много, как хотелось бы. Я много работаю, часто и по выходным, потому что…

– Ты не договорила.

– Не важно. Ну… я недавно была на экскурсии по острову, но организатор тура, казалось, заботилась больше о том, чтобы мы скупили все сувениры, чем о качестве поездки. Пришлось накупить столько греческих ваз!

Леон улыбнулся:

– Я, кажется, понимаю, о каких вазах речь.

– Они уродливые и несуразные.

– И все же это не вся Греция. У острова есть свои тайны. Мы могли бы проехать по красивым деревенькам, посмотреть закат со скалы Даос, а потом поесть где-нибудь.

– Ты приглашаешь меня поужинать с тобой?

– Конечно. Почему бы и нет?

– Я даже не знаю твоего имени.

– Леонидас Канониду, – произнес он, немного напрягшись. Правда, быстро расслабился. – Но почти все зовут меня Леон.

– Выходит, ты лев?

– Получается, да. А на греческом ты говоришь?

– Смешное предположение. Это была бы самая трудная задача в жизни.

– Да не так уж все и сложно, – сказал он, вновь испытав возбуждение. – Ты могла бы со мной поужинать?

Марни ответила не сразу, и ее колебания интриговали. Леон привык добиваться женщин по щелчку пальцев, ему даже не приходилось прикладывать усилий. Хотя у него была прекрасная репутация достойного и правильного во всех отношениях мужчины – просто папарацци редко заставали его на свиданиях. Леон не привык к тому, чтобы его заставляли ждать. Обычно все пытались развлечь или же задобрить, явно надеясь на какие-то бонусы: на повышение зарплаты или же на отношения. Люди часто смеялись над его шутками, даже если было не очень смешно. Хотя шутил Леон отменно.

– Хорошо, – пожала плечами Марни. – Почему бы и нет?