День рождения бабушки проводился каждый год весело, празднично и вкусно. Сегодня же отмечался особенно изысканно. Еще бы – юбилей! Бабушке исполнилось семьдесят лет. Собралось много гостей, в том числе четверо детей примерно моих лет, от девяти до двенадцати лет и пятеро младшего возраста. Стол ломился от вкусняшек, на десерт любимый дедушкин пирог, ореховые рулеты и фирменные бабушкины пирожки с черешневым вареньем. Какие только конфеты не лежали в хрустальных вазах. Казалось бы – сиди и радуйся жизни. Праздник только начинался, скоро будет готов шашлык. Но сегодня мне не сиделось за роскошным столом.

– Ба, извини, можно пойду? – виноватым голосом протянул я.

– Посидел бы с нами, скоро чай с тортом подадим, с детьми поиграй, давно не виделись, – бабушка посмотрела на меня с укоризной.

– Да пусть идет, ему с нами неинтересно, так ведь Никита, – улыбнулась тетя Нунэ, Сережкина мама.

Мне не сиделось, и причина на это имелась убедительная, как железобетонный блок. Еще бы, утром Аркадик сообщил мне сногсшибательную новость: Шпуля приезжает. Два года назад к Эльвире прилепилось забавное прозвище. Как и кто наградил им никто не помнил.

Здесь стоит немного подробнее вспомнить про Аркадия, соседа с верхнего двора. У каждого были и есть друзья. Может у кого-то уже не осталось, но хоть один друг, наверное, все же был у каждого – дома, в школе, на работе. Для меня друг это все. Это тот единственный человек, ради которого можно разбить копилку и украсть из дома шоколадные конфеты.

Аркадий надежный друг, настоящий, на которого всегда можно положиться, никогда не сдаст и всегда выручит. Звали мы его Аркадик, реже Аркаша, а еще мы с младшим братом – Олегом дали прозвище Эдэс. Почему именно Эдэс, мы и сами не знали и всегда удивлялись по какой причине прицепилась кличка. Аркадик добрый, веселый, вдвоем нам всегда было о чем поговорить. Высокий, чуть выше меня, немного нескладный, добряк, всегда с неизменно позитивным настроением.

С Аркадиком мы дружили с раннего детства, и никогда не ссорились. Про него можно рассказать много всего интересного. Например, как он хватал из дома огурцы, прятал их под майку, делился с нами. Мы хрумкали огурцы на улице немытыми. Друг всегда выбирал самые большие. Никто тогда и не думал их мыть и ни у кого животы никогда не болели.

Сосед, дядя Манвел вечно ходил по двору в коричневой полосатой пижаме и белой майке. Напоминал соседа из фильма «Волшебная сила» с участием Аркадия Райкина – Харитона Мордатенкова, которого играл Павел Панков. Однажды дядя Манвел не выдержал, остановил Аркадика и высказал замечание.

– Что ты за человек, Аркадий. Кто же так ест? Огурец надо помыть, сесть за стол, разрезать вдоль пополам, посолить и спокойно кушать с хлебом, а не бегать как ненормальный. Аркадик покивал, сделал вид, что согласился, но продолжал таскать из дома огурцы.

Мы сразу догадались, что дядю Манвела заставила это сделать деспотичная особа – супруга, у которой вечно болела голова. Звали ее тетя Кнарик, мы же ее называли тетя Фонарик.

Жил во дворе старый дед, он напоминал Кащея – высокий, сутулый, весь высохший. Нам тогда казалось, что ему уже за девяносто лет. Но дядя Микит мог внезапно выскочить как рысь из засады, клещами вцепиться в руку и гаркнуть так, что уши закладывало:

– Или туды, или сюды. Здесь туды-сюды бегать не надо!

Мимо его квартиры мы пробирались на цыпочках, но иногда длинные доски балкона на втором этаже предательски поскрипывали. Тогда мы во всю глотку кричали:

– Тикай, ребята!

Еще, когда Аркадик ходил за хлебом, домой приносил громадный каравай весь обгрызенный. Над ним всегда смеялись – как мышь обгрызал по кругу. Хлеб этот называли железнодорожный, вкусный серый хлеб с хрустящей корочкой. Продавался в небольшом магазинчике рядом с железнодорожным вокзалом напротив нашего двора. Горячий, ароматный, обжигал руки – от такого соблазна трудно удержаться.

С той минуты как мне друг рассказал про Эльвиру я потерял покой и сон. Эльвира —душа нашей компании, самый настоящий огонь, молнии и вихрь вместе взятые. Рядом с Эльвирой любые преграды нипочем, вместе мы каждое лето все сметали на своем пути. Жила Эльвира в большом черноморском портовом городе и каждый год приезжала к бабушке и дедушке на все лето и это было настоящим подарком Судьбы. С ней мы носились по двору и не только. До позднего вечера, играли в разные игры, бродили по окрестностям, нас домой загнать было трудно.

Вышел на горку, оглянулся – никого не видать, только сосны.

Резво подбежала собака, виляя хвостом. Это Белый. Белый замечательный пес, он действительно чисто белого цвета. Так его назвал сосед, дядя Сергей с первого этажа. Дяде Сергею мы дали кличку Петух Гамбургский, по причине его задиристого характера.

Затрудняюсь однозначно назвать породу Белого, метис. С виду восточносибирская лайка, но побольше и немного смахивает на кавказскую овчарку, такой же большой крепыш. На редкость сообразительный пес. Людей понимал с полуслова. Иногда казалось, что Белый спокойно читает мысли, только сказать ничего не может. Лаял мало, вел себя так, будто он из Букингемского дворца. Белый выражал недовольство, когда рядом оказывался плохой человек. В людях разбирался прекрасно и сразу определял, кто отрицательный персонаж. Особенно не любил пьяных.

Глаза умные и грустные, нет даже не так, взгляд мудрый будто прожил Белый не меньше тысячи лет. Шерсти много, мягкая шубка, добротная. Погладишь и сразу на душе спокойно. Редко кто отказывал себе в удовольствии погладить Белого. Правда летом нашему хвостатому другу невыносимо жарко, и мы его часто обливали водой. Как только начнешь читать книгу, Белый устраивается рядом и глубокомысленно смотрит вдаль, размышляя о чем-то своем. Пес терпеливо ждал, когда я закончу читать, никуда не убегал. Читал всегда долго, все, что задавали в школе на лето, прочитывал сидя на этой видавшей виды лавке – на горке. Жить не мог без фантастики и приключений, Олег же предпочитал истории про французских королей, которые смаковал на балконе перед домом.

Больше всего Белый любил гулять. Радовался, как ребенок и мог с нами пройти много, например до бульвара, три с половиной километра. Скажешь – Белый, сиди и жди меня здесь, я через два часа приду сюда. Пса можно спокойно отпускать, ровно в назначенное время Белый сидел и ждал в нужном месте. Прекрасно ориентировался в большом городе, никогда не подводил и не ошибался, и не опаздывал.

Белый замечательно снимал любой стресс и всегда поднимал настроение. Почему-то при виде пса оно всегда становилось возвышенным, радостным. Играть с ним сплошное удовольствие, забывалось обо все. Еще он очень любил детей.

Пока я гладил Белого не заметил, как передо мной вырос Аркадик. Мой приятель стоял и внимательно смотрел на вокзал, прикрыв глаза ладонью от солнца.

– Привет, а я даже тебя не заметил.

– Московский приезжает, вот и смотрю, опаздывает на час. Тетя Тамара попросила встретить и купить зефир и московские конфеты.

Надо сделать лирическое отступление – Аркадик помнил все расписание наизусть, мало того бдительно следил за прибытием поездов, знал какой и на сколько опаздывает. Мечтал стать железнодорожником – машинистом.

– Шпуля приехала?

– Ага.

– Буду ждать, выйдет обязательно.

– Ладно, я побежал на вокзал, посмотрю.

– Давай, а я дождусь. Слушай, а ты тепловоз купил вчера?

– Ага, еще на два товарных вагона хватило, представляешь.

– Дашь поиграть?

– Только послезавтра, я еще сам не смотрел, но такие красивые, как настоящие.

– Ладно.

У Аркадика потрясающая коллекция – каких только не было локомотивов, вагонов, всевозможных рельсов и прочих конструкций. Аркадик давно увлекся, вскоре детская железная дорога с трудом умещалась на большом обеденном столе в раскрытом виде.

Вышли на горку все кроме Эльвиры. Олег, Алиса, Нателла, Сережка, Гаяна.