Литмир - Электронная Библиотека

Прозвучало так, что не сделаешь вид, будто не услышал. Абсолютно все присутствующие напряглись.

Наджиб, сидевшая в кресле в углу и орудовавшая пилочкой для ногтей, отложила инструмент на стол, впечатала правую ладонь в лицо и в таком положении сползла под салонный столик.

Норимацу-младшая, не всегда хорошо разбирающая беглую русскую речь, заинтересованно повернула голову: что будет дальше?

Две девицы, в адрес которых партнёр облизывался ещё во время разговора по амулету из имения, не оставляли сомнений в предмете его интереса одним своим внешним видом.

— Даже любопытно, как волк сейчас будет выкручиваться в тигрином логове, — озвучила она подходящую к случаю японскую поговорку на родном языке, ни к кому не обращаясь.

— Ой, а мы тут склонение местоимений решили повторить! — преувеличено весело и беззаботно нашёлся Ржевский во всеуслышание.

Хотя его никто ни о чём не спрашивал — тишина повисла такая, хоть стамеской кромсай. Смотрели на него — это да, все без исключения. И не сказать, что с одобрением или доброжелательно.

А вот спрашивать никто ни о чём и не думал.

Стреляя глазами во все стороны, он лихорадочно попытался угадать, какую часть фразы слышали. И кто. Размеры стола оставляли надежду, что донеслось не до всех.

— Сиськастая — прилагательное, не местоимение, — бесстрастно произнесла рыжая, в адрес которой блондин пускал слюни и пузыри ещё дома, увидав изображение в амулете.

Смотрела на блондина она холодно и без эмоций.

Норимацу впервые в жизни пожалела, что не обладает ментальными способностями. Вот было бы интересно залезть сейчас к этой в голову и посмотреть, что она на самом деле думает.

— Да? А, ну может быть! — покладисто засуетился Ржевский, как японский угорь на сковородке, под которой раздули угли. — Я последнее время столько иностранных языков изучаю, что в теоретической грамматике изрядно просел! Даже в русской! Не поверите, столько общения, да на такие темы! — Чуть подумав, он затеял добавлять деталей. — Приходится и общаться, и синхронно переводить, и с языка, и на язык! Вы даже представить не можете, какие массивы информации проходят!

За считанные секунды кое-кто ухитрился покраснеть, взять себя в руки, побледнеть обратно.

Запнуться во время тирады, отыскать нужное слово, завершить мысль.

Прикинуть миллион вариантов, как бы разрулить — и не найти подходящего, судя по его лицу.

В итоге он огорчился, но не отчаялся.

Шу про себя подумала, что сцена даже интереснее, чем представление в национальном театре кабуки.

— Ещё сиськастая, как и сисястая, может быть существительным, в зависимости от контекста, — так же холодно добавила соседка рыжей, приятная в общем-то белокурая девчонка, но с таким декольте, что даже буфера рыжей отдыхали. — Например: сисястая решила, что подобное недопустимо. Сиськастая подумала, что так нельзя. Если выступает в роли подлежащего, это существительное, уже не местоимение.

— Спасибо за науку! Обязательно учту на будущее! — взгляд партнёра по бизнесу исполнился таким количеством благодарности, что за него где-то стало страшно.

Как бы совсем от реальности не оторвался.

— Оба варианта, господин Ржевский, относятся к обсценной лексике и являются оскорбительными для девушек, в присутствии которых сказаны, — завершила урок блондинка.

Рыжая коротко хлопнула сестре три раза в ладоши, потом добавила:

— Досадно. А ведь мы только восхитились вами как мужчиной.

— Вот это да. — Из напарника словно выпустили воздух, как из проколотого мяча.

Анастасия Барсукова в первое мгновение инцидента широко раскрыла глаза, затем рот, порываясь что-то сказать — но поперхнулась собственными словами.

Впрочем, и она как боевой маг умела быстро брать себя в руки. Невеста деда партнёра как ни в чём ни бывало хмыкнула:

— Дима, знакомься: Наталья, Виктория. Обе Барсуковы, мои кузины. Они по линии двух других дедушек, между собой тоже двоюродные, но общаются как родные. — Глаза магички откровенно смеялись. — Наташа, Вика, это мой внук Дима.

Где-то под журнальным столом жизнерадостным поросёнком захрюкала Наджиб. Шу подозревала, что менталистка вообще принялась коллекционировать подобные эпизоды: память абсолютная, всех присутствующих насквозь видит, в другом месте такого не встретишь. Как и в другой компании.

Ну да, ей-то что. Она не участник спектакля, а исключительно зритель.

— Дмитрий Иванович Ржевский, представляюсь собственной персоной! — напарник по бизнесу решил разыграть хорошую мину при плохой игре и в полной тишине зачем-то с энтузиазмом принялся чеканить строевой шаг.

Босыми ногами (если не считать за обувь носки с дырками — ботинки сгорели окончательно, когда он проходил магические ловушки на два этажа ниже), старательно придерживая левой рукой несуществующий клинок на поясе, отмахивая в такт шагам правой, он целеустремлённо приблизился к столу и, ничуть не заморачиваясь, коротко поклонился.

В сочетании с обнажённым большим пальцем правой ноги (у последнего имелось собственное, независимое окно в мир) и голым торсом смотрелось занятно.

Наджиб, не делая попыток появиться над придиванным столиком, пошарила рукой в кресле сзади себя, нащупала рубаху, на которой сидела, и молча бросила её попечителю.

За суетой освобождения родственников и их близких об одежде никто не вспомнил.

Дмитрий поймал недостающий элемент гардероба тем непринуждённым жестом, которым опытный десятилетний орёл легко выдёргивает из воды молодого лосося, зазевавшегося у поверхности.

Просовывая руки в рукава и застёгивая пуговицы, Ржевский продолжал пожирать глазами обеих девчонок сразу и старательно избегал смотреть на родного деда.

— Это ж надо так уметь, — пробормотала Шу по-японски самой себе. — Интересно, а что он запоёт, если ему сейчас об Асато и Юки напомнить? Или когда они «абсолютно случайно» окажутся в том же месте, где он вечером решит ужинать и сисястую рыжую, и сиськастую белобрысую? Молл, если что, в округе один.

— Дорого бы я отдала, чтобы самой на это посмотреть, — с ошибками, не очень грамотно, но вполне сносно ответила на нихонго Наджиб из-под своего стола. — Чё там происходит, расскажи? Мне страшно глаза открывать.

Чёрт, она же тоже начала учить мой язык, спохватилась Норимацу. Только в отличие от меня ей не нужны ни книги, ни доступ на магосервер — менталистка может напрямую брать информацию из чужой головы.

— Ты же менталистка, — напомнила японка. — Ты же и с закрытыми глазами можешь отлично сориентироваться в происходящем. Зачем тебе меня спрашивать?

— Могу не значит буду! — возмутилась подопечная партнёра. — Мне и так сквозь землю провалиться охота! А если ещё доподлинно увидеть, что другие думают… Я до утра не доживу, у меня хрупкая и ранимая психика. Он мой официальный опекун, если что!

— Пожалуй, у меня теперь тоже, — отстранённо пробормотала Норимацу. — Хрупкая и ранимая психика. Правда, я это только сейчас поняла.

Ржевский, надо отдать ему должное, дураком не был, хотя и регулярно (и убедительно) им притворялся.

Или не притворялся, а выглядел — но однозначно не был, такой вот странный парадокс.

Он молниеносно и самокритично оценил реакцию обеих фемин на свою самопрезентацию. Пришёл к определённым объективным выводам.

Не удовлетворившись их неутешительными результатами, блондин с напускной жизнерадостностью отчеканил ещё три строевых шага необутыми ногами по паркету и решительно сграбастал руку рыжей:

— Не могу поверить своему счастью! — затем он присосался к тыльной стороне ладони губами, энергичностью поцелуя пытаясь загладить некоторую неловкость.

И скомпенсировать нанесённый сисястой моральный ущерб.

— Щас уссусь, — пообещала Наджиб из-под стола опять на нихонго.

Рыжая откровенно пыталась сопротивляться мужскому напору и вырвать руку, но из тисков мастера пятого дана так просто не освободиться.

— Не могу поверить своему счастью! — Ржевский, завершив с предыдущей девчонкой, добросовестно повторил эскападу в адрес блондинки.

32
{"b":"839801","o":1}