Обогнул глубокий карьер по краю. Миновал многоэтажные дома. Перешёл по льду озеро, бормоча под нос то ли заклинания, то ли молитвы. Всё обошлось, лёд был крепкий.

Вышел к тому самому парку аттракционов, с кораблём и пушками. На островке сейчас явно никто не проживал (это он понял по нетронутому снегу и отсутствию огней). И отсюда легко добраться до нового поселения с той стороны, откуда его не ждут, с тыла. Младший расположился в красивом кирпичном здании, похожем то ли на замок, то ли на дворец. Саша не очень разбирался в архитектурных терминах.

Окна были с пластиковыми рамами и целыми стёклами.

Первым делом прошёлся по просторным комнатам, осмотрелся. Хотя печь здесь не топили много дней, а может, и недель, сравнительно недавно тут кто-то жил, и жил хорошо, с размахом. Об этом говорила не только уцелевшая обстановка, но и красивая отделка стен, ковры на полу, необъятная кровать с балдахином… Да что говорить – в одной из комнат он впервые увидел вживую рояль. Почему-то он сразу понял, что это не пианино. Внутри оказалась пыль и труха, а крышка заржавела. Звуки, которые путник извлёк из него, постучав по клавишам, неприятно резали даже его неискушённый слух.

Мебель, кстати, вся массивная, вычурная. На всякий случай пошарил по шкафам, не особо рассчитывая на успех. Съестного, конечно, не нашёл. И ничего полезного. Красивая посуда, необыкновенная одежда (только летняя), книги, статуэтки… Такое ощущение, что всё действительно нужное выгребли до него.

Сейчас не до этого, набивать рюкзак барахлом глупо, но потом, когда-нибудь, можно будет ещё наведаться сюда.

Александр бы и жить здесь остался (с его хибарой не сравнить!), но увидел несколько признаков того, что это место посещается. Прямо в коридоре, куда вёл парадный вход, в стену вошла настоящая арбалетная стрела. Сам разряженный самострел был закреплён под вешалкой для одежды напротив.

Ещё одна хитрая ловушка оказалась у второй двери, задней. На этот раз снаряжённая. На голову вошедшему должна была упасть тяжёлая гиря. А может, не должна – не факт, что это адское приспособление сработало бы как надо. Но кто-то не поленился его сделать.

Значит, задерживаться нельзя.

Но сейчас надо заняться тем, зачем он сюда пришёл. Он поднялся на самый верх, на чердак. Крышу здания украшали декоративные башенки, и он был в одной из них. В бинокль всё было видно, как на ладони. Сразу за протокой тянулся ряд домов, с виду довольно крепких, с целыми крышами и окнами. Обитаемых. Определился с «жертвой». Прямо напротив его наблюдательного пункта красовался за глухим забором ухоженный двухэтажный домина. Меньше этого, но тоже не мал. Что ж, похоже, тут живут зажиточные люди, такие легко переживут потерю одной-двух куриц.

Хозяйственные постройки стояли близко к забору. А Саше нужен был курятник.

Он точно знал по рассказам доктора, что в Сатке есть козы, коровы и свиньи. Сейчас все они в хлевах, никто их не гоняет на пастбище траву из-под снега доставать. Это же не северные олени. И стерегут их, как зеницу ока (ещё один не очень понятный древний фразеологизм… Дедушка, не тому ты учил своего любимого внука, не те книги давал ему читать. К чему теперь все эти знания? Филология, история… разве помогут они хоть раз поесть досыта? Лучше бы ты учил, как можно одиночке выжить в лютый холод в этом враждебном мире).

Да, крупный (и не очень) скот – большая редкость и ценность.

И да, убить козу или корову, дающую молоко, или свинью, дающую сало, было бы безумием. Причём безумием невыполнимым. С ним скотина не пойдёт, забить и разделать на месте никто, конечно, ему не даст. Шумно, опасно… гораздо проще утащить курицу, свернув ей шею. Те, у кого их десяток, не пропадут без парочки.

Честно постучать и попросить продать? Не вариант. За последние патроны, ружьё или золото? Золото у него заберут просто так, хоть оно и не очень ценно. Ружьё и патроны отнимут в первую очередь. А там уже – или убьют, или просто изобьют и со смехом прогонят.

Нет, к этим людям нельзя выходить открыто. Мало они его гоняли, что ли? Так пусть теперь погоняют за дело, а не просто так.

Как узнать, который из этих сараев – курятник, и есть ли там куры? Нужна разведка. Просто перейти или даже переползти протоку? Нет, слишком он будет выделяться на снегу. Нужна маскировка. И тут Саша вспомнил, что в комнате с большим овальным столом (столовая?) в пузатом шкафу («буфет» – подсказала память) он видел белые скатерти. Да, ещё есть в этом мире люди, которые едят в столовой, с красивой посуды, за столом, покрытом белой скатертью… Даже в Заринске это было редкостью, а в Прокопе – тем более.

Хотя где они теперь, эти люди? Почему здесь никого нет? Ему-то это только на руку, но всё же? Вдруг молнией мелькнула догадка – «Манькина Лагуна»! Семён Максимыч! Хозяин Сатки, сгинувший в Орде!!! А сынкам его, наверное, здесь жить не захотелось, а может, не могут поделить наследство. Или сами ушли куда-то промышлять. Зато понятно теперь, почему тут не разграблено всё. Местные знают и боятся. А с чужими разговор короткий.

Саша взял скатерть и вышел к протоке. Положил скатерть на снег, отошёл и придирчиво осмотрел свою «маскировку». Да, белое на белом – идеально! Он накрылся скатертью и пополз, на всякий случай – не очень быстро. Иногда осторожно выглядывал из-под своего укрытия, чтобы не сбиться с намеченной траектории. И вот Саша уже около забора, вроде добрался без происшествий. Из низенького сарайчика доносились звуки, которые ни с чем нельзя перепутать. Противное «ко-ко-ко». Похвалив себя за сообразительность, Данилов тем же макаром вернулся на остров. Сильно промёрз, но был горд собой.

Дождался темноты. Какое-то время окна в выбранном доме светились. Но вот вроде все угомонились. Саша выждал ещё немного и решил – пора. Ещё одним хорошим знаком для него было то, что пошёл снег. Он падал крупными хлопьями, и видимость сразу резко сократилась. Теперь, даже если хозяева и выглянут в окно, то увидят только снежную завесу. А главное – снег скроет его следы.

«Да ты везунчик, парень», – думал Саша, на ощупь пробираясь вдоль деревянного забора. Довольно высокого, но были места, куда можно поставить ногу. Главное, чтоб и с той стороны они нашлись.

Колючая проволока была натянута поверху, но Младший уже наловчился её резать. Две минуты, и он перемахнул на ту сторону. Затаился, прислушался… Вроде, собаки здесь он не видел и не слышал, но мало ли… Вдруг её только на ночь выпускают? Но нет, тихо.

И вот он увидел будку совсем рядом. Остолбенел, но тут же понял – пуста. И обрывок цепи в снегу. То ли сорвалась псина недавно, то ли волки утащили.

Так, отлично! Теперь – пробраться в курятник. Парень с детства почему-то не любил кур, а петухов боялся. У них петух был очень боевой, клевакий, и маленький Саша, когда его посылали собрать яйца, всегда брал с собой длинную палку – отбиваться от петуха. Вот и сейчас он представил, что петух сразу кинется на него, как динозавр, Саша забьёт его ногами в честном бою и заколет тремя ударами ножа, а ближайшим курицам, бросившимся врассыпную с кудахтаньем, перережет шеи, кривясь и от брызг липкой горячей крови, и от отвращения. К себе.

Ничего этого не было. Всё случилось настолько просто, что, уже перейдя по льду и оказавшись на острове, Саша думал – в чём подвох? Где погоня с собаками, крики, выстрелы, цветистые ругательства? Почему его руки не пахнут кровью, а сам он не облеплен перьями и не испачкан жидкими куриными фекалиями?

Дверь в курятник оказалась закрыта на засов. Не понадобился его «набор юного взломщика». Саша зашёл и в слабом свете фонарика рассмотрел сидящих на жёрдочках кур. Они не стали хлопать крыльями и кричать. Парень взял ближайшую в руки и, преодолевая рвотные позывы, свернул ей шею. Сунул в рюкзак. Потянулся за второй, за третьей… Это прошло уже проще. Вдруг зашевелился и начал издавать какие-то непонятные звуки петух. Пришлось свернуть шею и ему… Итого – четыре тушки. Достаточно, надо же и хозяевам что-то оставить. С тяжёлым рюкзаком, набитым куриными трупиками, Саша снова полез через забор. Такой вот Дед Мороз наоборот.