Вон там на углу, сказал Внутренний Голос, стоит представитель интеркосмоса, он спрашивает у прохожих, не знает ли кто марсианского языке.

Не хочу. Хочу на Венеру.

Но, Лева, там одни бабы.

Это верно. Дома тоже одни бабы.

И все-таки он сел в автобус, ехал домой и думал о Риточке. "Бакалея", - прочитал он промелькнувшую вывеску. Риточка здесь свой человек. Конфеты она называла сосалочками. "Папа, пойдем в сосалочкин магазин". "Товары для детей". Однажды он купил декоративного тигра, который был настолько цветным, что Риточка испугалась его. Когда мама объяснила, что это всего лишь игрушка и называется тигром, Риточка сразу придумала неологизм тигрушка.

Он ехал вообще-то домой. Его космическая мечта потихонечку начинала сбываться, но Лев Александрович еще не знал об этом.

- Лева, никак ты!

Он вздрогнул. Рядом, наверно, уже давно сидел сокурсник Крюков по кличке Хрюков. Его прозвали так за необычный смех. Стоило Крюкову рассмеяться, как вся аудитория, пародируя его, начинала хрюкать. Хрюков сидел с газетой "ЮМАНИТЕ", свернув ее трубочкой.

- Лева, сколько зим!

- Мы, кажется, действительно где-то виделись, - тоже обрадовался Лев Александрович.

- Где ты теперь?

- На заводе. Патентами занимаюсь. А ты?

- Преподаю.

- Какой?

- Оба! Квартиру дали. Поехали ко мне, а? Лева, вот моя остановка, поехали! Посидим, поговорим!

Помявшись для приличия, он согласился. По дороге Лев Александрович с пятого на десятое рассказал о своем житье-бытье, о сварливой теще. Хрюкова больше всего развеселило то, что он. Лев Александрович Узлов до сих пор не обзавелся машиной.

- А я уже третью купил! - веселился Хрюков. -- Сначала "Запорожца" продал, купил "Москвича" - продал, теперь на "Жигулях" гоняю. С гаражом вот проблема.

Мне бы твои заботы, проворчал Внутренний Голос, и Лев Александрович согласился с ним.

Хрюков жил на девятом этаже. Он получил трехкомнатную квартиру с тремя балконами. Обошли все комнаты. Было слегка перемеблено; он обзавелся собственным кабинетом с хорошей библиотекой. Хрюков собрал в основном современные детективы на английском и французском. А у Льва Александровича была коллекция словарей, какая найдется не во всякой библиотеке. Книги хранились на балконе в полиэтиленовых мешках. Лев Александрович настолько позавидовал благополучию коллеги, что хлопнул дверью и ушел на балкон расстраиваться. С высоты девятого этажа город был словно на макете: прямые проспекты микрорайона, кривые улочки у старого вокзала, заколоченная церковь почти а центре города, древнее кладбище вокруг нее. Громадное озеро подступало к самому микрорайону и с высоты девятого этажа оно не выглядело морем. По озеру плавали белые яхты, как лебеди. На том берегу была видна изумрудная солнечная лужайка и небольшое стадо коров.

- Брось завидовать, успокаивал Внутренний Голос. - Не сегодня завтра тоже получишь хорошую квартиру с видом на озеро.

- Твои бы слова да богу в уши.

- Но нельзя же всю жизнь быть четвертым в очереди, - возразил Внутренний Голос.

- А два года четвертым - можно?

- Лева, - сказал Хрюков, войдя на балкон, - у меня жена с сыном в отпуск укатили, холостякую.

- У тебя один сын?

- Хватит. Сын овчарку требует, надо покупать. Нет ли у тебя знакомой овчарчи?

- Я трудно знакомлюсь.

- Помнишь Яшу Стецкого? - вдруг спросил Хрюков.

- Который на саксофоне?

- Во Внешторге работает. Бывал уже в Австралии, в Германии к даже на Гавайских островах.

Цепь событий текущего дня звякнула еще одним звеном: Лев Александрович увидал какого-то мужика, вышедшего из магазина с полной авоськой бутылочного пива. Не будь этого мужика, Лев Александроаич Узлов остался бы в гостях и, может быть, дожил бы до естественной старости. Но он любил пиво, особенно Ленинградское фабрики имени Степана Разина, а Степан Разин явно знал толк в хорошем пиве. И Лев Александрович, не подозревая, что час его приближается, спросил:

- Коллега, у тебя есть пиво?

- Только рябина на коньяке,

- Тогда я спущусь в гастроном: оттуда мужики тащат пиво, наверное, хорошее.

- Давай. У меня к твоему возвращению рыба будет готова.

Про рыбу Хрюков сказал уже вдогонку.

Спускаясь на лифте, Лев Александрович слушал выступление Директора института медицинских наук Ильина:

"Расчеты показывают, - мрачно говорил доктор медицинских наук, - что в случае ядерной войны, которую западные стратеги представляют как "ограниченную", пострадает более трехсот миллионов человек, то есть, почти половина населения Европы. И даже люди, уцелевшие после самого ядерного конфликта, будут жить под постоянной угрозой смертельных заболеваний: лейкемии, различных злокачественных опухолей, появления генетических дефектов. От лучевого поражания пострадает огромная масса детей, которые больше всего подвежены их воздействию. Облучение беременных женщин приведет к смерторождениям, появлению на свет умственно ущербных..."

- Поторопись помириться с Лидой, пока не наступил конец света, посоветовал Внутренний Голос.

Народу было порядочно. Он спрятал транзистор в карман, прошелся вдоль очереди, надеясь встретить хорошего знакомого и встретил: столкнулся с собственной женой.

- Здравствуйте, неожиданно сказал Внутренний Голос, и Лев Александрович посмотрел на жену, оторопев. "Чтоб ты, зараза, сдох!"

- Здрасте! - передразнила Лида. - Лева! Я знала, где тебя искать!

В очереди захихикали, а когда Лида схватила его за рукав, он, конфузясь, не стал сопротивляться.

Лида молча провела его через улицу в универмаг, где она работала в отделе сувениров, протащила сквозь толпу покупателей прямехонько к игрушкам, там вынула из-под прилавка объемистую коробку, вытряхнула из нее большую, как лилипут, трехлетнюю девочку и поставила на ножки в розовых полиэтиленовых туфельках. Подошла хозяйка отдела, которую звали не то Тамарой, не то Валентиной.

- Красивая кукла, - сказала хозяйка отдела.

- Лева! Ты посмотри, как она ходит! - потребовала жена. Лида, взяв куклу за ручку, повела по прилавку, и та пошла, правда, неуклюже, словно инвалидка. Прекрасная была кукла, вся с иголочки, белокурая, краснощекая, с голубыми.глазищами.

- Лева! - восторгалась не менее прекрасная жена, - ты послушай, как она разговаривает!

Лида взяла куклу на руки, и та отчетливо сказала: "Ма-ма". В глазах Лиды была бездна материнского счастья. Получай квартиру и обзаводись сыном, посоветовал Внутренний Голос, и Лев Александрович улыбнулся его находчивости. Собрались покупатели, глазели на Лиду:

"Сама как кукла".

- Мы ее берем. Галочка, упакуй, пожалуйста.

Лев Александрович вежливо оттеснил жену от толпы.

- Дорогая, зачем тебе эта кукла?

- Лева, да ведь гости придут, надо же показать подарки!

- А куда мы идем?

- Да не мы идем, а к нам придут.

- Зачем?

- Господи! - вспыхнула Лида. - Какой глупый! День рождения!

- Прости, пожалуйста, совсем забыл. Поздравляю тебя, милая.

- Да не меня поздравь. Дочурку поздравь!

- Так это у нее день рождения? Когда?

- Сегодня. Я же говорю - гости, а Риточка без подарка от папы

- Так мы помирились?

- Господи, наградил бог муженьком! - гневно сказала Лида, и он подумал, - а что будет после дня рождения? На этом семейном торжестве он нужен ей, как шкаф, как сервиз который можно показывать: это отец моего ребенка. А что станет, когда разойдутся гости?

- Заставит мыть посуду, съязвил Внутренний Голос, и Лев Александрович поежился: именно так и произойдет.

Еще через полчаса он, виновато улыбаясь прохожим, шагал по проспекту с коробкой под мышкой. Глядя на него, можно было подумать, что до крайности счастливый семьянин идет осчастливить домочадцев. Но действительность рисовалась суровой. Вечером к теще припрется ее приятельница, пожалует сестра Лиды и ее женственный муж, и Лев Александрович вновь угодит под мощную атаку женских упреков.