В то субботнее утро сентябрьский холод немного отступил, солнце стыдливо проглядывало сквозь тысячи зыбких облаков, наводнивших небо. Андреа надела льняное летнее платье с воланами на юбке, с принтом из маленьких клубничек. Несмотря на то, что поверх него придется надеть небольшой жакет, солнечный свет побудил ее одеться именно так. Она взяла с полки роман. Она не очень любила читать, но иногда хотелось. Просто ради самого процесса чтения. Она брала книги, читала несколько страниц, а затем ставила их обратно. Дело не в том, что она была ленива, просто не возражала против того, чтобы не знать, чем закончатся истории. Она воспринимала книги как взгляд на мгновение в другие жизни. Как будто человек, который открывает дверь кукольного домика, заглядывает внутрь, а затем снова закрывает ее. Поэтому много раз она открывала книгу на случайной странице и наслаждалась фрагментом. Как будто история выбрала ее, а не наоборот.

Она сделала себе чай с имбирем – не потому, что у нее болело горло, а просто потому, что он ей нравился – и вышла в сад на заднем дворе дома. Она села на нижнюю ступеньку лестницы и босыми ступнями ощутила прохладную траву под ногами. Простыни и остальное белье развевались в прохладном воздухе, это было очень приятно. Она выбрала «Невыносимую легкость бытия», открыла книгу на случайной странице, может быть, 43-й или 67-й, и начала читать.

Да, Андреа, босая, в платье с клубничным принтом и с чашкой чая, по вкусу напоминающего окрашенную имбирную воду, погрузила себя в почти идеальный иллюзорный образ, чтобы не думать о проблеме в своей реальности: ее парень избегал ее, а она была неспособна спросить у него, в чем дело.

Она не успела прочитать и трех страниц, как внимание привлек какой-то шум, и она подняла голову, оставив неких Томаса и Сабину, главных героев романа, посреди очень интимного момента. Показалось, что она видит силуэт за белыми простынями, которые трепетали все сильнее и сильнее.

– Здравствуйте? – сказала девушка. Она не испугалась, а скорее была заинтригована.

Никто не ответил. Андреа оставила чашку на ступеньке лестницы и встала с книгой в руках, отметив указательным пальцем страницу, которую читала. Она шагнула в лабиринт мокрых простыней и обнаружила – теперь у нее уже не было никаких сомнений – силуэт находился за одной из них. Прежде чем девушка успела сделать шаг назад, неизвестный человек бросился на нее и с силой схватил, в результате чего оба упали на землю в странной позе. Ей удалось освободиться и убрать простыню между телами, чтобы увидеть своего дурака-парня, который все время смеялся.

– Матильда тебя убьет, смотри, она позеленела… – упрекнула его девушка, пытаясь притвориться серьезной. Это было трудно, потому что уголки ее губ неизбежно поднимались, словно она парила в небесах при виде своего парня.

– Прости, это была шутка, сейчас я все объясню.

– О, что ты собираешься объяснить? Что ты накинулся на хозяйку дома, словно извращенный маньяк?

– Нет, я скажу ей, что когда увидел эту милую девушку в тоненьком платье с цветочками…

– Это клубника.

– У меня закружилась голова от клубники, и я хватался за все, что мог, когда терял равновесие.

– Какой же ты дурак… – прошептала она ему, изображая маленькую девочку.

– Видишь?

Горка схватил девушку за талию и потянул ее за собой на землю. Она не хотела неприятностей, но такова судьба. Если посмотреть на ситуацию с другой стороны, судьба была той еще озорной девчонкой, поэтому подстроила их встречу на заднем дворе дома.

– Почему ты не сказал мне, что придешь? – спросила она, оставляя горячий поцелуй на его губах.

– Потому что я не знал, что приду. Но проснулся и захотел тебя увидеть… – Андреа отвернулась от него, почувствовав его пронзительный взгляд.

Андреа смотрела в другую сторону, чтобы не поддаться глупому романтическому порыву, а также потому, что, когда она удерживала взгляд Горки более двух секунд, на кончике языка появлялись фразы типа «ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ДЕЛАТЬ ЭТО СО МНОЙ?». Горка осторожно взял ее за подбородок, заставляя девушку посмотреть на него.

– Эй, любимая… Все в порядке?

– Да, – тихо ответила она.

Но, увидев, что у нее есть шанс, Андреа все же решила быть верной своим принципам и задала вопрос, который долго прокручивала в голове все последние дни:

– Нет… У тебя проблемы со мной? Я имею в виду… я тебе нравлюсь, не так ли?

– Нравишься? Ты сводишь меня с ума! Не видишь?

– Нет, я не вижу… давай посмотрим, Горка. Я не хочу, чтобы ты воспринял мои слова неправильно, но чувствую, что ты избегаешь… избегаешь этого.

– Чего? – спросил он, недоумевая.

– Не прикидывайся дураком, не заставляй меня говорить это.

– Секс. Другого повода нет.

– Секс.

Романтический момент двух красивых подростков, сидящих на траве под лучами солнца, на мгновение был нарушен. Она встала.

– Пойду возьму куртку, становится прохладно.

– Подожди, Андреа. Пожалуйста, давай поговорим.

– Хорошо, давай поговорим… Расскажи мне.

Несмотря на то, что любовь сделала Горку гораздо более решительным по части выражения чувств, всем, кроме его девушки, было хорошо известно, что он не очень-то умеет выражать эмоции. Парень иногда мог излагать свои мысли аккуратно и четко, но это, к сожалению, случалось крайне редко. Девушка стояла на холоде, босая, ожидая, что он использует убедительный аргумент, чтобы остановить ее, но слова не приходили.

– Эм… ну… я… – она восприняла заикание почти как оскорбление и отвернулась.

– Я ХОЧУ БЫТЬ С ТОБОЙ, – закричал он. – Это единственное, что я могу тебе сказать… Понимаю, что мы, возможно, продвигаемся немного медленно, но, не знаю… у каждого свой ритм, и это мой. Но я хочу быть с тобой, Андреа, правда хочу. Мы недолго вместе, но этого времени достаточно, чтобы понять, что я не хочу тебя потерять. Особенно из-за какой-то глупости.

Андреа слушала речь с суженными глазами и глупой улыбкой, пока последнее предложение не испортило все.

– Тебе кажется это глупым? – она бросила этот вопрос ему в лицо.

– Что? – спросил он, не понимая, о чем она говорит.

– То, что я обижаюсь, потому что мой парень не хочет прикасаться ко мне. Тебе кажется это глупым?

– Нет, я не это хотел сказать, я имею в виду… я хочу тебя, конечно, ты меня сильно возбуждаешь, но ты видела себя? Я весь день думаю об этом моменте, но не хочу, чтобы это было быстро или… или чтобы это было плохо, я хочу сделать это хорошо, с любовью и заботой, и хочу, чтобы это было… хорошо. И диван в твоем доме, пока повар моет посуду, не кажется мне подходящим местом для занятий любовью.

Она была обезоружена этим спором, подбежала к нему, схватила его за шею и поцеловала.

– Я должна была догадаться. Ты абсолютно прав, прости меня, я дура… Для меня секс – это, конечно, не все, что мне нужно. Но мне нравится, мне нравится этим заниматься, и ты мне нравишься, и я хочу заниматься им с тобой, понимаешь? Но меня все устраивает. Нужное место, нужный момент… мы ведь этого заслуживаем.

– Мы этого заслуживаем, – повторил он.

– Будем надеяться на это!

Последнее предложение прозвучало так, словно она собиралась приступить к организационной работе уже сейчас. Горка почувствовал волнение, да, но прежде всего он почувствовал страх. Эрекция, спровоцированная внезапным поцелуем и представлением своей девушки на кровати с атласными простынями в роскошном номере отеля перед камином – если тут есть отель с камином, – быстро исчезла, когда он почувствовал панический страх неминуемости интимной связи с Андреа. Он лгал сквозь зубы. То, что он желал свою девушку, было абсолютной правдой, но то, что он хотел дождаться подходящего момента или подходящей обстановки, было такой же большой ложью, как и то, что он никогда не был влюблен в Паулу. С ним происходило что-то другое, он не хотел спать с ней, потому что… потому что… потому что… он не знал, почему. Но было очевидно, что это что-то другое. Он потирал затылок, пока девушка поднималась по лестнице, а солнце пробивалось сквозь серые облака, скрывавшие проблеск лета.