С Леркой мы были неразлучны с третьего класса, и нас даже иногда путали: примерно одного роста, обе с длинными, тёмными косами. И имена у нас были созвучны: Лера – Лена.

   Только Лерка всегда выглядела лучше, чем я. И одета была аккуратнее, и причёсана волосок к волоску, а у меня вечно: то блузка из юбки вылезала, то банты на косах развязывались, и ручки мне постоянно попадались дурацкие, пачкались. Поэтому Лерка казалась учителям примерной и старательной, а я разгильдяйкой, хотя учились мы одинаково хорошо, а поболтать на уроках любили обе, правда, я была чуть-чуть смешливее и чуть-чуть болтливее, чем она.

   И ещё мне очень не повезло с фамилией. То ли дело Леркина фамилия – Сергиевская – и звучит красиво, и произносится легко. А моя – Вартересьянц досталась мне в наследство от дедушки, который умер ещё до моего рождения, зато наградил труднопроизносимой армянской фамилией. Так вот, стоило появиться новому учителю в классе, как он, раз запнувшись на моей фамилии, запоминал её сразу. Я даже думаю, что они её дома заучивали специально, чтобы потом не спотыкаться. И потом на уроке, если мы с Леркой начинали шептаться, то замечание звучало так: "Вартересьянц, перестаньте болтать!", как будто я могла болтать сама с собой.

   Но больше всего мне почему-то доставалось от завуча по английскому языку Елены Семёновны. Наша школа была с углубленным английским, и наша завуч говорила по-английски свободно, как на родном русском. Особенно замечательно у неё звучало английское "р". Не всякий англичанин так роскошно прожуёт этот звук, как произносила его Елена Семёновна. Секрет этого превосходного произношения был прост: Елена Семёновна картавила, и её русское "р" было от природы таким же прожёванным, как и английское. Думаю, что из-за этого она с самого начала невзлюбила меня. А ну-ка произнесите мою фамилию с английским "р"! Теперь вы понимаете, как раскатисто и звучно раздавалось на весь школьный коридор : "Вартересьянц, опять опаздываем на урок!", хотя обычно опаздывали мы вместе с Леркой.

   Летом у нас был дневной школьный лагерь. Мы занимались спортом, купались в море, ходили в однодневные походы, смотрели кино. Как-то раз на утренней линейке Елена Семёновна заявила, что отныне те, кто постоянно нарушает дисциплину в лагере, будут строго наказываться.

   В этот день у нас как раз был хор. Мы просто ненавидели этот хор. Нас собирали в душном актовом зале, и мы долго и нудно репетировали под аккордеон учителя пения. Шла подготовка к осеннему смотру художественной самодеятельности. Но заставить нас, возбужденных играми во дворе, сидеть тихо было очень трудно. И учителя надрывали голоса , перекрикивая шум в зале : "Stop talking! Kеер silenсе!". И даже: "Shut up!" – в нашем лагере принято было разговаривать для практики только на английском.

   Пока от зала добивались тишины, мы с Леркой тихонько шептались. Но тут с соседнего ряда нам бросили самодельный конверт. Мы обрадовались и стали тут же разворачивать конверт, а внутри что-то как зашуршит, как зашевелится! Мы, конечно, обе взвизгнули, испугавшись , что там таракан или богомол, и вскочили. стряхивая свёрток на пол. Это оказалась просто "трещотка", сделанная из закрученной резинки и спичек. Но в этот момент раздался рассерженный голос Елены Семёновны, с её замечательным английским "р" : "Вартересьянц! Вон из зала!" Зал захихикал, услышав мою фамилию в исполнении Елены Семёновны. Это рассердило её ещё больше, и она продолжила: "Завтра нарушители порядка будут сидеть до обеда в учительской на диване. Вот один нарушитель у нас уже есть! Слышала, Вартересьянц?"

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.