– Эля! Тут сейф закрытый! Ключи я не нашла! – раздалось из буфета.

– На задней стенке на магните! Проверь! – про ключ рассказывала одноклассница, предварительно взяв с Эли слово, хранить этот секрет так же надёжно, как Марианская впадина хранит свои тайны. Мама одноклассницы торговала в буфете, когда школа ещё работала.

– Есть! Классно! – радостно возвестила о существовании ключа Эвелина.

Раздался металлический скрип тяжёлой дверцы и вслед за ним полный разочарования голос:

– Тут только деньги! В буфете с едой голяк!

Эля услышала, как Эва вылезла через окошко буфета, и отряхивает сарафан от пыли. Какое-то сомнение проскользнуло в её сознание под хлопки ладошек сестры по ситцевой ткани, увеличив дозу страха, но в чёткую мысль не сформировалось.

– Будь с Эрой! Смотрите и слушайте внимательней! – крикнула она на всякий случай и снова двинулась к окну выдачи, стараясь рассмотреть в кухне все подробности, но и про окна не забывать.

В кухне царил тотальный разгром. Кастрюли, сковороды, противни, посуда, валялись среди разрушенных полок и стеллажей. Эля рассматривала этот хаос со скорбным выражением на лице. Девочка опёрлась руками на стол с пластиковыми подносами, стоявший в внутри кухни вплотную к окну выдачи, и периодически втягивала воздух носом, надеясь уловить хотя бы мимолётный запах блюд, вызывавших в ней желание снова их отведать, с момента закрытия школы.

«Серых» в столовой не было, но это не означало, что в здании школы их нет совсем. Если их не провоцировать, они вполне безопасны. Главное, не попадаться им на глаза, а если столкнулся с ними, не подпускать к себе близко. Если «серые» спят, достаточно пройти мимо. Не таясь. Страшнее встретить чужаков. Среди них встречаются вполне миролюбивые и порядочные люди, но, как говорил папа, лучше этого не проверять.

Эля оторвала руки от стола, взглянула на два чётких отпечатка своих ладоней на равномерной пыли пластика бежевого цвета и её снова кольнула тонкая иголочка страха. Сравнить поверхность этого стола с полом у себя под ногами, или со столами, стоявшими в столовой, Эля не догадалась. Она прошла вдоль сцены ко входу на кухню и осторожно ступила в королевство хаоса и пыли.

– Да, не малых трудов нужно, чтобы отыскать что-нибудь стоящее в этом бедламе, – повторила Эля вслух папины слова, сказанные им однажды, когда старшая дочь решила навести порядок в своей комнате.

Трудиться пришлось недолго, все закоулки и уголки просматривались хорошо. Эля осмотрела их быстро и безрезультатно. Заглянула во все кастрюли и с каждой кастрюлей надежда поживиться чем-нибудь съедобным, таяла всё больше и больше. Последнюю перевёрнутую пятилитровую кастрюлю она обнаружила под столом, на который опиралась, находясь снаружи кухни. Этот стол манил её двумя аккуратными ладошками, отпечатанными в пыли. Ни следы ладошек, ни пыль, её больше не смущали. В кухне этого хватало с избытком. Запыленная кухня пестрила отпечатками её пальцев, ладоней и сандалет. Эля присела на корточки, взяла кастрюлю за ручку и аккуратно, чтобы не поднимать лишний раз пыльные облачка, подняла над полом. Из её груди вырвался радостный крик.

– Есть? – тут же отозвалась из коридора на её возглас Эвелина.

– Да! – Эля зачарованно рассматривала литровую банку консервированных ананасов.

Это было чудо. Как могла сохраниться банка в таком погроме? У Эли даже на волосок не было сомнения, что кухня подверглась разгрому после того, как её обыскали и ничего не нашли. Но ведь не могла она появиться под кастрюлей из воздуха, материализоваться из счастливого прошлого специально для Эли?

Девочка стояла с банкой в руках и пыталась понять, что произошло здесь несколько лет назад. Всё это было очень похоже на сказку, а кастрюля уже представлялась Элеоноре этакой волшебной шляпой, исполняющей желания. Девочка даже присела возле стола и подняла кастрюлю ещё раз, надеясь, что снова обнаружит под ней какой-нибудь деликатес. В этот раз под кастрюлей было пусто. Эля обиженно отвернулась от кастрюли, коря себя за детскую наивность, и тут её взгляд упал на электрическую плиту. Она уже осматривала её, но с другой стороны, где были духовые шкафы. С этой же стороны плита имела узкий выдвижной блок, расположенный в самом низу, у пола. Похоже, что его давно никто не открывал.

Элеонора, как сидела на корточках, гуськом приблизилась к плите, просунула тонкие пальцы в щель между полом и панелью блока, затем медленно потянула панель на себя. Она была уверена, что за панелью скрывается техническое отверстие для обслуживания плиты и не ошиблась. Ее глазам предстали провода, покрытые разноцветной изоляцией, длинная плата с приборами, непонятного назначения, но свободное пространство уходило в стороны от платы и вглубь плиты. Эля наклонилась ниже, чтобы проникнуть взглядом в эту глубь и обомлела: справа от платы лежали консервные банки. Целых три штуки. Сердце девочки заколотилось с такой силой, что она даже испугалась этого грохота. Оно стучало так сильно, что его, Эля была уверена в этом, можно было услышать на третьем этаже школы.

Встав на колени, девочка извлекла банки на свет. Три банки складывали прекрасное кулинарное трио, от вида которого, не ровен час, можно было умереть, захлебнувшись слюной. На раздаточном столе из россыпи столовых предметов Эля выудила три вилки, затем стянула с головы резинку, удерживавшую её волосы в хвостик. Аккуратно надев резинку на предплечье, девочка засунула под неё вилки таким образом, чтобы они не мешали руке сгибаться. Закончив приготовления, она поставила друг на друга банку говяжьей тушёнки, банку консервированного горошка и банку овощного рагу с фасолью, затем водрузила эту пирамидку на банку с ананасами. С гордостью осмотрев добычу, Эля приподняла свои сокровища и осторожно, чтобы не нарушить их равновесие, направилась к выходу.

– Погнали быстрее домой, – после недолгого созерцания Элиной находки, тихо проговорила Эва.

– Нет, не погнали, – Элеонора повернула Эру к себе спиной и расстегнула её рюкзак. Маленькая Эра была единственной из них троих с рюкзачком на плечах. У Эвелины за спиной, как и у старшей сестры, висел тесак. Правда, ножны у её тесака были попроще, без секрета.

– Мы завезём домой три банки, – властно продолжила Эля, заталкивая банки в рюкзачок сестры. – Ананасы мы съедим здесь. Во-первых, эта банка в рюкзак не поместятся, а во-вторых, я так решила. Сама нашла, сама решила. Нам даже эти три банки не следует везти домой. Как родителям объяснить, где мы их взяли? Знаешь, что будет, если они узнают про школу?

– Скажем, тайник чей-то нашли в лесу, когда грибы искали, – промолвила Эвелина.

Эля с уважением посмотрела на сестру, сожалея, что такая простая, но дельная мысль не пришла в голову ей самой.

– Мама обязательно спросит, где грибы. Мы же кучу времени отсутствуем.

– Значит, отсюда по лесу домой пойдём. Папа мне показывал молодой сосённик. Там маслят полно. Нарежем по-быстрому.

– Нарежем по-быстрому, – язвительно передразнила Эля. – Нарежем и в карманы наложим. Так?

Эле очень не хотелось соглашаться с сестрой, но, очевидно, предложение Эвелины было лучшим решением из тех, что они могли придумать. Вот только в поход за грибами они всегда брали с собой лукошки из лозы. Лукошки мастерил папа, и у каждого члена их семьи было своё лукошко. Надо было как-то выкручиваться, хитрить, чтобы мнение Эвы не победило. Хитрить у Эли получалось хорошо.

– Где твой сосённик находится?

– Возле водонапорной башни. За больницей.

– Скажем, что гуляли там и наткнулись на грибы, поэтому нарезали их в подол. Согласна? – с напускным равнодушием спросила сестру Эля.

Эва прекрасно понимала, что у неё украли идею, но ничего поделать с этим не могла. Разве что придумать новую. Но новая идея рождаться отказывалась.

– Согласна, – недовольно буркнула Эва, понимая, что её опять победили.

– Тогда поднимемся сейчас на третий этаж и съедим ананасы в кабинете химии.

– Тут давай съедим, на крыльце, рядом с великами. Чего на третий этаж переться?