Два желания борятся внутри.
С одной стороны, грохнуть по столу и прекратить этот блядский фарс!
Неужели Алиев и правда думает, что меня так легко провести можно?
Открытой грудью дочки и ее сладкими речами отвести мне глаза?
А с другой…
Смех разбирает.
У Азура вроде как две дочери было?
Что ж он решил только с одной пойти? Или думает, денег слишком мало наворовал?
На двоих не потянет?
Уже спортивный азарт начинается.
Жду.
Предложат мне сразу двоих или нет? И в каком качестве?
Просто на ночь? Или на пару дней?
Азур с Джаной что?
Сами нам на троих постельку сейчас расстелят? А сами уедут по срочным делам? Какой у них сценарий?
Сомнений уже не остается ни капли.
Сжимаю кулак. Готовлюсь все на хрен разнести!
Как вдруг…
Она!
Появляется на пороге!
И, блядь, в глазах темнеет!
Слышать весь блядский бред в один миг перестаю!
Усаживается рядом. Скромно. От тарелки глаз почти не отводит!
А вижу. Вижу, как сердечко у нее колотится! Так, что у меня отбивается в ушах!
И ярость дикая. Бесконтрольная накатывает!
Чего так долго гуляла? Чего теперь глаза прячет и руки у нее дрожат так, что вилку удержать не способна?
Что?
Долго решалась на план отца?
С духом собиралась? С мыслями?
Но пришла же! Пришла!
И вижу, как и ее к беседе-соблазну подталкивают оба родителя!
Краснеет девочка. Бледнеет.
Явно. Явно ее в пару к старшей сестренке готовили!
Чего ж тогда пришла? Если не такая?
А кровь в венах разгоняется до точки кипения! Глаза заливает и чуть в них не лопает!
– Саида.
Перекатываю во рту ее имя. Пробую на вкус.
И вкуснее. Все вкуснее мне становится!
И глаз от ее губ отвести не могу!
Руки помнят каждое прикосновение.
Блядь.
В первый раз так!
В первый раз!
Я многих-то и по имени не помню. Особенно из первых.
Уже потом остепенился. Привык заводить одну любовницу, но постоянную. Пусть даже в нескольких местах одновременно. Но только свою!
А здесь…
Не было ведь ничего! Не было!
Один раз к себе прижал!
А она будто в груди так и отпечаталась!
Так просто.
Искать собирался. Завоевывать. С первого взгляда понял, что моя она! Моя!
И моей обязательно станет! Даже если у нее другие планы!
Я… Пока сидел здесь и все слушал, уже прикидывал.
Как цветами ее осыплю. Драгоценностями завалю. Украду туда, где никого, кроме нас не будет! Да хоть на край мира на воздушном шаре!
Блядь.
Я даже дышать совсем иначе стал в той нашей встречи!
И что?
Мне ее, по ходу, как товар предлагают. На блюдечке. В счет погашения долгов.
Охренеть!
И вот за это.
За это я сейчас реально Алиева размазать готов. Горло сдавить так, чтоб позвонки захрустели!
Вместе с ней!
И дом на хрен с лица земли стереть! Чтоб даже пепла не осталось!
Всю ночь мечусь в комнате из угла в угол.
Растерзать Алиева хочется еще сильнее! Так, что кровь в венах сейчас закипит! Полыхает огнем! Вулканической лавой!
А еще…
Еще она так близко!
Совсем рядом!
Два шага коридора и стенка одна! На один удар кулака!
Сам не понимаю, что со мной происходит!
Здесь все. Насквозь. Пропитано ее запахом!
Кажется, даже глаза ее. Здесь. В темноте черными алмазами горят!
И сердце колотится, как слетевшее на хрен, с катушек!
Моя!
Кипит. Бурлит. Звереет все внутри!
Ледяной душ не помогает. Холодные струи воды только ошпаривают.
А на пальцах до сих пор горят те прикосновения в парке. Огнем горят. Пульсируют.
Твою мать!
Выхожу в парк.
Глотаю прохладный ночной воздух.
Протираю лицо.
Как дурман.
Как пуля, на хрен. В самое сердце!
Саида.
Как дурак последний. Как пацан ее имя повторяю.
Вкусное. Тягучее. Как сама ночь! Как ее запах и ее глаза!
Плевать.
Плевать на Алиева и его махинации!
Понимаю, в тысячный раз взъерошивая волосы.
Я ее заберу.
Увезу отсюда!
Губы ее хочу. И чтоб смотрела своими глазами невозможными! Как тогда! В парке! И не опускала их при виде меня!
Или все бросить и уехать на хрен?
Сбить это наваждение? Забыть?
Утро забивается в окна серым рассветом.
Выхожу снова из душа с ледяной водой.
Ни хрена не решил.
Но вдруг. Ударом сердца. Так, что ребра пробивает.
Бросаю взгляд на окно.
И вижу ее.
Такую маленькую. Такую хрупкую. Но с глазами дерзкими. Смелыми. Уверенными.
И оторваться, на хрен, не могу!
Смотрю, а внутри все разрывает.
И желание. Дикое. Адское. Бешеное!
Какого никогда. Даже во времена первых женщин не было!
Мы будто замираем, схлестываясь глазами. Впечатываясь остриями глаз.
Блядь.
Кажется, сейчас стекло окна трещинами пойдет! Я даже будто слышу. Чувствую. Ее дыхание!
Сжимаю кулаки и челюсти.
Куда? Куда сбегает спозаранку? К кому?
Я уже. Прямо сейчас. Ему шею голыми руками свернуть готов!
– Моя, – шепчу в окно одними губами.
Инстинкт какой-то дикий. Адский. Во мне разбудила. Зверя настоящего. Который свое не отдаст! Уже рычит внутри!
А она почти срывается. Сбегает. Одни пятки сверкают!
От меня?
Нет!
От меня ты не сбежишь, девочка!
глава 17
* * *
Спрашивать, куда с самого утра понеслась Саида, я, безусловно, не стал.
Ни хера не стал спрашивать.
Просто умчался в столицу. Заехал в привычный номер, который принадлежит только мне.
Иначе не сдержался бы.
Сдавил бы Алиеву горло!
Вытряхнул бы из него всю правду!
Пар.
Мне надо сбросить пар!
– Давид! Ну наконец-то!
– Ждала?
Усмехаюсь, когда мне навстречу вылетает Линда.
Привычная любовница.
– Конечно. Я же всегда. Всегда тебя жду!
Трет сонные глаза.
Улыбается.
И тут же. Не тратя времени на лишние разговоры, опускается на колени. Дергает пряжку ремня. Выпускает на волю одеревеневший член, налитый кровью.
– О…
Проводит по всему стволу рукой, потираясь губами о уже дернувшуюся головку.
– Ты соскучился по мне… Так соскучился.
Сжимаю кулаки.
Стояк адский.
Выдыхаю в шумом сквозь зубы, когда умелые, привычные и знающие все, что я люблю, губки, мощно втягивают мой член внутрь.
Искры из глаз.
Блядь.
Оно мне было нужно. Это облегчение!
– Давай, Линда.
Дергаю за волосы, наматывая их на кулак, когда она отстраняется.
Заглядывает в глаза, и, облизнув губы, начинает водить языком по разбухшей плоти.
Мне не до игр. Не до растягивания удовольствия! Я сейчас стены членом пробивать готов!
Жестко вбиваюсь. В самую глотку.
Так, что Линда хрипит и задыхается.
Из глаз брызгают слезы.
Подбородок заливает слюной.
Ее глаза распахиваются так, что, кажется, сейчас лопнут.
Но я как одержимый. Не могу сдерживаться.
Натягиваю ее голову до самого упора.
Жестко. Быстро.
Как нищий набрасывается на еду, не разбирая.
Под хриплые влажные звуки долблюсь прямо в глотку. Вбиваю лицом в самый пах.
– Давид!
Линда не выдерживает. Вся багровеет. Отшатывается, упираясь мне в бедра обеими руками.
Жадно хватает воздух распахнутым ртом.
– Это… Ты такой голодный! Никогда таким не был! Подожди. Я так не могу. Давай. Помедленнее. Аккуратнее. Пожалуйста!
Медленно всасывает член в рот. Обхватывает губами. Поглаживает языком.
А я снова дергаю на себя.
Вбиваюсь, как бешеный.
Но полную длину, выходя так же. Почти полностью. С хлипким звуком и полным вязкой слюны членом. И обратно. В горло. На самый максимум.
Яйца сводит прямо до боли.
Долблю ее, как отбойным молотком.
Аж вспышки перед глазами.
