В вестибюле за стойкой сидел Кристиан. Больше никого не было, поэтому я сразу перешел к делу.

– Только что мне попались на глаза двое наших юных клиентов. Один был весь вымазан в краске, а другого рвало, – сказал я. – Что случилось?

В последние дни у Кристиана вошло в привычку при моем приближении пялиться в монитор и усиленно двигать компьютерной мышкой. На этот раз он так не сделал. Более того, Кристиан совершенно преобразился: принял официальный вид, сверкнул белозубой улыбкой и как-то особенно торжественно расправил плечи, которые плотно облегала фирменная рубашка Парка приключений.

– Фузия идей, – сказал он.

Я посмотрел на Кристиана, потом в сторону выхода и снова на Кристиана.

– Не понимаю.

– Фузия означает слияние, объединение, – объяснил Кристиан. – Если взять две какие-то вещи и объединить их…

– Что означают эти слова, я знаю, спасибо, – прервал я Кристиана и в тот же момент понял кое-что важное. – Кто тебе об этом сказал?

– Юхани.

– Ты знаешь, где он?

– Знаю.

Улыбка Кристиана стала какой-то неуверенной, но энтузиазм и подтянутость сохранялись.

– А не мог бы ты мне сказать…

– Конечно, – кивнул Кристиан и, кажется, на мгновение о чем-то задумался. – На «Горке».

Я уже повернулся, чтобы идти, но снова взглянул на Кристиана:

– Но ведь «Горка» у нас некрашеная. Как же…

На этот раз Кристиану удался какой-то удивительный жест: он одновременно кивнул и помотал головой. При этом улыбнулся и, кажется, испытал облегчение.

– Юхани – безумно одаренный человек, – сказал Кристиан, – и у него так много…

Я не расслышал конца фразы. Потому что перешел на бег.

«Горка» была одним из самых популярных развлечений в Парке, так сказать его классическим образцом. Она представляла собой комбинацию из девяти склонов. На эту сверкающую стальную конструкцию хотели забраться все без исключения. Если смотреть от входа, «Горка» находилась за «Клубничным лабиринтом».

Я обошел «Клубничный лабиринт», миновал «Пончик», где наши юные клиенты носились по кругу в пластмассовой трубе, ударяясь о мягкие накладки на стенках. «Пончик» – это классика из классики, первое в истории Парка приобретение. Даже сейчас, пробегая мимо, я не мог не восхититься этой невероятно рентабельной комбинацией кинетической энергии и центробежной силы. Обслуживание устройства не стоило ровным счетом ничего! Веселье, радость и притягательность аттракциона обеспечивались всего лишь энтузиазмом наших клиентов и земным притяжением, а оно – благоприятным расположением земного шара на Млечном Пути. Однако приподнятое настроение, подаренное мне кратким созерцанием «Пончика», улетучилось, как только в поле моего зрения показалась «Горка».

Я унюхал в воздухе именно то, чего и боялся.

Теплое молоко.

И еще какой-то более резкий запах.

А «Горка»…

Она выглядела так, словно некий великан использовал ее в качестве креманки для мороженого и половину не доел.

Я остановился.

Фризер для мягкого мороженого каким-то образом переместился из кафе в павильон аттракционов к самому основанию «Горки». Похоже, теперь он был предоставлен нашим клиентам в бесплатное пользование. Они дергали за ручки, и автомат из шести кранов выдавал им мороженое трех вкусов – шоколадное, клубничное и старомодное ванильное – непрерывным, нескончаемым потоком: в чашки, в вафельные рожки и главным образом – мимо того и другого. Дети мчались наверх по лестнице с мороженым в руках и потом, не расставаясь со своей добычей, скатывались со всех девяти горок. Каждая из горок была покрыта слоем мороженого, как и все посетители. Добравшись донизу, дети неслись к фризеру и наваливали себе еще липкого лакомства. Если чашка терялась или вафельный рожок на горке превращался в крошки, они накачивали мороженое из автомата прямо себе в горсть, откуда оно равномерно распределялось между ртом и окружающим пространством. Воздух был наполнен пронзительными, оглушительными криками.

Несколько десятков наших клиентов, похоже одурманенных сладким, орали и вели себя так, словно им всем одновременно что-то вкололи. Некоторые, кажется, перешли и эту черту. Я видел, как двое посетителей сделали то же, что и ребенок на автостоянке перед парком: опорожнили желудки от только что съеденного мороженого. Один из них метнул фонтан в процессе спуска с нашего самого длинного склона. Извержения усиливались на подъемах трассы, а самые эффектные из них точно соответствовали законам, описанным в разделе «Механика» учебника физики: оптимальная комбинация скорости, массы, плотности содержимого желудка и силы начального метания.

Я заставил себя выйти из оцепенения и бросился к фризеру, еще не зная, что собираюсь сделать в первую очередь. Автомат стоял в луже преимущественно коричневого, а местами розового цвета. Наши юные посетители словно дикари осаждали его, топтались в растаявшем мороженом и отпихивали друг друга, чтобы добраться до кранов. Только я поднял руку, собираясь закричать, как почувствовал чью-то ладонь на своем плече.

– Посмотри, Хенри! Какое чудо! Вот что такое настоящий Парк приключений!

Я обернулся. Юхани улыбался. Он выглядел по-настоящему счастливым. Я попытался что-то сказать, но не нашел слов.

– К сожалению, раньше я управлял Парком удаленно, – сказал Юхани. – Но здесь, непосредственно на земле, начинаешь мыслить иначе, и рождаются отличные идеи.

Юхани кивнул в сторону «Горки» и с гордостью посмотрел на нее. Я повернулся еще на пол-оборота.

– Такого опыта, – продолжал Юхани, – больше нигде не получишь. Вот куда нам следует двигаться. Действовать без промедления, уходить от стереотипов. Фузия идей. Мороженое и «Горка». И кому пришло в голову соединить эти две очевидные вещи? Можешь поблагодарить меня. Готов побиться об заклад, никто из наших посетителей не забудет этого никогда.

Я наконец оторвал взгляд от «Горки», что было нелегко, поскольку масштаб бедствия нарастал по экспоненте.

– Знаешь, во сколько нам это обойдется?

– Я уже об этом подумал, – сказал Юхани. В голосе его по-прежнему слышалось удовлетворение. – Мороженое, если считать по себестоимости, выходит нам в полцены. А «Горка» у нас и так уже была.

Я помотал головой:

– Я имею в виду уборку.

– Уборку?

– Именно, – воскликнул я. – Уборка будет стоить тысячи евро. На «Горке» разлиты целые ведра молока, и скоро отовсюду начнет вонять. Это не укладывается в бюджет обычной уборки. О чем ты вообще думаешь?

– О Парке! – со всей искренностью вскричал Юхани. – О его конкурентоспособности. Так же, как и ты. О наших клиентах, о численности посетителей. Об атмосфере. О незабываемых впечатлениях. Посмотри сам, как им всем весело!

Я посмотрел на вопящую, скатывающуюся со склонов и измазанную в сладком молоке с ног до головы детвору.

– Им не весело, – сказал я и снова повернулся к Юхани. – Они просто не в себе. И у меня возникает серьезное подозрение, что ты тоже.

Теперь у Юхани был такой вид, как будто я неслыханно оскорбил его.

– Ты живешь в таком тесном, замкнутом мирке! – воскликнул он. – И всегда жил. Когда ты вообще смеялся в последний раз?

– Я смеюсь, когда вижу, что для этого есть достаточное основание и подходящий момент. Какое это имеет отношение к катастрофе, которую мы сейчас наблюдаем?

– Как ты отреагировал, когда я вернулся и рассказал, что на самом деле не умер? Вместо того чтобы обрадоваться, что твой брат жив, ты принялся читать мне нотации и нравоучения. Расписывать предстоящий мрак, сплошные неприятности и вечный непреходящий ад. Ты кислый, как лимон, и скупой, как немецкий скупщик брусники. И требуешь, чтобы другие были такими же занудами.

– Это неправда…

– И еще ты завистливый. И всегда был таким. А еще вообразил, что все обо всем знаешь. Ты мне завидуешь, потому что я умею ловить момент и со всеми ладить. Видел бы ты, как дети кричали и хлопали мне, когда я объявил о бесплатном мороженом.

– Так оно и есть…