Сэр Джон Фальстаф.

Форд, Педж, мелкие дворяне, проживающие в Виндзоре.

Мистрис Форд.

Мистрис Педж.

Анна Педж, ее дочь.

Вильям Педж, маленький сын Педжа.

Фентон, дворянин.

Шеллоу[1], судья.

Слендер[2], племянник судьи.

Сэр Гью Эванс, уэльский пастор.

Доктор Кайус, французский врач.

Хозяин гостиницы «Подвязка».

Бардольф, Пистоль[3], Ним, плуты, прихлебатели Фальстафа.

Робин, паж Фальстафа.

Питер Симпль[4], слуга Слендера.

Регби, слуга доктора Кайуса

Мистрис Куикли[5], служанка доктора Кайуса.

Слуги Педжа, Форда и прочие.

Место действия: Виндзор и его окрестности.

Виндзор, перед домом Педжа.

Шеллоу, Слендер и сэр Гью Эванс.

Шеллоу. И не уговаривайте меня, ваше преподобие, я это дело до Звездной палаты[6] доведу. Да будь он хоть двадцать раз сэр Джон Фальстаф, – я ему не позволю оскорблять Роберта Шеллоу, эсквайра.

Слендер. Графства Глостерского мирового судью и coram[7].

Шеллоу. Да, племянник Слендер, и custalorum.

Слендер. Да, и ratolorum, сверх того, и природный дворянин, ваше преподобие, который подписывается armigero[8]. Да, на всех счетах, приказах, квитанциях, обязательствах: armigero!

Шеллоу. Да, именно, так и подписываюсь – и вот уж триста лет так подписываюсь!

Слендер. И все его потомки, скончавшиеся до него, так подписывались, и все его предки, которые появятся после него, будут иметь право так подписываться, и все они имеют право на своей гербовой мантии ставить дюжину белых ершей.

Шеллоу. Это старая мантия!

Эванс. Дюжина белых вшей очень идет к старой мантии: это животные человеку привычные и означают любовь.

Шеллоу. Ерш-то – еще рыбешка мелкая, а вот старая мантия – это уж рыба покрупней.

Слендер. А я могу занять одну из частей щита?

Шеллоу. Можешь, когда вступишь в брак.

Эванс. Тогда ваш герб, действительно, станет бракованным.

Шеллоу. Ничуть не бывало!

Эванс. Клянусь Богом, так: если он заберет из вашего герба одну четверть, так у вас, по самому простому моему расчету, останется всего три четверти. Но не в этом дело! Если сэр Джон Фальстаф нанес вам оскорбление, я, как представитель церкви, рад буду со всем моим благожелательством установить между вами согласие и мир.

Шеллоу. Об этом Государственный совет услышит; это бунт!

Эванс. Совету непристойно об этом слушать: в бунте нет страха Божьего. Совету уместно слушать о страхе Божием, а вовсе не о бунтах, – примите это к сведению.

Шеллоу. Га! Будь я помоложе, это дело кончилось бы мечом.

Эванс. Лучше пусть друзья вместо мечей покончат это дело. Есть и еще некое соображение в моем мозгу, которое может привести к благим последствиям: существует Анна Педж, то есть дочь мистера Джорджа Педжа, то есть прекраснейшая девица.

Слендер. Мисс Анна Педж. У нее каштановые волосы и такой тонкий женственный голос.

Эванс. Вот она-то и есть наилучшая особа в мире, какой только вы могли бы пожелать; при этом семьсот фунтов наличными, и золото, и серебро – все это завещано дедом на смертном одре (пошли ему Господь радостное воскресение!). Она это получит, если доживет до семнадцати лет. Вот было бы прекрасным делом: забыть все наши ссоры и раздоры и уладить свадьбу между мистером Эбремом и мисс Анной Педж.

Шеллоу. Так дед завещал ей семьсот фунтов?

Эванс. Да, а отец оставит ей еще получше капиталец.

Шеллоу. Я знаю эту молодую девицу: она от природы хорошо одарена.

Эванс. Еще бы не хорошо! Семьсот фунтов и надежды в будущем!

Шеллоу. Что ж, отлично, отправимся к почтенному Педжу. А Фальстаф там?

Эванс. Солгу ли я вам? Я презираю лжецов, как презираю людей неискренних, или как презираю людей неправдивых. Рыцарь сэр Джон там… но умоляю вас… следуйте советам ваших доброжелателей… Я постучу в двери Педжа. (Стучит.) Эй, вы!.. Благослови Господь ваш дом!

Педж (изнутри). Кто там?

Эванс. Благословение Божие, и я, друг ваш, и судья Шеллоу, а с нами еще и мистер Слендер, который, может быть, расскажет вам хорошую историю, если она вам придется по вкусу.

Входит Педж.

Педж. Очень рад видеть вас всех в добром здоровье, почтеннейшие. Благодарю вас за присланную дичь, судья Шеллоу.

Шеллоу. Рад вас видеть мистер Педж, кушайте на доброе здоровье. Жалею, что дичь не лучше: она недостаточно хорошо убита. Как поживает добрейшая мистрис Педж? Я очень вам благодарен за все от всего сердца, да, от всего сердца.

Педж. Это я вам благодарен, сэр.

Шеллоу. Нет, это я вам благодарен, сэр, со всех сторон благодарен.

Педж. Рад видеть вас, добрейший мистер Слендер.

Слендер. Как поживает ваша рыжая борзая, сэр? Слыхал я, ее в Котсле обогнали?[9]

Педж. Это осталось невыясненным.

Слендер. Не хотите признаться, не хотите признаться!

Шеллоу. Не хочет! Это ваша вина, ваша вина: собака добрая.

Педж. Дрянная собака!

Шеллоу. Нет, сэр, собака хорошая. Красивая собака. Что можно больше сказать? Хорошая и красивая. А сэр Джон Фальстаф у вас?

Педж. Да, сэр, у нас, и мне очень хотелось бы вас помирить.

Эванс. Вот слова истинного христианина.

Шеллоу. Он оскорбил меня, мистер Педж.

Педж. Он это сам отчасти признает.

Шеллоу. Признаться – не значит оправдаться. Он оскорбил меня, действительно оскорбил, одним словом – оскорбил. Поверьте мне. Роберт Шеллоу, эсквайр, говорит вам: он оскорблен.

Педж. А вот и сэр Джон.

Входят сэр Джон Фальстаф, Бардольф, Ним и Пистоль.

Фальстаф. Ну что, мистер Шеллоу, будете на меня жаловаться королю?

Шеллоу. Рыцарь, вы избили моих людей, убили моего оленя и взломали мою сторожку.

Фальстаф. Но ведь не «поцеловал дочку сторожа»?[10]

Шеллоу. Бросьте глупости! Вы мне за это ответите.

Фальстаф. И даже сейчас отвечу: все это я сделал. Вот вам и ответ.

Шеллоу. Это все станет известно Совету!

Фальстаф. Мой совет – не обращайтесь в Совет: вас засмеют.

Эванс. Pauca verba[11], сэр Джон, добрые мысли крепки.

Фальстаф. Крепки – репки! Слендер, я вам голову разбил. Что вы против меня имеете?

Слендер. Черт возьми, сэр! В моей голове против вас очень много чего есть. И против ваших мошенников-браконьеров! Они меня затащили в таверну, напоили меня и обчистили мои карманы!

Бардольф. Ах ты, козий сыр!

Слендер. Ну, это неважно.

Пистоль. Ты что это, Мефистофель?..