"Что, живой, Аспирант?" – Водитель выскочил из кабины, даже забыв про стояночный тормоз. Глаза его горели диким огнем, а зубы дрожали, стуча, в жутковатом оскале, равно, как и желтые руки. Он бешено оглядел пространство вокруг и остановился только тогда, когда не заметил никого живого. Аспирант, однако не был испуган, поскольку испытывал примерно те же эмоции. Его руки все еще продолжали сжимать поручень веранды, с которой он только что едва не слетел вниз. "Что с нашими?" – спросил он, но Водитель не ответил. Очевидно, он сам старался понять это же самое.
Вдруг снизу раздался выстрел, пуля пролетела между их голов, со звоном прошив козырек кабины. Водитель вскрикнул и резко согнулся. На земле внизу сидел одетый в странные, но нарядные, лохмотья человек. Его усталые и злобные глаза неподвижно смотрели на Аспиранта, блестя в свете ходовых огней. Прошли несколько длинных секунд прежде чем он вновь оторвал от земли странного вида винтовку, медленно встал и так же медленно, смакуя каждое движение, начал поднимать ее на Аспиранта и Водителя. Бандюк видел, что двоим у кабины спрятаться некуда, и его лицо все больше расплывалось в злобной улыбке. Взгляд Аспиранта впился в винтовку, а в голову ударила мысль: "Еще секунда, и будет поздно…" Не вполне осознавая, что делает, Аспирант вскочил на поручень и сиганул прямо вниз, на бандита. Он не думал о том, как упадет и что будет дальше. Его глаза продолжали смотреть на винтовку, она была его единственно целью сейчас. Через секунду они оба кубарем катились вниз, в небольшую яму. Бандюк сначала опешил от неожиданности, почти позволив отобрать у себя оружие, но быстро опомнился и с громким воплем проклятий стал бешено вырывать винтовку у Аспиранта из рук. Но Аспирант не отпускал. Так продолжалось несколько секунд, пока свирепый и закаленный в боях бандит не вырвал ствол у щуплого и уже выдохшегося программиста. Он быстро вскочил с победным кличем, собираясь прикончить наглеца немедленно. Очереди из трех штурмовых винтовок грянули одновременно, отчего голова бандюка буквально разлетелась на куски. Винтовка рухнула на Аспиранта прямо в руки.
А дальше… дальше наступила тишина. Аспирант лежал на земле, уставившись в ночное небо невидящими глазами. Его руки все еще крепко сжимали еще недавно столь вожделенный, но уже совершенно ненужный ему ствол. Где-то рядом молотил на холостых оборотах дизель тягача и слышны были голоса членов команды, но сейчас Аспирант ничего этого не слышал. Конечно, это была не первая передряга, в которую случалось ему попадать, но первый раз Аспирант не бежал от нее, а стал участником, вступив в подлинное единоборство. Казалось, было все-таки что-то общее у него с тем человеком, чью кровь и мозги он слизывал сейчас со своих губ и сплевывал с отвращением в сторону. Этим общим было неукротимое и свирепое желание убить того, кто стал на короткий промежуток времени для тебя всем, и кроме кого ты не видел и не чувствовал более ничего вокруг. И четкое, не терпящее сомнений чувство, что остаться в живых может только один. Они больше не жили в разных мирах, он и все эти жутковатые люди. Оказалось, что это была, отчасти, и его, Аспиранта, природа, его мир. Да, он знает теперь, как это выглядит… "Жив, не ранен? – голос Командира вывел его из транса. – Извини, не могли стрелять раньше, пока ты был с ним почти в обнимку, могли и тебя достать… А ты молодец, не растерялся!…" Аспирант медленно сел, пошевелив всеми конечностями. Все было на месте и лишь сильная боль стучала в голове. Он прыгнул с большой высоты, но ему повезло – бандюк невольно смягчил собою его падение. Позади Командира стоял Сержант, смотрел на Аспиранта и улыбался, как всегда, наивной улыбкой. Очевидно, он был рад, что с Аспирантом все хорошо. Аспирант вдруг впервые подумал, что это простак, над которым он так любил подшутить, на самом деле человек очень добрый. И даже достойный, ведь почти каждого, стоящего рядом, он мог бы убить за 2 секунды, минимум, тремя способами, тренировался этому самозабвенно каждый день и все еще сохранял при этом человеческий облик и даже доброту. Вероятно, теперь Сержант стал ему в чем-то понятнее и даже ближе. "Добро пожаловать в реальную жизнь. И уж в который раз…" – сказал, наконец, Аспирант сам себе со смехом.
Оказалось, что как только бандюки начали поливать склон скалы из пулеметов, Командир и оба охранника Станции сразу сменили позиции, спрятавшись за большие валуны. Благо у них было на это время, поскольку бандюки довольно долго лупили наугад. Высунуться при столь плотном огне было нельзя, оставалось лишь ждать, когда у них закончатся патроны, или хотя бы надо будет сменить пулеметные ленты. Однако, покрошив кусты, они сразу принялись за их камни, и Командир в какой-то момент уже и не знал, что случится раньше, закончатся патроны в лентах или их укрытия из мягкого песчаника разлетятся на куски. И в этот момент появился Тягач. Водитель заранее вручную разогнал дизель с турбиной, чтобы Тягач смог быстро стартовать и набрать ход, превратив половину скрывавших его небольших деревьев в щепки. Свет можно было не включать – фары багги и так хорошо обозначили, где должны пройти колеса его левого борта. В последний миг Водитель увидел сверху головы стрелявших. Они продолжали стрелять и все еще не видели его, а потому погибли даже не поняв, что случилось. Вспоминая это, Водитель лишь усмехнулся. За свою не очень долгую жизнь он всякого успел повидать. Хотя лицо Водителя с вечной дежурной улыбкой никогда этого не выражало, но увиденного им и услышанного от других хватило бы некоторым на пару судеб и седых голов. И далеко не все из этого он был готов кому-либо рассказать, хотя и слыл балагуром… Лишь природная уравновешенность и крепость нервной системы позволили Водителю остаться таким, какой он есть. Да и разве же он не везунчик? Даже сейчас пуля лишь легко задела Водителя по бедру, дважды отрикошетив от конструкций кабины. Но крика его было достаточно, чтобы стрелок переключил с него свое внимание. Да и Тягач, несмотря на прыжки в темноту, не лег на бок и даже остался цел! "Где наша не пропадала, да и то ли еще будет! Ведь не последний день живем, Командир?" – сказал Водитель с веселым смехом, завершая свой рассказ.
Тем временем Командир и охранники уже начали осматривать останки нападавших и их машины. На обоих багги стояли самые лучшие пулеметы, которые только можно было найти в этих краях постапокалиптического мира. Лучшего не было даже у Нефтяников. В бытность своей работы в охране караванов Командир так и не смог себе раздобыть такой. Тут же их было сразу два, да еще и спаренных! Увы, но все они оказались безжалостно искорежены колесами Тягача и не подлежали восстановлению. Лучше обстояло дело со стрелковым оружием. Штурмовые винтовки были также неплохими и с хорошими прицелами. Опыт показывал, что работа в столь отдаленных и неспокойных краях чревата куда большим количеством неожиданностей, чем вблизи Столицы Конфедерации, а потому дополнительное оружие на Тягаче и Станции явно не помешает. Водитель сокрушался, что его Механика нет рядом, ибо самому ему снять все ценные детали с машин мешало ранение. Впрочем, Командир и Аспирант оказали ему некоторую помощь, хотя и не очень охотно.
Наконец, дело дошло до оббирания трупов. Когда-то занятие это считалось недостойным, но после Катастрофы все резко изменилось. Ресурсов в мире стало катастрофически мало, а трупов, наоборот, много, и теперь найти еще нетронутый труп стало редкой удачей. Тут же их было целых восемь, да еще каких! Одежда и татуировки бандюков говорили, как минимум, что в банде это были не последние люди. Интереснее других выглядел бандюк, ранивший Водителя и так и не отдавший Аспиранту свою винтовку. Одежда, принятая Аспирантом за лохмотья, оказалась ярко раскрашенным боевым костюмом сотника. Однако, многое говорило, что его статус в банде был еще выше. Очевидно, этот бандюк ехал в третьем багги, водитель которого был сразу убит. На нем не было мощного пулемета, но оно явно возило важных людей.
