– У нас дома есть катаны, – произнёс Кармакс, глядя, как Артур размахивает кочергой.

– Катаны? – переспросил Артур. – Чего же ты молчал? Неси скорее сюда!

– Сейчас принесу.

С этими словами Кармакс умчался прочь. Он вернулся через полторы минуты с двумя свёртками в руках. Это были продолговатые предметы, замотанные в плотную серебристую ткань.

– Это катаны мастера Андреса, – произнёс Кармакс с благоговением. – Раньше они стояли у него на полке, но после усыновления Дарвина их пришлось спрятать в сейф, чтобы мальчик не поранился, а потом мастер Андрес и вовсе про них забыл. Вот только я – нет. Я каждый месяц доставал их, чистил и смазывал.

Медленно, словно имел дело со стеклянными клинками, Кармакс извлёк их из свёртков и положил на журнальный столик перед Артуром.

– Это не катаны, – произнёс Артур, рассматривая сначала короткие, а затем длинные ножны. – Мы же с тобой читали одни комиксы. Помнишь сноску на последней странице «Мечника»? Катана около метра вместе с рукоятью, а этот – восемьдесят сантиметров. Он называется вакидзаси, а вот этот всего тридцать сантиметров. Это – танто.

– Да, – согласился Кармакс, хотя не понимал, с чем соглашается. У него в голове не было устройства, позволяющего мгновенно запоминать информацию, поэтому названия таких предметов быстро вылетали у него из головы. – Это короткая катана.

– Это не просто короткая катана, это отдельный меч с собственным назначением. Хранитель чести – так его называли. И, в отличие от катаны, его могли носить не только самураи.

– У Андреса есть и другие мечи. Принести?

– Шутишь? – воскликнул Артур. Это был счастливейший день в его короткой жизни. – Неси, конечно!

Кармакс вновь убежал наверх, и пока его не было, Артур прикрепил ножны с вакидзаси за спиной, как это делал Призрачный Мечник. Танто он разместил сзади, за поясницей.

Неимоверно хотелось опробовать клинок. Артур выхватил его из ножен резким движением и вспорол красную кожаную обшивку дивана, на котором он смотрел телевизор. Клинок оказался настолько острым, что даже не встретил сопротивления, словно рассёк воздух. Из пореза обивки вылез мягкий серый наполнитель. Артур продолжил махать оружием, пока от обивки не остались лишь лоскуты. В конце он достал из-за поясницы танто и метнул его. Острым концом клинок погрузился в ещё живую подушку, лежащую на полу.

Вскоре появился Кармакс, он держал в руках ещё трое ножен больших размеров. Лишь один из них Артур смог опознать: длинный тонкий клинок, изогнутый ближе к концу, – его изображение он видел на сноске в конце одного из комиксов, а также в руках у героя по прозвищу Вепрь.

– Вот это – тальвар, оружие палача, – произнёс Артур, указывая на первое оружие. – А это…

Он наклонился ближе и прочитал надпись на золотой бирке, висящей на тонкой цепи:

– Фальката… Испания, шестой век до нашей эры. Ого!

Артур вытащил его из ножен и взвесил в руке. Клинок оказался даже тяжелее, чем он предполагал. Его длина составляла всего шестьдесят сантиметров, а весил он больше двух килограммов. Клинок весь был покрыт зазубринами, выбоинами, а его эфес из высушенного дерева, кажется, не один раз менялся.

– Хочешь подержать? – предложил Артур Кармаксу, и тот взял меч вытянутыми руками, словно боялся, что оружие упадёт и отсечёт ему все пальцы на ноге.

Третий меч был выкован всего несколько лет назад по технологии племени кабилов. «Флисса» – такое название стояло на бирке, свисающей с ножен. Артур аккуратно вытащил клинок и удивился тому, насколько грациозным тот выглядел. Его покрывал жёлтый орнамент от острия до конца рукояти, он переливался на солнце золотым цветом; железную рукоять испещряли узоры, а навершие было выполнено в виде квадратной головы с глазами, отдалённо напоминающей морду гиены. Клинок был заточен, стоило Артуру слегка провести по нему большим пальцем, как на подушечке появился тонкий разрез.

– Ничего себе, – удивился он.

Ножны с флиссой Артур закрепил на правой стороне пояса. Теперь он был вооружён, как средневековый воин, набравший оружия от самых разных культур.

– Наконец-то еда! – воскликнул Кармакс, глядя на улицу. Артур посмотрел в ту же сторону и увидел силуэт с чёрной сумкой, приближающийся со стороны дороги. Чуть в отдалении стоял красный фургон из службы доставки еды «Гуру» с эмблемой чёрного скутера.

Панель у входной двери загорелась и показала изображение приближающегося человека с краткой информацией о нём: Давид Морено, сорок четыре года. Рядом находилась фотография смуглого мужчины на белом фоне, у него был очень удивлённый вид, словно он не понимал, что такое фотоаппарат.

Артур открыл дверь и тут же удивился: мужчина перед ним выглядел моложе, чем на фотографии. Лет тридцать пять, не больше. То же широкое лицо, те же чёрные глаза, короткая борода закрывала нижнюю часть лица. Только морщин будто стало меньше.

– Доставка, сэр, – произнёс Давид, опуская тяжёлую сумку на землю. Он улыбался и выглядел приветливо. На тыльной стороне правой ладони мужчины Артур заметил неестественный оттенок кожи, словно её покрыли слоем тонального крема и пудры.

– Наконец-то, – ответил Артур с нетерпением. – Мы вас уже час ждём.

– Извините, сэр, – ответил Давид. Он улыбался настолько широко и открыто, словно повстречал друга детства. – Сегодня просто ужасные пробки. Чудо, что я вообще добрался до посёлка. Несколько раз я натыкался на заграждения и думал, что меня ограбят.

В расстёгнутой сумке Артур увидел множество стеклянных контейнеров с едой, закрытых упаковочной фольгой и железными крышками. Давид достал стеклянную миску горохового пюре с луком и морковью и передал её Артуру. На ней была прикреплена бумажка с номером один. Но, что было более странным, фольга была слегка отклеена в одном месте.

– Почему миска не герметична? – спросил Артур, глядя на стеклянную посуду с пюре.

– В каком смысле?

– Фольга отклеена, миска не герметична. Вы ели еду, которую мы заказали?

– Вовсе нет, я к ней не притрагивался.

– Тогда почему миска открыта? Я не собираюсь есть из тарелки, из которой кто-то уже ел.

– Ого, – неожиданно произнёс Давид и посмотрел за спину Артура. – Это что, оригинал Моны Лизы у вас в доме?

В памяти Артура всплыло внутреннее убранство особняка, и среди него не было ни одной картины. Стены их дома украшало лишь изображение лошади на дыбах. Его транслировал телевизор, встроенный в стену. Это изображение исчезало, когда они смотрели фильмы.

В недоумении Артур оглянулся и не увидел за спиной никакой Моны Лизы, о которой говорил курьер. Оборачиваясь, он в то же время снимал фольгу с миски, чтобы взглянуть на пюре поближе.

Когда Артур повернулся к курьеру, то увидел перед собой оружие, направленное ему в живот. Это был старый огнестрельный обрез, который часто мелькал в фильмах. Мгновенно он вспомнил, как в «Железном Кулаке» выстрел из такого оружия взорвал голову одному из преступников, словно та состояла из зефира. Даже не знакомый с анатомией Артур понял тогда, что эффект от выстрела был показан гипертрофированно, для создания комичного эффекта. В том фильме использовали слишком много пакетиков с кровью.

Артур повернулся в сторону курьера именно в тот момент, когда тот передёргивал затвор. Словно в замедленной съёмке Артур наблюдал за человеком перед ним. Он не видел, но слышал, как патрон с сотней крохотных дробинок перемещается из магазина в патронник.

– Бон аппетит, мальчик, – медленно произнёс Давид. Его будто снимала камера с миллионом кадров в секунду, чтобы замедлить изображение в десятки раз. – Семья Салахуддин передаёт привет.

Левая рука Артура потянулась вперёд, тогда как его сознание следило за всем со стороны. Казалось, тело взяло над ним контроль и сейчас действует само – настолько сильно он испугался. Он смотрел, как его левая рука тянется к дулу оружия, тогда как Давид собирается нажать на спуск. Это происходило невероятно долго, словно они оба были пьяны и сейчас соревновались в медлительности.