После обручения Саинны родители решили полностью сменить круг общения и переехать из Меннао в столицу. Старый дом продавать не стали – сдали в аренду, рассудив, что так будет выгоднее. Однако денег в итоге хватило лишь на маленький узкий особнячок, втиснутый между двумя солидными зданиями. Лаон неоднократно видел его, проходя той улицей, и дивился этакой архитектурной причуде. Но внутри, естественно, никогда не бывал. На дверях давно красовалось выцветшее объявление: «Продается». Богатые покупатели не соблазнялись столь тесным жилищем, а бедным оно не по средствам. Потом Лаон вдруг обнаружил новую сияющую металлическую табличку с надписью: «Дом семьи Саонс». У него даже возникла мысль позвонить и войти. Однако он подавил в себе непроизвольный порыв. Это выглядело бы как явка с повинной или просьба о помощи. Он не чувствовал себя виноватым и ни о чем просить не собирался.
Теперь же Лаона пригласили на обед в дом родителей. Приглашение было письменным, выполненным от руки на дорогой тисненой бумаге, и не подразумевало отказа. Повод, по которому устраивалось столь церемонно обставленное собрание, тоже не назывался.
«Значит, я всё-таки не отлучен от семейного очага?» – подумал Лаон. Отказаться признать его брак и лишить всякой помощи было со стороны отца, матери, брата и старшей сестры шагом очень суровым, однако никто не произнес тогда формулы окончательного разрыва. Иначе он не имел бы права войти в отчий дом. Фамилию Саонс отнять у него по закону нельзя, только он считался бы «не из этих Саонсов». Сам по себе. Собственно говоря, фамилия вовсе не редкая, ее носители встречаются в разных местах, и они зачастую ничего друг о друге не знают. Саонсы из Меннао никогда не пытались связаться с однофамильцами из Валлойи, Сайлена, Каллисона и прочих городов – а вдруг бы те чужаки оказались из низшей страты и начали бы одолевать состоятельных «родственников» просьбами о каких-нибудь одолжениях?..
Лаон решил сходить повидаться с родителями, ибо в глубине души страдал от своей отверженности, хотя по-прежнему был уверен, что иначе он поступить не мог.
Отец и мать приняли Лаона так, будто ничего неприятного между ними никогда не случалось, просто он долго отсутствовал и возникло некоторое взаимное отчуждение. В доме, кроме родителей, оказались молодожены – Саинна и Аллуэн Майвэй, а также незнакомая девушка, которую Лаону представили как Баллайну, младшую сестру Аллуэна.
Она выглядела совсем юной. Светлокожая, с серо-зеленоватыми глазами (третий она застенчиво прикрывала, и он лишь слегка светился, как жемчужина в плоти коамса), в платье цвета утреннего тумана. Худенькая, немного нескладная, но старавшаяся двигаться плавно и грациозно.
После ожидаемых поздравлений с удачной защитой все сели за стол, и Лаона, явно преднамеренно, посадили рядом с Баллайной.
Отец, открывая торжественное застолье и первым подняв ритуальный светильник, провозгласил:
– Мы все очень рады, что после юношеских заблуждений наш дорогой Лаон вернулся на должный путь, и ему суждено прославить весь род, в котором пока еще не было знаменитых ученых!
Принимая светильник из рук супруга, мать продолжила его речь:
– Я надеюсь, что пережитые беды многому научили тебя, милый сын, и ты скоро найдешь свое счастье среди тех, кто способен ценить твои дарования по достоинству!
Намек был вполне откровенным, однако формулировка выглядела достаточно осторожной, и Лаон не стал возражать.
Сестра, Саинна, взяв светильник, сказала:
– Милый брат, мне радостно видеть тебя рядом с нами, и надеюсь, что наши семейные связи станут еще прочнее, чем прежде.
При этом она окинула взглядом обоих, Лаона и Баллайну, словно бы обволакивая их мягким коконом обоюдной симпатии.
Аллуэн, муж Саинны, был лаконичен:
– Уважаемый Лаон, мне очень приятно познакомиться с вами поближе. Хотя ваша сфера занятий далека от моей, мы, конечно, найдем нечто общее в наших стремлениях.
Наконец, светильник перешел к Баллайне. Она смущенно выдавила из себя пару фраз:
– Желаю всех благ вашей славной семье, процветания вашему роду и блестящего будущего уважаемому господину магистру Лаону Саонсу.
Ему оставалось лишь почтительно поблагодарить всех за столь приятные пожелания.
За торжественной частью с чередой славословий настало время обеда – теперь можно было спокойно поесть, иногда отвечая на светские реплики собеседников.
Лаон впервые за несколько месяцев ел так много и вкусно. На маяке у Вайниров пища часто оказывалась сытной, но однообразной. Только рыба, только моллюски, только яйца с салатом из водорослей. А живя в одиночестве, он питался крайне умеренно – выбирал дешевые продукты, создававшие чувство наполненности желудка, и старался есть только утром и вечером, днем же довольствовался стаканом овощного сока с галетой.
Сделав перерыв между основной трапезой и десертом, чтобы нанятый официант мог убрать грязную посуду и сервировать стол заново, вся семья переместилась в гостиную с открытым балконом, где уже были расставлены складные стулья, а для родителей имелся диванчик с подушками. Дневное тепло, влажное и душноватое, сменилось легкой прохладной, обещавшей чуть позже пролиться несильным дождем. В мягком тумане, пронизанном еле заметной широкой радугой, смутно сияло угасавшее солнце Маир. Вдалеке виднелись очертания Императорского дворца, Императорской библиотеки и Императорского университета. Все здания, разделенные просторными площадями и искусно разбитыми парками, составляли единый архитектурный комплекс, воздвигнутый в соответствии с погибшими оригиналами на Уйлоа.
Ради столь чудесного вида стоило бы купить этот дом, хотя для старших Саонсов куда больше значили его относительная дешевизна и удобное расположение.
– Насколько нам стало известно, Лаон, ты теперь – штатный лектор своего факультета? – спросил отец.
– Да, но откуда такие сведения? Указ еще вроде бы не появился на сайте.
– Твой профессор не стал таить от нас эту важную новость. Он лично сообщил ее нам в разговоре по вифону. Мы немного жалеем, что не присутствовали на твоей защите, однако, возможно, наш приход смутил бы тебя, и ты выступил бы не столь уверенно. Аллуэн добыл для нас запись трансляции.
– Я рад, что вы наконец-то смирились с моей профессией, которая, как вам думалось, неспособна ни обогатить меня, ни прославить.
– Ты обязан понять нас, Лаон. Наша семья добилась того, что сейчас имеет, неустанным трудом твоих предков. Незнатное происхождение заставляло их не гнушаться любой непостыдной работой, которая приносила хороший доход. Теперь наш род принадлежит к уважаемым. Твоя сестра Саинна вышла замуж за почтенного доктора Аллуэна Майвэя. А тебе на долю выпало стать первым ученым в семействе Саонс, причем, как считает твой многочтимый профессор, твоя карьера лишь начинается.
– Для того, чтобы она развивалась успешно, отец, мне нужно еще очень много трудиться, – заметил Лаон. – А еще очень не помешала бы и поддержка близких. Если бы я не был сильно стеснен в денежных средствах, я мог бы уделять ученым занятиям больше времени.
– У тебя много денег и времени отнимают твои поездки на маяк в Меннавар, – заметила мать.
– Там тоже моя семья, – возразил он.
– Мы сожалеем, что твой скоропалительный брак завершился столь печально, – сказала она. – Однако, возможно, такова была воля судьбы. Соллис аккэй.
– Я не брошу родителей моей бедной Айлиссы. Буду им помогать, даже если мне придется жить еще скромней, чем сейчас. Кайс и Файя взяли на себя все заботы о нашей Илассиа. Я не смог бы защитить магистерскую, если бы у меня на руках оставался ребенок, требующий внимания с утра до вечера.
– Брат, ты очень великодушен, – вступила в разговор Саинна. – Однако всё-таки папа и мама правы. Родственники твоей покойной жены – совершенно не нашего круга. Обеспечивать дочь ты, конечно, обязан, но совсем не обязан жертвовать ради нее своей собственной жизнью.
– Ты еще молод, – вновь заговорила мать. – Если тебя приодеть, то вполне привлекателен. Правда, Саинна? У тебя хорошая должность, тебе покровительствует уважаемый профессор Вайянс, твои труды скоро будут публиковать не только в ваших профессиональных журналах. Любая разумная девушка из почтенной семьи с удовольствием станет твоей женой, несмотря на дочь от первого брака. Девочку можно будет отдать в интернат…
