Литмир - Электронная Библиотека

возненавидел Гарри.

- Остановка сердца, - ответил Дамблдор.

- Когда? – Ремус странным взглядом обвел всех.

- Ремус..., - начал директор.

- КОГДА? – рявкнул оборотень.

- На прощальном пире, - ответ пришел от Люциуса Малфоя.

- Где его похоронили? – Ремуса начало трясти. Как только ему сказали, где могила, он

молча развернулся и покинул кабинет. Джереми, бывший тут же, скривился. Остальных

детей в Хогвартсе не было, всех отправили в гостиницы или по домам, чтобы они приехали

на Хогвартс-экспрессе, только для него и его сестры было сделано исключение. Люпин

вернулся в кабинет двадцать минут спустя.

- Мерлин всемогущий, - вырвалось у Минервы МакГонагалл, когда она его увидела.

Оборотень был совершенно седой. Лили сделал к нему шаг, но мужчина отпрянул, словно

перед ним была змея. Женщина остановилась, на лице появилась обида.

- Ремус, - начал Джеймс.

- Я ничего не хочу слышать, - прохрипел тот. Казалось, у него совсем пропал голос, словно

он долго кричал. – Вам показалось мало того, что вы с ним сделали? Вы решили его добить?

- Ремус, - поднялся директор.

- Не надо, я ничего не хочу слышать. Я только знаю, что этот мальчик теперь лежит под

двумя метрами земли, - Ремус развернулся и ушел, унося свою боль и скорбь.

Конец ретроспективы".

Утро наступило быстро, даже, наверное, быстрее, чем можно было предположить. Джереми

открыл глаза и взглянул на свои магические часы, подаренные ему отцом на

пятнадцатилетие. Десять часов. Он проспал всего чуть меньше трех часов. В пять

закончился приветственный пир, затем пока добрались до гостиной, пока устроились, прошел еще час. Потом он за закрытым пологом "мечтал" о слизеринской красавице. План

был составлен, и осталось только приступить к его реализации. Он вылез из своей кровати.

Его соседи все еще спали. Напротив была кровать Рона Уизли, который держался от него

подальше, следующей – Невилла Лонгботтома. В общем его поселили к тем, кто раньше жил

с его братом. "Везде и всюду его тень", - скривился Джереми, направляясь в ванную. Он не

видел, как приоткрылись голубые глаза и просверлили его спину неприятным взглядом.

- Рон, - Невилл посмотрел на рыжего парня. Кроме Джереми все спали с не задвинутыми

пологами.

- Что? – отозвался тот.

- Зачем ты так? Он же не виноват в том, что сделали его родители, - Невилл сел на кровати, подтянул к груди колени и обнял их.

- Ты сам-то веришь в то, что говоришь? – Рон скептически посмотрел на однокурсника. – Ты

же видишь, как он реагирует на любое упоминание о Гарри.

Невилл только кивнул и устремил взгляд в стену.

- А мне его не хватает, - тихо произнес Дин. – Все время кажется, что сейчас поверну

голову и увижу его лохматую голову и эти древние очки на его носу.

- Худо, - вяло откликнулся Симус. Рон закрыл глаза и сделал несколько глубоких вздохов. В

сердце, словно, кол вставили и теперь с садистским удовольствием проворачивали раз за

разом.

- Рон, почему все так? – Невилл сейчас был похож на маленького мальчика, который не

понимает, за что его наказали, за что отобрали все.

- А как ты думаешь? – вздохнул Рон. Ему совершенно не хотелось начинать заново еще

один разговор все о том же. Он убрался из спальни "второгодников", к которым непонятным

образом затесался Джереми Поттер, раньше, чем этот самый Джереми вернулся из ванной.

****

В слизеринской части Хогвартса тоже потихоньку все просыпались и приводили себя в

порядок. Единственным человеком, который так и не ложился, был Драко Малфой. Ему

было, о чем подумать, это раз, а два, надо было решить, как себя вести. Он все время

просидел в общей гостиной перед камином, где его и обнаружил Блейз вместе с Гермионой, которая, как, оказалось, ночевала у него. Оба старшекурсника с интересом уставились на

задумчивого блондина. Тот же не реагировал на окружающих, пребывая в мире

собственных мыслей.

- Потерян для мира, - насмешливо прокомментировал Блейз, усаживаясь в кресло и

притягивая к себе на колени возлюбленную.

В это же время в общей спальне девушек старшекласниц-второгодниц, к которым подселили

Саломею разворачивались совершенно другие события. Мисс Снейп проснулась от того, что

кто-то всхлипывал, явно давясь собственным слезами, пытаясь не дать им вырваться

наружу, но безуспешно. Саломея села на кровати и отыскала взглядом причину всхлипов.

На полу в углу, около наколдованного окна сидела Панси Паркинсон, уткнувшись лицом

колени и закусив ладонь в попытке заглушить всхлипы. Саломея несколько секунд

наблюдала за ней, потом встала и подошла к слизеринке, которая мешала ей жить очень

долго, когда она пребывала в другой ипостаси.

- Панси, - Саломея осторожно дотронулась до девушки.

- Уходи, - всхлипнула та в ответ, не поднимая головы.

- Панси, надо просто жить, - тихо произнесла Саломея.

- С этим? – Панси резко дернула за рукав рубашки на своей левой руке, обнажая метку, которая так и не исчезла с кожи даже со смертью того, кто ее поставил. Такая же

красовалась на руке отца самой Саломеи. Нет, она померкла, магия в ней умерла, но

клеймо осталось на всю жизнь.

- Каждый имеет право на ошибку, даже такую, - Саломея посмотрела прямо в глаза Панси и

улыбнулась. Та была в шоке, она не ожидала, что кто-то может ей сказать такое. От нее

отвернулись почти все, с кем она раньше общалась, а тут совершенно незнакомая девушка

пытается убедить ее, что это не конец света, более того эта девушка оказалась дочерью

шпиона Светлой стороны и дочерью ее декана.

- Ты, правда, в это веришь? – тихо спросила Панси.

- Панси, мы все делаем ошибки, некоторые ломают нам жизнь, заставляют опустить на

самое дно, переворачивают все внутри, но на то мы и люди, чтобы попытаться

выкарабкаться, подняться наверх и доказать самому себе и другим, что ты достоин жизни и

более того, достоин счастья, - Саломея смотрела прямо в глаза слизеринке.

- Ты такая чистая, - еле слышно произнесла Панси. – У тебя светлая, чистая душа, не

запятнанная.

- Спасибо, - улыбнулась Саломея.

- Скажи, ты действительно не считаешь меня..., - голос у Панси прервался.

- Панси, у каждого из нас есть идеалы. Они могут быть разными. Одним нравиться одно, другим другое, и не обязательно, чтобы этим двум сторонам нравились идеалы друг друга, -

серьезно сказала Саломея, присаживаясь рядом с девушкой. – Вот смотри, тебя воспитали в

идеалах чистой крови. Что-то в этом есть, хотя кое-что и упущено. Да, в магическом мире

очень много проблем. А знаешь, почему? – Саломея вдруг улыбнулась.

- Почему? – Панси не смогла сдержаться, заразившись настроением этой удивительной

однокурсницы, которая словно бы светилась изнутри, и хотелось находиться рядом с ней, чтобы все время чувствовать этот огонек, а главное, беречь его. Слизеринка даже не могла

понять, откуда появилось такое желание.

- Потому что не существует только белого и черного, Тьмы и Света. Нельзя забывать о

сером цвете, который может иметь огромное множество оттенков, также как и белый, и

черный. А между Светом и Тьмой лежит Тень. Не бывает резких переходов, всегда есть что-то между ними, надо просто это что-то увидеть, - сказала Саломея.

- Я беременна, - вдруг выпалила Панси.

- Кто отец? – тихо спросила Саломея. Слизеринка услышала в голосе девушки только

участие и сочувствие, никакого пренебрежение или ненависти.

- Тео, - прошептала Панси. – Теодор Нотт.

- Мне так жаль, - Саломея сжала в своих ладошках руки Панси. – Жаль, что вы не вместе. А

ребенок, это же прекрасно, Панси.

- Мерлин, откуда ты такая? – Панси со слезами на глазах смотрели на девушку, которая за

11
{"b":"839161","o":1}