Гека задумался на мгновение.

— Вот есть у меня смутное ощущение, что тогда с Земли забирали меня похожие твари. Хоть я, окромя адамитов, и не видел здесь никого, а саднит такой знакомый гвоздик в памяти! Хочется надеяться, что и в этот раз только поизучают и отпустят.

Татьяна промолчала. Ей тоже отчаянно хотелось надеяться... Но отчего-то не получалось. События последних дней вставали перед глазами, кружились калейдоскопом. Одно ей было совершенно ясно — в жилой сектор ритора Гиши её заманили с целью активировать программу подчинения. Но неведомым врагам было невдомёк, что она давно избавилась от влияния трек-символов, представленных именами Земных Великих и поначалу глубоко пустивших корни в её сознании. А когда поняли — применили грубую силу в виде транкастера. Однако зачем надо было похищать Татьяну Викторовну со станции?

Она встретилась глазами с Ричи, и вдруг почувствовала, что он думает о том же. Лишь присутствие третьего собеседника сковывало разговор. Гека был не тем человеком, при котором следовало откровенничать, хотя вёл себя, как казалось, вполне искренне и доброжелательно.

«Внутренняя озлобленность. — Неожиданно подумалось Татьяне, словно диагноз в истории болезни прочитала. — Обида на весь мир и вечный поиск виноватого где и в ком угодно, кроме себя самого. И при этом уверенность в своих неординарных способностях, которые по несчастной случайности оказались не оценены вселенной...»

— Закрывайте глаза, Танни, — приказал Ричи, и она подчинилась беспрекословно.

— Да, ей надо поспать, вон какая бледная, — заметил Гека, поднялся и ушёл в темноту.

— У нас будет время поговорить, — почти беззвучно прошептал Ричи и вдруг погладил Татьяну Викторовну по голове, как ребёнка. — Не волнуйтесь. Бывали переделки и пострашнее!

— Куда уж страшнее! — пробормотала она и, отвернувшись к стене, подтянула колени к животу.

Поясница всё ещё ныла.

Что-то зашевелилось под одеждой, сквозь сон вызвав волну мурашек по коже. Татьяна вскинулась со сдавленным криком, а потом вдруг вспомнила — Шуня!

Сильные руки подхватили её, попытались уложить обратно. Сколько она проспала? Неужели Ричи всё это время сидел рядом?

— Что такое, Танни?

— Шуня!

Она запустила руку за воротник, и вытащила плоский «коврик», который принялся раздуваться, словно морской ёжик и вскоре принял обычный облик, схожий с розовым помпоном.

— Ух ты! — из темноты восхитился Гека. — Класс какой! Это псевдотамп?

Ричи протянул Шуне ладонь, прежде чем Татьяна успела ответить.

— Он испуган. Иди сюда, дружок!

К удивлению хозяйки, тамп без колебаний перелетел на подставленную руку и затих. Ричи внимательно осмотрел его. У Татьяны Викторовны появилось ощущение, что и тамп отвечает незнакомцу тем же, хотя после «инициации» в магазине Ту-Гака органы зрения у Шуни навсегда исчезли.

— Хороший, — улыбнулся Ричи и вернул тампа хозяйке.

Шуня тут же залез ей под воротник, и затих.

— Вот и зверушка появилась! — хохотнул Гека. — Однако становится всё веселее!

— Обхохочешься... — пробормотала Татьяна и легла на бок — чтобы не придавить тампа, чья тихая возня за воротником подействовала так умиротворяюще, что она снова провалилась в дрёму.

А проснулась от забытого звука, сочетающего в себе рокот злого прибоя, рычание дикого зверя и посвисты...

Храп!

Татьяна Викторовна в изумлении открыла глаза и прислушалась. Храпел Гека, иногда вздыхал во сне, судорожно, со всхлипами...

Ну, надо же, какие забытые ощущения! Правда, Артём начинал всхрапывать только оказавшись на спине. И Татьяне иногда приходилась отворачивать его лицо от себя, чтобы заставить повернуться на бок...

Неожиданно вспомнилось тепло его кожи на её ладонях... Сонная тишина тёмной спальни... Татьяна Викторова лежала тихо, не открывая глаз. И думала, что путь, пройденный от горя до ощущения внутреннего тепла при воспоминании о близком человеке был долог и труден, но она прошла его! Прошла, чтобы обрести себя в стерильных коридорах целого мира, названного Лазаретом на перекрёстке миров... Мира, которого по чьему-то злому умыслу её пытаются лишить!

— Надо выбираться отсюда! — неожиданно сев на «кровати», сказала она Ричи, который так и просидел всё это время рядом. Только позу сменил — привалился спиной к изножью её лежака. — Мне не нравится ощущать себя подопытной крысой!

— Шустро вы адаптировались, Танни, — усмехнулся тот. — Есть предложения?

— Надо определить: первое, к кому мы попали? Второе: чего от нас хотят? Третье: внутреннее устройство корабля, в котором мы оказались. И четвертое: наше местоположение согласно установленной схемы. И после этого решить, что делать, и как быстро.

— План подходящий, — серьёзно кивнул собеседник, хотя глаза его смеялись. — С чего начнём?

— Мне надо встретиться с теми, кто меня похитил!

— Это обязательно случится... но по их желанию, не вашему!

Татьяна помолчала, раздумывая.

— Ну, Танни, — мягко подбодрил Ричи. — Вы же умеете ждать!

— Умею, — кивнула она. — Только не люблю. А давайте перейдём на ты? Обстановка соответствует...

Ричи засмеялся... Словно большой кот замурлыкал.

— А давайте, доктор!

Гека самозабвенно храпел в темноте. Татьяна Викторовна внимательно прислушалась к храпу, и придвинулась к собеседнику.

— Хочу всё знать! — потребовала она. — Вы... Ты... Как ты попал сюда? С Земли?

— Да. — Ричи развернулся, чтобы лучше видеть собеседницу. — Только не с твоей Земли. Точнее, с Земли, которая старше твоей на четыреста лет.

Татьяна «проглотила» сообщение, как кошка мелкую рыбку. Даже не подавилась. Чего-то подобного она ждала... подозревала... чувствовала интуитивно ещё тогда, в первую их встречу в кафе с витринами тёплого оранжевого цвета. Была в Ричи инакость, выделявшая его из толпы и заставлявшая невольно поворачивать голову вслед. Тут же всплыли маячками на тёмной воде воспоминания о словах Лу-Тана: «Иногда ваши корабли посещают наше время. Ваши корабли из далёкого будущего...».

— Для нас перемещения во времени давно стали реальностью, Танни, — тихо заговорил Ричи. — Изучение прошлого позволяет лучше понять настоящее. А понимание настоящего приводит к верному планированию будущего. Историческое полотно временного континуума Земли прошито темпоральными иглами, как салфетки бабушек — вышивкой ришелье.

Татьяна невольно улыбнулась сравнению, которым щегольнул собеседник. И прислушалась к себе: придёт или нет адреналиновый ураган, вызванный услышанным? Но пока организм вёл себя пристойно.

— Значит, Ричард Львов, известный писатель, на самом деле попаданец из будущего? — уточнила она. — Разведчик? Прогрессор? Или кем мне вас считать?

— Скорее, наблюдатель. Если хотите, сторонний летописец. Аналитик, который с вершины горы наблюдает за течением жизни внизу.

— Бог, — неожиданно для себя ляпнула Татьяна Викторовна и смутилась до жгучего румянца на щеках.

— Бог — субстанция непознанная, — рассмеялся собеседник. — И останется таковой даже через четыреста лет.

Наверное, адреналин всё-таки проник в кровь, потому что мысли у Татьяны запрыгали белками, перескакивая с одного на другое.

— А твои монстры на обложках существуют в реальности? — заинтересовалась она. — Или все выдуманные?

— Большая часть выдумана, — признался Ричи. — Богатое воображение — один из основных признаков человека независимо от времени обитания или рождения.

— Вот и славно, — пробормотала Татьяна. В помещении, наполненном темнотой, вспомнившиеся жуткие хари не прибавляли оптимизма. — Так тебя забрали с Земли?

— Нет. Меня втянули у Ганимеда — мы не проводим перемещения во времени вблизи обитаемых планет. А мне надо было встретиться с... коллегами для передачи очередного архива наблюдений. Но Гека об этом ничего не знает. Он думает, что меня, как и его, забрали с Земли! Только его похищают повторно, а меня — впервые. Так что, — Ричи улыбнулся, — по сравнению со мной он — тёртый калач. Всё, что я тебе успел объяснить, я сначала услышал от него.