– Я этого не говорил. – Как-то неуверенно ответил он и медленно вышел, закрыв дверь.

– Ну, Верка, как ты его одернула. Он даже растерялся. Ты угадала, что он о тебе подумал? – Восхитилась Ольга.

– Угадала. – И на ее лице появилась легкая улыбка.

– Что там? – Ольга кивнула на листок, который был в руке у Веры.

– Даже не хочу читать. Надоело все, девочки. На-до-е-ло.

– Да, ты что, Вер. Он же на дерьмо изойдет. – Тихонько произнесла Лена. – Брось, не дури.

– Ножками затопает, щечками захлопает, а потом заквакает и дерьмо закапает. – Пропел Виктор.

– Витя, иди уже ближе к рабочему месту, а то и тебе достанется. – Сказала Ольга.

– А мне уже досталась завтрашняя смена. Теперь ваша очередь.

– Успокойся, хотя бы на пару минут. Вер, а ты будь хорошей девочкой. Ты же знаешь его. Всех собак спустит, и еще молнии будет метать. Надо это тебе? – Ольга подошла к Вере и приобняв одной рукой, посмотрела в ее глаза.

Вера осторожно освободилась от руки Ольги, подошла к столу и бросила на него листок.

– Да пусть хоть лоб о стену расшибет. Его проблемы. С меня хватит. Сыта по горло. Спасибо.

За дверями послышался какой-то грохот, словно рушилась поленница дров на лист железа. Все, кроме Веры, побежали смотреть, что там случилось. В открытую дверь доносились обрывки фраз. «Сер, ой, вич, дец, как, ять, ааашу, ать.»

«Нет, Сережа, не нашу. Да и ваша не виновата, что ты такой уродился.» Кому-то там, в этом хаосе, который происходил в коридоре магазина, ответила Вера.

– Вера! – Первой вбежала Лена. – Ой, ты не представляешь. Ууу. – Эмоции ее перехлестывали. – Как он приложился! – Она собрала кончики пальцев правой руки в кучу, поднесла к губам, громко поцеловав и резко расправила. – Блеск! Такой шишак на лбу! Вот такой! – Она сложила кулак и подняла большой палец вверх. – Что молчишь? Неужели тебе неинтересно, кто этот херой?

– Я знаю.

– Ударная волна дважды обогнула земной шар и расколола его пополам. Теперь у нас северное и южное полушария, а у кого-то в голове полушария рассыпались в маленькие шарики. Последствия этого мы еще не знаем, но догадываемся. – Пошутил Виктор. – Хотя, погремушка получится хорошая. Это точно. Кто видел мои перчатки? Надо идти разбирать завалы после землетрясения.

Событие бурно обсуждали, сожалеющих случившемуся, в коллективе не нашлось. Об этом рассказывали тем, кто не видел, находясь на рабочем месте и злорадствовали.

«Вот, как надо настроить людей против себя, что бы ни кто не посочувствовал?» Думала Вера. «Вот, как? А с меня этого цирка хватит. Пишу заявление об уходе. Моя чаша терпения кончилась.» С этими мыслями она пошла в бухгалтерию за чистым листком бумаги.

Написав заявление, пошла к директору и без стука вошла в его кабинет. Сергей Викторович сидел в кресле, склонив голову на руку, в которой держал полотенце со льдом. Подняв голову и посмотрев на Веру, он сделал недовольную гримасу.

– Стучаться надо, когда в кабинет входишь. – На его лбу, рядом с правой бровью, была большая шишка, а опухоль уже наполняла веко, подкрасив его в желтоватый цвет.

– Вы, Сергей Викторович, уже сегодня постучались.

– А ты пришла посмотреть на итог, что бы поделиться со всеми радостью от увиденного?

– Как же вы плохо думаете о людях.

– Какие люди?! Были бы люди, так и работали бы по-людски. Вынести с магазина, обсчитать, нагрубить покупателю, товар бросить, а не положить. Это что ли люди?

– Может надо начать с себя, с отношения к тем, кто здесь работает?

– Будешь мне нравоучения читать?

– Вам бесполезно. – Она подошла к столу и положила на него листок.

– Объяснительная? – Он кивнул на листок.

– Заявление.

– Хорошо подумала? Две недели отработки, а могу уволить и по статье. Как тебе такой вариант? Устраивает?

– Сергей Викторович, вы подпишете мое заявление сегодня.

– Угрожаешь, что ли? – Повысил он голос.

– Нет. За вас беспокоюсь. Хорошо, если только руку сломаете, а не шею свернете. Кто тогда подпишет?

Директор вскочил с кресла, бросив на него полотенце со льдом, и быстро, с нескрываемой злостью направился к своему столу руководителя, намереваясь провести политико-воспитательную работу, но зацепился ногой за коврик и полетел на стоящий рядом журнальный столик. Столик от удара отъехал в сторону, а Сергей Викторович с грохотом упал на пол.

– Аааа, б**ть.! – Он скорчился от боли. – Да, что за день сегодня такой, улетный?! – Спросил кого-то директор, постанывая и прижимая правой рукой к груди левую руку, на которую приземлился при падении.

Зрелище было жалкое, но чувство сожаления у Веры оно не вызвало. Еще совсем недавно, это был самоуверенный молодой человек. Наглый и безжалостный, который шел по головам, расталкивая всех локтями и не задумываясь, перешагивал тех, кто падал ему под ноги. Так он представил свой путь на вершину успеха, так и действовал в жизни. А теперь он лежал беспомощным и разбитым.

– Я зайду завтра за расчетом и трудовой книжкой. – Сказала Вера и направилась к выходу.

Сергей Викторович, вдруг перестал стонать, сидя на полу, смотрел в след уходящей Вере. «Ведьма!» Пронеслось в его голове. «Как глазами на меня зыркала. Словно ужалить хотела. Точно. Ведьма.»

Она остановилась у дверей и повернулась к сидящему на полу директору.

– Может быть, действительно, для кого-то я такая. – Открыла дверь и вышла.

У дверей стояли в ожидании Веры испуганные сотрудницы, Ольга и бухгалтер Наталья Петровна. Наталье Петровне до пенсии оставался еще один год, поэтому она решила дотерпеть и доработать, а потом по обстоятельствам, если ни чего не изменится здесь, то можно пойти на другую работу. Полноватая и сердобольная женщина переживала за всех. Успокаивала, как мама и советовала, как лучший друг. Ее все обожали и уважали. Делились неудачами и успехами. Она была в курсе того, что происходит в жизни у каждого работника.

– Ой, Веронька, ты жива? – Наталья Петровна схватила за руку вышедшую от директора Веру. – Думали, он тебя убивает. Хотели уж в полицию звонить. Что там было? Крики, грохот. Мы тут стояли ни живы, ни мертвы и заглянуть боялись.

– Нет, он не меня убивал, он себя пробовал убить. Если не поменяется, точно укокошится. Одно до человека не доходит, что жизнь, как флюгер, может и задом повернуться. Сегодня пальцы веером, а завтра обед у мусорного бака вместо ресторана. Все, девочки, я ухожу.

– Неужели подписал? – Удивилась Наталья Петровна. – И без отработки?

– Будем считать, что уже подписал. – И, немного задумавшись, добавила. – Или себе приговор. Всем пока. До завтра. Завтра я зайду за расчетом.

Глава 7

Выйдя из магазина, она закрыла глаза и подставила лицо весеннему теплому солнцу, пытаясь почувствовать его ласку. Постояв так пару минут, пошла в сторону своего дома. Внутри было ощущение свободы и полное отсутствие гнета, который прижимал ее к земле. Это ощущение пьянило и радовало, как птицу, которая вырвалась из клетки. Хотелось подпрыгнуть и взмыть в небо, расправив крылья, подставив лицо встречному ветру и закричать, « Я лечу!»

Знакомый путь, вдруг, стал не знакомым. Он приобрел краски, голоса, шум моторов. Город жил своей обычной жизнью, жизнью, о которой, она уже давно забыла, приходя на работу погруженная в свои мысли и убегая с работы с опущенной головой. А теперь, ее приглашали к себе рекламные вывески. «У нас все самое лучшее, самое дешевое, самое свежее, у нас профессионалы.» Почти у каждой витрины, она останавливалась, внимательно читала, улыбалась и шла дальше, пока не остановилась у вывески «Салон красоты Афродита». Долго смотрела на большие фотографии девушки и молодого человека, которые были в окнах салона.

Сзади остановилась машина, из которой вышел пассажир, а водитель, собираясь продолжить свой путь, бросил взгляд на стоящую Веру и, вдруг, почему-то задержался. Понаблюдав за ее взглядом, сравнив ее и тех, кто был в витрине, поиронизировал. «Что, девочка, мечты, мечты, которые не сбываются?»