Вблизи дом выглядел еще непригляднее. Потемневшие от времени бревна, все в глубоких трещинах, свидетельствовали о древности строения, что подтверждало и покосившееся с соломенной крышей крыльцо.

Привязав к столбу – остатку забора – коня, Светослав пошел к крыльцу и, с опаской поднявшись по его кривым ступенькам, постучал в дверь, после чего ее резко открыл. И тут же из дома на него пахнуло спертым, с гнильцой воздухом, и ему сразу расхотелось здесь жить.

– Есть кто-нибудь? – спросил он, так как вначале не смог ничего рассмотреть в темноте.

– А кого надо? – поинтересовался чей-то грубый голос слева.

– Кормщика Протшу.

– Я здесь, проходи к правому окну.

Только после прозвучавших слов Светослав заметил два небольших оконца под самой крышей, через которые едва пробивался тусклый дневной свет. К тому времени его глаза уже начали различать предметы внутри дома, и он отметил, что справа от двери находилась печь-каменка, а слева нары. Такие же нары, только шире, располагались и в дальнем левом углу, а справа от них был отгорожен небольшой чуланчик, откуда и появился кормщик.

– Я новый ладейный старшина, – представился Светослав. – Рожнег уехал на похороны тестя и велел тебе все мне тут объяснить.

– Чего говорить, мы нездешние, поэтому и живем в этом сарае, – произнес зло Протша. – Вагуй, зажги лучину, пусть старшина лучше рассмотрит наш свинарник.

– А прибраться здесь не пробовали? – раздраженно полюбопытствовал бывший десятник витязей.

– Зачем? Давай лучше отправим Телена за вином и отметим твое назначение, – предложил Вагуй, спустившись с нар.

– Праздновать будем, когда наведем здесь порядок, – пообещал, еле сдерживая негодование, Светослав. – Тут можно где-нибудь раздобыть свежую солому и ткань для матрасов?

– Здесь можно найти все, были бы деньги! – признался сердито кормщик. – Но даже мне за охрану ладьи и ее снаряжения выдается только три куны в месяц, которых едва хватает, чтобы не умереть с голода. Вагуй же, как мой помощник, получает всего полторы куны, а Телен вообще должен жить тут на своих харчах.

– Деньги я дам, ваша задача – навести здесь порядок. В долг они тебе поверят? – обратился юноша к Протше.

– До завтрашнего вечера одолжить точно смогу, – заявил тот уверенно.

– Тогда действуй! А я пойду к сотнику продам коня, все равно он мне будет теперь не нужен.

Такое решение юноша принял, как только увидел, где ему предстояло жить. Без денег привести помещение в порядок было невозможно, а начинать службу с требований к начальству ему не хотелось. К тому же он вспомнил, что на самом деле все варяги на зиму обычно расходятся по домам. Так что Светославу надо было еще на что-то жить до весны, когда начнут выплачивать жалованье.

В начале зимы Мстивой приехал в Миллин, который в то время являлся столицей союза вендских городов. Именно отсюда контролировалась вся торговля в Балтийском49 море и уходили основные караваны в Хазарию и Константинополь.

Города в устье Одра уже давно находились под властью русов. Последнюю попытку их отвоевать сделал лет сорок назад велетский князь Люб. Но русам, или, как их еще называли, восточным ободритам, удалось разгромить велетов, причем в одном из сражений погиб сам Люб. После этого все земли в низовьях Одра отошли к руским великим князьям.

Когда отец Мстивоя Радегаст стал князем русов и вендов, ему пришлось не только подтвердить особые права Миллина, но и распространить их на другие города, входившие в торговый союз. А чтобы надежнее контролировать свободолюбивых и заносчивых жителей их главного города, он построил на одном из соседних с ним островов крепость и разместил там дружину.

– Рад видеть тебя, князь, в добром здравии, – приветствовал Мстивоя встретивший его в воротах крепости наместник Домослав.

Входившие в торговый союз города обладали правом невмешательства во внутренние дела местных общин. Власть князя в них ограничивалась сбором податей и других денежных платежей, чем в основном и занимался назначаемый государем наместник.

– И ты, смотрю, выглядишь молодцом, – пошутил князь, обнимая седого воина – соратника отца. – Как твои ноги?

– А-а!.. Иногда так прихватит, что с постели не встать, – махнув в отчаянии рукой, пожаловался старик. – Чувствую, пора на покой. Надоели мне эти торгаши и их посадники.

Мстивой тоже недолюбливал кичливую городскую знать, захватившую в свои руки почти всю торговлю по берегам Балтийского моря. У них были собственные варяжские дружины и торговые поселения, с чем князю приходилось считаться. Дело в том, что без их поддержки ему было бы трудно контролировать торговые пути и не допускать туда данов и становившихся все независимее свеонов50.

– Не стоит так горячиться, – попытался успокоить Домослава князь.

– А что делать? Я уже этих посадников видеть не могу. Подсовывают какие-то гроши за сбор валежника и сухостоя в твоих лесах. А ругаться с ними каждый раз у меня просто не хватает сил.

– Хорошо, я поговорю с посадником Миллина Велемудром, – пообещал Мстивой. – Установим какую-то единую оценку. Скажем, от числа жителей…

– И что это даст? – возразил ему сразу наместник. – Вон позавчера тот же Велемудр захотел уменьшить на четверть плату за вылов рыбы. В прошлом году вроде бы все обговорили, определили границы участков. И что? Какое нам дело, что их рыбаки проваляли дурака.

– С этим тоже разберемся, – заверил старика князь. – А как там с основными податями?

– Все в порядке, собрали даже немного больше, чем в прошлом году, – доложил наместник. – Да что я тебя тут в воротах держу. Пойдем в терем, поешь, отдохнешь с дороги, а потом я все тебе подробно обскажу.

Поднимаясь по ступенькам высокого крыльца вслед за Домославом, князь вдруг подумал, что наместник на самом деле уже стар и ему тяжело исполнять возложенные на него обязанности. Вот только кем заменить соратника отца на таком важном посту, Мстивой не знал.

«Может, назначить Радмира, – рассуждал он за едой. – Правда, тот слишком молод для такой должности. Зато не местный и вряд ли будет представлять опасность, пока не обживется».

После обильного обеда князь пару часов поспал, а когда проснулся, ему доложили о приходе Велемудра. Несмотря на нелюбовь к горожанам, посадника Миллина, оправдывавшего свое имя, Мстивой уважал, тем более что тот возглавлял не только союз городов, но и купеческое товарищество. Поэтому великий князь его сразу принял.

Вошедший в покои высокий сухощавый мужчина с полуседой рыжей бородой низко поклонился князю и сразу пожаловался на разбой на Днепре, от которого пострадали многие купцы. Мстивой уже слышал о набеге сиверов51 на окрестности городка Самвита52, но о торговцах ему ничего не сообщали.

– Естественно, так как на караван напали выше по Днепру, – пояснил Велемудр. – Но случилось это в землях куявов и ответственность за его разграбление лежит на подвластном тебе князе Дире.

Первые поселенцы из руских земель появились на Днепре с началом торговли русов с Ромейской империей. Позже, лет тридцать назад, туда переселились часть куявов53, бежавших от глопян. С помощью русов их князю Самвиту и его сыну Диру удалось закрепиться на новом месте.

– Он и сам серьезно пострадал от этого набега, – заметил Мстивой. – Виноваты во всем сиверы. Если только это не кто-то другой.

– Все окрестные племена платят дань хазарскому кагану – значит, тот и должен возмещать убытки, – поддержал его обвинения глава купеческого товарищества.

– А большой ущерб? – поинтересовался князь.

– Четыре десятка убитых и половину судов разграбили, – уточнил Велемудр. – Убытки почти на пять сотен гривен54.