Яна Юдина Бесперечь © Я. Юдина, текст, 2020 © В. Кулачикова, иллюстрации, 2020 © С. Овакимян, дизайн обложки, 2020 © Формаслов, 2020 * * * Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры Российской Федерации и техническом содействии Союза российских писателей Зелёный бубен Эвой, сигеньи! Камни могут быть живыми, если я доверяю иллюзии. Что такое бесперечь – это сказка? Договорённость: «Я говорю и знаю, что это неправда. Ты слушаешь, и знаешь, что это ложь. Неправда привлекательна, она нам нравится». Странно, но самое пронзительное ощущение реальности возникает тогда, когда мы добавляем в неё фантазию. Реальность по определению незавершённа – всегда есть что-то, чего я не знаю, позиция, с которой не способна посмотреть. Завершённость возможна благодаря выдумке. Вижу, что дом сгорает, но остаюсь в нём. Золушка поднимает юбки… Золушка поднимает юбки, Опускается на колени – и трещина по земле, Это орешник вырос, Ягоды будто кровь корриайе. Мамочка любит меня, мне тревожно, Мне б ускользнуть и забраться на голубятню, Будь, говорит, доброй, а я не умею, Стану просить птиц-полнокровок. Эвой, сигеньи, выклюй глаза им, Пусть ничего не увидят. Эйарра, пусть не умрут звериимя, Только ослепнут навечно. Красный орешник, Кто-то отрежет пятку, а кто-то палец, Говоришь, дерево то – пластмасса? Ну и что, буду ему молиться. Счастье моё, пуэртале, Если оэтилай истинна, корта, Вот тогда я, может быть, и надену Платье с лентами, башмачки, серёжки. Праздник. У дома многоподъездного дочка царёва… Праздник. У дома многоподъездного дочка царёва, снежные копья, зарёвана. Ёлка за домом многоэтажным – символом воткнута, «Волки, волки!», воет кто-то. Не смотри на костры, говорила она… 1. Не смотри на костры, говорила она, подоткнув под меня одеяло, проверяла ладонью висок и вилась кругом будто лисица. В умывальнике в полночь большая луна норовила за край перелиться. Не кивай на восток, это мало ли кто, не нужна их судьба на распробу, разве там, а не тут. Страшно тени идут, а умыла с утра освещённой водой — за луной не увидела пробку. 2. По-заячьи искры бегут, и зигзаг переходит в пунктир. И от грыжи согнувшийся дом, где сгорает чердак, рассыпается крыша — держит выцветшие по летам вверх-смотрящие балки сырые. Я на землю смотрю и под землю, а там жгут костры, и костры, и костры, и… Валуну, чья гладкая шкура…
Валуну, чья гладкая шкура Спёкшейся кровью подбита, Осторожные лисы молились, Жаловались еле слышно. А оживший от ласки камень Потому равнодушным казался, Что боялся запутаться в просьбах, Тихих лис боялся немного. Так покрывали одежду… Так покрывали одежду почки сосновые, крошево, иглы сосновые между рёбер подошв. Там я бродила долго, следом тащился волоком снег – но и снег был пологом, стыд – но и стыд был волком. Ну и кого мне просить: запрети, не подпускай, обругай? Запахи будут заповеди: сосны, лучи, снега. Что же случилось в доме? Отблеском в чашке забрезжило, в чае чаинки, кроме крошева снежного. Зимний пляж, навесы, расшатанное бытьё… Зимний пляж, навесы, расшатанное бытьё, Где судьба большая снова взяла своё, Окатила, смяла, с балкона смела бельё, Растеряла либо. Вот вода большая, глянешь кругом – везде Мокнут платья птичьими спинами на воде, В рукавах песок и камушки на животе Не пускают в небо. Так и я, носимая, разного набралась, Что волна подбрасывает, озлясь, Вот ракушка, водоросли, морская грязь, Ничего не лишне. Унесу ли, справлюсь ли, не смогу? Море мешкает и отводит к себе строку, Платье мокрой птицей ластится к сапогу, Не поёт, не слышно. В городе курортном знобко… В городе курортном знобко, К морю бы навеселе. Дева каменная звонко Славит память о весле, Покрывается лебяжьим Щуплым мёртвым холодком. Хор медузий: вяжем, вяжем, Моря пену молоком. Пир ли, мор у башни ближней, Сор ракушечный вблизи. Я ли в башне, мне ли страшно, Что ступня по льду скользит. Дева каменная птицей Исчезает, такова. Ей – медузьи спицы, пирсы — Вязаные рукава. Чайки спорят: пир ли, мор ли, Волны связаны верней, Где медузы марлей вмёрзли, Проймы белые дверей. |
