Александр Корвел своей человеческой половиной недолюбливал кузена Кристофера, а эльфийской так и вовсе не переносил. Но не потому, что тот внешне мало походил на остальных родственников и даже не был волшебником, а за его навязчивое отношение к сестре Анне. С самого детства Крис Хартли хвостом ходил за очаровательной малышкой. Он немилосердно дразнил и задирал ее, чтобы лишний раз увидеть «фокусы», которые невольно демонстрировал магический ребенок, доведенный до отчаяния вызывающим поведением кузена.

Но когда детство осталось позади, его отношение к Анне резко изменилось. Со всем неуемным юношеским пылом он влюбился в ослепительную красавицу, в которую вдруг превратилась вчерашняя неуклюжая девчушка. Но после того, как Ксан однажды набросился на кузена с кулаками и даже попытался применить к нему магию, взрослым пришлось вмешаться.

Повзрослев, Кристофер научился скрывать свои чувства, стал более осторожен в их выражении, хотя прятать эмоции от волшебников было делом безнадежным. Анна любила проводить время в доме своего детства, часто навещала Гринов, которых привыкла считать членами семьи, а к Робби относилась как к старшему брату. Он не был посвящен в причину давней размолвки, но вот уже несколько лет служил в форте Кэннон, чем беззастенчиво пользовался Кристофер Хартли.

Сверхъестественным чутьем безнадежно влюбленного он всегда определял нужный ему день и напрашивался в усадьбу на обед или ужин. Его не смущало даже то, что Анна почти не разговаривала с ним с тех пор, как он попытался насильно поцеловать ее в замковой конюшне. Она всегда была молчаливой и сдержанной, поэтому Кристоферу не составило труда убедить себя в том, что ее отстраненность не имеет к давнему происшествию никакого отношения. Родители строго настрого запретили ему ухаживать за кузиной, но испытывать к ней тайную страсть никто запретить не мог.

Молодые люди стояли по разные стороны невысокой ограды, неприветливо глядя друг на друга. Крис Хартли был высоким, как его отец, но из-за походки вразвалку всегда казался увальнем. От матери ему достались темно-рыжие волосы, веснушки и широкое простоватое лицо. Кристоферу нравилось считать себя сильнее стройного, изящного кузена, однако с того дня, как худенький юный эльф поднял его и с легкостью забросил на сеновал, устроенный под самой крышей конюшни, тот больше не напрашивался на потасовку. Кристофер ограничивался тем, что постоянно критиковал манеру Ксана одеваться, а тот высокомерно игнорировал его нападки.

Казалось, что и в этот раз стычки было не миновать, но тут, к великому неудовольствию Кристофера, во двор вышла Нэн в сопровождении обоих родителей. После короткого обмена любезностями кузен вынужден был отправиться восвояси, а Ксан невозмутимо улыбнулся сестре.

– Ну, так что у нас случилось?

– Случился гость.

Глава 4

Заходящее солнце уже почти коснулось верхушек деревьев на противоположном берегу озера, когда у входа в беседку появился Кинниал. Приложив палец к губам, сэйдиур прервал неторопливую трапезу и поманил за собой всех сидящих за столом. По поросшей мягкой травой лужайке к берегу озера медленно спускался высокий молодой человек. Его заметно покачивало, и время от времени он разводил руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Домашняя одежда Джастина слишком свободно сидела на его исхудавшем теле, обувью он не воспользовался и с каждым шагом недоверчиво ощупывал босой ногой почву на берегу.

Добравшись до воды, незнакомец принялся с изумлением разглядывать деревянные мостки, лодку и даже веревку, которой она была привязана к причальному столбу. Или он видел все это впервые в жизни, или его исковерканная память просто не сохранила подобных воспоминаний. Когда недалеко от лодки на поверхности воды неожиданно плеснула крупная рыба, он испуганно отпрянул и долго еще вглядывался в безмятежную гладь озера в поисках неведомой опасности.

Некоторое время Джастин задумчиво наблюдал за поведением гостя, пытаясь понять, насколько велик ущерб, нанесенный его мозгу.

– Пожалуй, попробуем представиться.

Задолго до того, как Мона, Джастин и их друзья подошли достаточно близко, молодой человек напряженно замер. Он выпрямился, как-то подобрался и только потом медленно обернулся, явно стараясь скрыть свою слабость. Привычным движением зачесав назад непокорную копну волос, гость хладнокровно посмотрел на окруживших его людей. Все оказалось не так плохо, как опасалась Мона, но слишком многое в этом человеке настораживало.

Его темные волосы не вились, а забавно топорщились на концах, пышной шапкой обрамляя овальное лицо с высокими скулами, которое просто поражало гармонией черт. В окружении Моны внешняя красота была не редкостью, скорее обыденностью, но незнакомец больше походил на произведение искусства, которое создавали для того, чтобы им любоваться.

По умолчанию именно Юджину предоставляли первым начинать разговор с подозрительными гостями, поэтому он по-военному кивнул незнакомцу и отчетливо произнес:

– Я майор Юджин Кроу из службы безопасности. Скажите, кто вы и как попали сюда? – реакции не последовало. Майор подождал и снова повторил ту же фразу, но уже на другом языке. Когда очередь дошла до древнего наречия, молодой человек впервые проявил какие-то эмоции. – Вы понимаете меня? – гость неуверенно кивнул. – Кто вы и как вас зовут? – простой вопрос вызвал настоящую панику в светлых зеленовато-голубых глазах незнакомца. Он беспокойно пошевелился и резко качнулся в сторону, но, когда Кроу попытался его поддержать, поспешно отстранился. – Пожалуйста, присядьте, пока не упали. Вы помните, когда ели в последний раз? – незнакомец покачал головой, но послушно опустился на деревянную ступеньку лестницы, ведущей на причал. Он машинально растирал ладонью сгиб локтя, где все еще виднелись следы от уколов, которые Мона намеренно не стала залечивать, как и шрамы от кандалов. – А свое имя вы помните?

На этот раз он не покачал, а отчаянно потряс головой, мучительно выискивая что-то в себе. Фиарэйн медленно приблизился и присел на ступеньку рядом с незнакомцем. Тому явно хотелось отодвинуться подальше, но он пересилил себя и остался на месте. Архивариус осторожно вложил в ладонь гостя плоскую походную фляжку, которая оказалась среди вещей Юджина, принесенных из другого мира.

– Вам нужно это выпить. Ничего не опасайтесь, просто пейте, только медленно.

Взгляд незнакомца так и сочился недоверием, но голод и жажда оказались сильнее. Начав пить, он уже не смог остановиться, пока фляжка не опустела.

– Вы помните, как попали сюда? – не меняя интонации, спросил его майор. – Вы совершили побег? – молодой человек попытался подняться, но Кроу жестом остановил его. – От кого вы бежали? Отвечайте, мы хотим услышать ваш голос. Вы в состоянии говорить?

– Да… Да, я могу говорить, – незнакомец прокашлялся и попытался снова. – Я могу говорить, но не знаю, что вам ответить, потому что ничего не помню.

– Допустим, – майор поставил ногу на ступеньку, наклонился и оперся локтем о колено, – но вам хватило сообразительности сбежать, добраться до Двери и дважды воспользоваться Ключом. Уж это вы должны помнить, – во взгляде юноши отразилось смятение, но Кроу был неумолим. – У вас на выбор было одиннадцать Дверей, но вы открыли именно эту. На то была особая причина?

– Мне было плохо, воздуха почти не осталось… Думаю, я свернул в первый попавшийся коридор, в тот, что оказался ближе…

– Разве вам неизвестно, что в зале с Дверями, прекрасный кондиционированный воздух? А при помощи Ключа можно оповестить остальных держателей о том, что вы нуждаетесь в помощи?

Зрачки светлых глаз незнакомца внезапно расширились, он моргнул несколько раз, пытаясь избавиться от мутной пелены.

– Нет… Нет, я этого не знал…

Его лицо побелело, на лбу выступила испарина, он издал мучительный стон и согнулся пополам. Архивариус едва успел подхватить и уложить на траву сведенное судорогой тело.

– Ну, все, накрыло, – майор приложил пальцы к шее незнакомца и ощутил бешеное биение пульса. – Миледи, без вашего волшебства тут не обойтись, у него началась ломка.