Сам же Данил с Рыжей сняли домик до утра отдельно от всех, и вот теперь, после трактира и плотного вкусного ужина шли с провожатым. К слову уже опустились сумерки, и приходилось одновременно придерживаться за мазанные стены что бы не упасть, и спешить, что бы не потерять мальчишку.

— Мам, я клиентов привёл.

Деловито сообщил он, довольно молодой женщине, которая чем то занималась около крыльца, кажется сбивала масло, в длинной и высокой ступе. Увидев постояльцев, женщина, тут же вытерла руки, о фартук, взяла свечу стоявшую рядом, и повела их к другому крыльцу.

Вот, располагайтесь. Хозяйка зажгла вторую свечу стоявшую в выемке стены у самого входа. И в домике стало светлее. Конечно помещение было небольшим, метров семь квадратных. Что называется студией. Узкая кровать сантиметров девяноста шириной, которая кстати в прайсе при найме называлась двуспальной. Стол сколоченный из досок, две табуретки, и гвоздики похожие на маленькие ломы забитые в саманную стену, судя по всему они заменяли шкаф. Ну и конечно, небольшое окно, в котором была вмонтирована железная решётка. Вид с окна был так себе, но вот подоконник был широким, и использовался как кухонный шкаф, на подоконнике стоял кувшин под воду, железная кружка, миска ложка.

Стены, были белёные, но заляпанные какими то странными мазками. На которые Данил зря не обратил внимание, потому что как говорил Шерлок Холмс, всё интересное всегда в очевидных мелочах, которые у всех на виду и на которые никто не обращает внимание.

— Вы располагайтесь, кровать застелена чистым, вода в кувшине свежая кипячёная. Удобства прямо от двери десять метров, там же можно и помыться, баня холодная, но летний душ работает. А я сейчас, что бы спалось вам удобнее, пробегусь по щелям.

Женщина, начала проводить странный обряд, водя свечкой вдоль щелей на потолке. Даниле не терпелось остаться наедине с Рыжей. И поэтому мыслей, кроме «но скоро ты свалишь» не было. Ну что эта женщина делает? Явно какую то дезинсекцию, вон в пламени свечи жукашки иногда лопаются. Как только от такого варварского использования свечей пожары у них не случаются, ведь если полыхнёт, судя по плотной застройке полыхнёт всё.

Ну к слову сказать в домике было довольно чисто, полы выскоблены, а кровать действительно, была застелена чистым бельём. Льняные простыни, и пододеяльники пахли свежестью. И если бы не заляпанные непонятными мазками стены, было бы очень уютно.

Первым делом конечно сходили нашли уборную, потом по очереди вымылись в душе прохладной водой, с какими то отварами. Почистили оружие, и завалились на чистую простынь спать. Какой это кайф, просто раздеться, и улечься на чистую простынь. Но что бы понять это, нужно как минимум сутки не снимать одежду.

Узкая кровать, это определённо хорошо, хочешь не хочешь, а приходилось спать плотно обнявшись. После тестирования кровати, Данил заснул крепким сном, с мыслями, что выехать завтра ничего страшного не случится если выедут на час попозже, а лучше на три часа позднее.

Рыжая, что то вертелась, и чесалась, это заставило Данила открыть глаза. Невыносимый зуд в области лодыжек, заставил тоже протянуть руки к ногам. Не единожды учёный, что если что-то чешется, расчёсывать нельзя. Данил провел подушечками пальцев по коже, кажется, он кого то раздавил. Комара что ли? Река то рядом. Если комара то здорового. Рыжая вскочила и остервенела начала расчёсывать ноги.

— Стой, не чеши, хуже будет.

— Да не могу уже полночи чешется, как ты спать можешь, меня одну что ли комары кусают?

— Значит, ты у меня принцесса, раз горошина тебе спать мешает.

Данил чиркнул зажигалкой. По стене рядом с кроватью разбегались в разные стороны жукашки. Данил тут же прижал одного пальцем, добавив ещё один, теперь уже понятный мазок на стену. Кажется эта жукашка только что напилась его крови, и сейчас размазалась не хилым таким мазком по стене.

— Клопы!!! Я то думаю что так ноги чешутся.

Рыжая вскочила с кровати, отряхивая ноги, и быстро собираясь.

— Кто?

Данил привык к тому что клоп, это тот, который ползает по малине, и невкусно воняет, если его нечаянно съесть.

— Постельные клопы, кровососы. Пошли отсюда.

Объяснила Рыжая, продолжая одеваться. Данил начал вспоминать, бабушка рассказывала о такой заразе. На минуту Данил перенёсся в детство, вспомнил бабушкины руки, желтый стол, покрашенные синей краской деревянные стены и щели в этой стене. Который были проклеены полосками из материи, и поверх покрашены в несколько слоёв краски. И вот Данил когда был мелким пацаном, лет семи, расковырял эту тряпку, она от времени и краски, была ломкой словно яичная скорлупа. Ломать тряпочку было интересно, во первых ломалась с хрустом, во вторых было жутко интересно, что там внутри. Вот только бабушка не на шутку испугалась, и кинулась наводить клейстер из муки и воды, что бы вновь заклеить эту щель. Она всерьёз испугалась, и полагала что эта зараза могла вылезти из спячки, хоть и прошло больше сорока лет, как она поборола эту живность. Тогда Даниле было смешно, а сейчас ощутив, все прелести клопов, и это только за одну ночь, было желание осматривать каждый рюкзак, что бы не затащить эту заразу в город.

— Пошли, на свежий воздух, я здесь больше не усну.

Данил с сожалением посмотрел на кровать, можно конечно ещё поваляться бы. Клопы то вроде разбежались.

— Да не чеши ты, сильно расчешешь, сильнее чесаться будет.

Данил вновь, отругал Рыжую, за то что та не вытерпела, и вновь начала расчёсывать ноги.

Утро встретило прохладой, поэтому решено было идти в трактир, он вроде на ночь не закрывался.

В трактире при свете ламп с катализаторами, было уже людно. В уголку сидел Темнило с Серым. И человек десять незнакомцев.

— Клопы закусали?

Спросил незнакомый мужик с редкими для этих мест пухлыми щеками.

Данил утвердительно кивнул головой.

— Меня зовут Сьер.

Сьер протянул руку.

Сам представился, что было здесь редкостью не меньше чем наетые щеки.

— Данил.

Ответил на рукопожатие Данил.

— Садитесь.

Радушно пригласил Сьер за свой стол.

— Да у нас вон ребята сидят.

— А можно, я с вами. Простите за назойливость, но я целыми днями вижу только семь рож. Изо дня в день, и хочется просто поговорить, с кем нибудь другим.

Или с новыми рожами. Подумал Данил, а вслух произнёс.

— Пойдём.

Сьер с радостью подхватил свою здоровую кружку, и двинулся за Данилой и Рыжей.

— Яичницу с колбасой будете? Или бутерброды?

Спросила улыбчивая официантка. Практически моментально появившись, как только зад коснулся лавочки.

— Две яичницы.

— Чай, кисель, пиво, молоко?

Данил услышав слово молоко, сразу захотел молока.

— Да и молока две кружки. Холодного.

Парное Данил не любил. Поэтому уточнил.

— Одну кружку, и одну чая с молоком. - поправила Рыжая.

Официантка упорхнула.

— Вот, всё чудесно здесь, и сервис и люди, и еда. Ни разу не видел, что бы тут были несвежие простыни. Но вот клопы… — Сьер на секунду замолчал, и оглядываясь шепотом продолжил. — Вы только не вздумайте при местных назвать это селение клоповник. — А дальше продолжил в слух. — Тут словно аномалия, нигде клопов больше не встречал. А тут же будто специально их культивируют. Я это селение пытаюсь днём проскочить, и уж если совсем припрёт то на ночь тут остаюсь. Не знаю что лучше, ночью в степи нежитью съеденным быть, или тут клопами загрызенным.

Сьер, затянулся пойлом из большой кружки, и поэтому у Данилы появилась возможность, вставить слово.

— Ну так переночевал бы в степи.

Сьер, подавился пивом, или что там у него в кружке было налито.

— Дак я же говорил, тут сервис отменный. Леди заткните, пожалуйста уши. — И Сьер прикрыв рот рукой от Рыжей довольно громким шепотом произнёс. — Тут такая вдова живёт, кудесница, недорого берёт, а у неё ещё трое девчонок работает. Дальше Сьер вновь повысил голос. — В общем днём, у меня ещё ни разу не получилось это селение проскочить, днём кажется, ну что там клопы. Только вот местные спят как ни бывало, будто не чуя укусов, говорят клопы быстрее напьются, быстрее успокоятся. А я закусанный чуть ли не до смерти просыпаюсь в четыре утра, тут в трактире сижу, и думаю нафига. я сюда заеха-а-ал.