Конечно же, я не выходила за него замуж, чтобы развестись, но развод даже в самых счастливых семьях случается довольно часто. Общего у нас было всего три вещи и только одна из них одушевленная: дочь, остальные — постель и совместный отпуск. Счета, на которые поступала зарплата, у нас оставались разные на протяжении всего брака и по соглашению сторон при разводе каждый остался со своим заработанным. Играть по американским правилам, где все пополам плюс содержание супруга с меньшим доходом, мы не захотели и составили свой личный брачный договор, поэтому развод прошел без сучка и без задоринки: так же спокойно, как и свадьба. Никаких сантиментов, кроме усталости, я не испытала. Сунил принял решение развестись так же быстро, как и жениться — это я долго прокручивала в голове сценарии совместного бытия и одинокой старости. За деньги счастье не купишь, нет, но купишь комфорт для тела. А как быть с душой, как? Новой работой, новым мужчиной, новым местом жительства? Вопрос сложный, но я еще ни на минуту не пожалела, что развелась.

Перед сном я говорила с Алексом. Сын сообщил, что звонил Сунил узнать, как у него дела. Про меня не спрашивал. И правильно: про меня он может спросить у меня самой, что и делает — раз в месяц где-то.

— Я не сказал ему, что ты в России. Чтобы не нервничал…

Не знаю, чего сам Алекс нервничает. У меня все хорошо, кроме джетлэга, но и тот пройдет сегодня-завтра — высплюсь наконец и перестану бередить старый пепел в душе. Зола остыла, ею теперь грядки новой жизни удобрить надо, чтобы накопленный опыт дал хорошие всходы.

— Алекс, ну что еще?

Это я спросила вслух у тишины, прорезанной трелью телефонного звонка. Я душ принять не успела. Только разделась. Стоп… Плюс семь. Российский номер. Кто из местных может звонить мне на американский номер? Спам? Что-то слишком виртуозные спамеры нынче пошли…

Глава 5. Локальный абонент

— Не разбудил?

Не спросил, узнала ли по голосу — видимо, не сомневался или захотел соригинальничать. Да, оригинал знатный — через двадцать лет вспомнил номер. Или никогда не забывал?

— Нет, — ответила грубо или все же твердо.

Другими словами — выплюнула. Жаль не в лицо. Не в его — получилось только в собственное, потому что дверь в ванную комнату с огромным зеркалом осталась открытой.

— Давно приехала?

— Вчера.

— Спишь еще?

— Сказала же, что не разбудил.

Не разбудил во мне ничего, кроме злости. Да еще дрожи в коленках. Села на край кровати. Вжала босые стопы в мягкий прикроватный коврик. Равновесие вернулось — физическое, не душевное. Стало душно, точно в бане. И мокро — под мышками.

— Надолго?

Боже — он за слова платит, что ли? Сложноподчиненное предложение составить не может! Да хотя бы распространенное. Впрочем, о чем нам с ним распространяться…

— Десять дней. Еще вопросы будут?

— Встретиться не хочешь?

— Всю жизнь мечтала, — отвечала, точно раздосадованная школота, блин…

— Я серьезно, — и голос серьезный, и намерения?

Что ему нужно?

— Я тоже серьезно. Хотела бы встретиться, позвонила бы.

— Ты моего номера не знаешь.

— А ты мой забыл. Как вспомнил-то?

— Номер простой. Хочешь, сейчас подъеду?

— Не хочу.

— Завтра?

— Не хочу, — я сглотнула набежавшую слюну.

— Я серьезно.

— Я тоже, Андрей, очень серьезно сейчас говорю. Я не хочу с тобой встречаться. Я в Питер приехала, не к тебе.

— Встречу выпускников замутить? Тогда придешь?

— Даша ничего про тебя не рассказала. Я не спрашивала. Мне просто хотелось выпить кофе не одной. У меня никого в Питере не осталось, а тут она. С приветом от тебя. Передавал? Или придумала?

— Нет, просто к слову пришлось. Неужели общаетесь?

— Нет. Просто… Просто так встретились.

— А со мной просто так встретиться слабо?

— Чего тебе надо?

— Ничего. Просто встретиться, — отвечал он абсолютно спокойно.

— Зачем?

— А зачем люди встречаются? Чтобы увидеться.

— Прислать фотку?

— Марина, тебе сложно кофе со мной выпить?

— Зачем?

— Я знаю хорошую кофейню.

— Ты не ответил.

— Я уже ответил. Хочу тебя увидеть. Недостаточная причина для встречи?

— Двадцать лет не хотел и вдруг захотел? — хотела сказать я с сарказмом, а вышло с неприкрытой обидой.

— Когда ты в двадцати минутах от меня, а не в двадцати тысячах миль, это совсем другое. Давай не по телефону. Куда за тобой заехать и во сколько? Или адрес скинуть?

— Андрей, какого хрена?

— Именно этот вопрос я и планирую задать тебе в лицо. Хочу видеть твои глаза при ответе. Ну так что? Заехать? Скинешь адресок?

— Лучше ты.

— А приедешь, если скину? Прямо сейчас. Не спишь ведь.

Я смотрела на себя в зеркало — макияж еще на месте.

— Кофе на ночь я не пью.

— Кофе отменим, коньяк оставим. Идет?

Ага, бегу! Роняя тапки… Глянула на босые ноги — пальцы поджаты. Точно хвост у побитой собачки.

— Давай лучше завтра?

— Сегодня. У меня к тебе неотложное дело.

Я хмыкнула:

— У меня тоже. Я собиралась завтра звонить тебе в офис.

На том конце хмыкнули. Очень громко.

— Мне нужно обновить паспорт, — сказала четко и громко. — Пожалуйста, захвати свидетельство о разводе. Я сделаю заверенную копию и отдам. Блин… Поздно. Сделай тогда сам завтра, и я заберу у тебя в офисе. Кстати, я привезла тебе американскую бумажку. Даже апостиль сделала на тот случай, если бы не смогла с тобой встретиться. Могу оставить тебе для коллекции. Если хочешь?

— Я за тобой заеду? — спросил Андрей жестко.

— Нет. Пришли адрес. Я в самом центре живу. Пешком дойду.

На дрожащих ногах далеко не уйдешь, но это все мелочи… Проблема в том, что выбор обуви в поездках невелик: затянутые по ноге ботинки на небольшом каблуке и обычные кроссовки, вообще без каблука соответственно — выбирай, не хочу. Плюс платья нет. Только брюки и… трикотажная кофта. Под куртку самое оно. Только яркий макияж больше не соответствует ни наряду, ни моменту.

И я вдруг до боли в сердце осознала, что совершенно не хочу видеть Андрея. Дело даже не в пропасти в двадцать лет между тем молодым парнем, которого я действительно любила, и тем сорокапятилетним мужиком, с которым предстояло встретиться и которого я устала ненавидеть.

За что его сейчас не любить? Ну, не справился с эмиграцией, хотя ему, как немногим в то время, преподнесли ее на блюдечке с голубой каемочкой: хорошая зарплата сразу и гринкарта в подарок через год. Не хватило моральных сил. Что ж, бывает. Не смог пожертвовать личными принципами ради семьи — ну у него же никогда семьи как таковой не было, никакого личного примера перед глазами в виде хорошего папочки не маячило. Может, женщинам не стоит рожать от тех, кого вырастили матери-одиночки?

Опять ударилась в философию. Может, и не надо было, но я родила. Однако у моего ребенка был самый лучший отчим — только благодаря Сунилу Алекс такой умный и такой успешный. Я боялась за ребенка, когда тот свернул с проторенной дорожки — школа-институт-работа — а отчим верил в него. Чтобы учиться, не нужна палка. Чтобы быть счастливым, не нужны внешние обстоятельства. Наоборот человек в массе своей счастлив вопреки всему.

Наверное, останься я у разбитого корыта, сняла бы вину с себя и повесила на Андрея. А так… Я ему вообще должна быть благодарна за визу жены, которая открыла для меня возможность заполучить свою личную “американскую мечту”. Была бы у меня “русская мечта” — муж, ребенок, достаток, если бы я засунула свои желания в одно место и вернулась в Россию с Андреем? Была бы. Не сомневаюсь. А вот была бы я при этом счастлива, не знаю. Тут меня действительно терзают смутные сомнения.

Да и к чему сейчас подобные вопросы — столько воды утекло… Как говорят, нельзя сидеть на одном стартапе вечность — дал шанс хорошей идеи, получил акции к зарплате, не выгорело за три года — ищи в новом месте финансовый успех. Не повезло с одним мужиком, ищи другого — спасибо Романне, что поверила в меня в тот момент, когда веры хватало только на Марину-программиста, но никак не на Марину-женщину.