— Здесь раньше был пустырь, верно? — вспомнил Андрей, что давненько ничего у меня не спрашивал, как только мы подъехали к парку с новыми таунхаусами.

Последнее время мы снимали исключительно у частников, потому что на продажу строилось намного больше домов, чем под сдачу. Гостиничные комплексы в основном подлатывали или возводили поближе к офисам, в районах, где ещё не появилось школ с именем.

— Зона отчуждения? Какому идиоту пришло на ум строить дома так близко к трассе? Окна хоть открыть можно?

— Еще спроси, кто провел дорогу вдоль парка! Наши окна выходят во двор, а подоконник нужно протирать куда реже, чем в Питере. Ты чем-то не доволен? Купи дом в заповеднике. А меня устраивают школы и возможность прямо из дверей дома оказаться на парковой дорожке, мы с подругой бегаем по утрам, а дети довольно долго катались на великах — десять километров туда-обратно выходило. Еще вопросы будут?

— Сколько ты платишь за съем?

— Деньги я обсуждать с тобой не намерена. И вообще при детях…

— Дети спят, все трое. Так сколько?

— Я не возьму с тебя за постой, не переживай.

— Марина, хватит издеваться! — прорычал он тихо, чтобы не потревожить сон детей. — Не выгодно ли переехать в дом и не жить с соседями за стенкой?

Мы уже въехали в гараж. Он занимал первый уровень и делил его с прачечной, отсюда лестница вела на второй этаж с кухней, гостиной и небольшой спальней, переделанной под кабинет. Выше располагались три спальни и две ванных комнаты, внизу был только туалет с раковиной. На территории в общем пользовании жильцов имелись тренажерный зал, бассейн с джакузи, столики для пикника с грилем и детская площадка. Начинали мы жить с соседями над головой, но больше не снимали квартиры, только таунхаусы. Теперь топаем только сами над собой и не тратимся на спортзалы и бассейны.

— У меня до марта контракт, разрывать его я не собираюсь. Если не продлят, буду думать. Но ты как-то забываешь про школу для Димы. Мы в любом случае завязаны на этом районе, а это, если честно, единственная новая постройка здесь.

— Ты хотела дом. Нет?

— Мечтала. Двадцать лет назад. Не все мечты сбываются. Ещё я мечтала о счастливой семейной жизни. Знаешь, я ещё та была мечтательница! — добавила с откровенной циничной улыбкой.

— А ты не подумала, что иногда у мужика берет двадцать лет, чтобы исполнить мечту женщины? Сейчас я могу купить тебе дом и дать семью, а счастье… Мне кажется, это женская работа. Ты так не думаешь?

Я не хотела ни о чем думать. Велела ему выметаться из машины. Детей я решила не тревожить. Опустила все стекла — пусть спать.

— Не закрывай!

Это было сказано по-английски. Я не успела отдернуть руку от выключателя, и двери пришлось зависнуть над головой Алекса и замигать сигнальными лампочками, когда тот вбежал с яркого солнца в темноту гаража.

Глава 37. Запах кофе

— Как ты так быстро?

Это я спросила, конечно же, у сына. У отца доехать до нас взяло аж двадцать лет. И ещё каких-то там лишних двадцать минут.

— Спешил…

Улыбка у Алекса копия папашкиной. Сначала я это замечала, потом благополучно забыла. Сейчас действительность мне жестоко об этом напомнила. Я отошла от двери и встретилась с сыном где-то на середине корпуса машины. Вышли настоящие мужские объятия, такие же крепкие, как у Андрея, а до этой разлуки я до конца не осознавала, что сын из юноши давно превратился в молодого мужчину.

— Спасибо за помощь, — выдала я смущенно глупость, совершенно растерявшись из-за непрошенных мыслей.

— Да вообще не проблема.

Он говорил на английском — работала привычка, но подняв от меня голову, Алекс как бы очнулся в реальность и сказал «привет» на своем первом языке. Даже нельзя сказать, что родном. Прямо, как про отца — не сказать, что он ему родной папа, скорее уж первый.

Андрей стоял у капота по другую сторону машины. Не держался за железо, хотя у меня бы на его месте тряслись не только колени, но и все поджилки.

— Привет, — ответил Андрей намного тише.

Кажется, им больше и нечего сказать друг другу. Ах да, Алекс же американец, поэтому следом выдал стандартный перевод на русский язык всем известного приветствия:

— Добро пожаловать в Штаты!

Боже, в этот момент мне стало жутко стыдно. Не за сына, за его отца. Это нужно было так прожить жизнь, чтобы услышать от единственного сына подобное! Поделом! Не жалко. Никого, кроме Алекса, ему-то это за что?

— Пойдём в дом. Дети спят. А мы какие-то слишком громкие.

Алекс только сейчас заглянул в машину и начал улыбаться, но не нам — спящим. Мы тоже спали, на ходу, и движения у обоих были совсем уж заторможенными. Но больше я боялась того, что Алекс ненароком хлопнет дверью, и пропустила его вперед, затем Андрея. Так и шли по лестнице гуськом, по старшинству, по значению для меня, хотя между ними можно и нужно поставить троих детей. Элис — девочка, она всегда с мамой на одной стороне.

Алекс включил свет, но я попросила выключить, кухонный полумрак успокаивал покрасневшие глаза.

— Хотите чаю? — спросил сын, наш, общий.

— Не думаю.

— Колы? Сока? Есть яблочный и манго.

Он распахнул холодильник — полный.

— Кто купил колу?

— Никто не покупал, Мирра оставила свою. Не запрещай ничего ребенку. Все запретное прекрасно находится вне дома.

— Да?

— А как иначе? — рассмеялся Алекс и протянул мне пачку писем. — Просмотри, что тебя надо, и я по дороге выкину оставшееся в мусор.

Ничего интересного. Только пару предложений от медицинских страховых компаний и от кредитных карт. Их я порвала пополам, а вот конверт с маркой в виде полосатой кошки прикрепила магнитом к холодильнику. Письмо из Индии, на ощупь открытка, такое не открывают при посторонних.

— Ты где снял квартиру?

— Прямо около офиса Мирры. Она за десять минут может дойти до работы. Мать начала доставать ее по поводу получения прав. Я не понимаю, почему вас это напрягает, а меня нет?

— Потому что тебе нравится, что она от тебя зависит, — бросила я зло. — Но я не лезу!

— То есть я плохой?

Отличный первый разговор втроем. Только третий молчит. Впервые. Наговорился со мной до немоты!

— Алекс, давай мы не будем сейчас это обсуждать? Но мое мнение не изменилось. У нее должны быть права и машина. Куда и сколько она будет ездить, неважно.

— Кстати, вам нужна вторая машина? — перебил Алекс. — Я могу одолжить свою на пару недель. Меня приятель сможет подвозить до работы.

— Мы разберемся! — отрезала я грубо.

— Вы со всем разберетесь. У вас выбора нет, — хмыкнул Алекс. — Я просто предложил помощь. Что в этом плохого, мам?

— Ничего. Мы справимся. У тебя своих проблем выше крыши.

— У меня нет никаких проблем, мам. У меня все отлично. Мы кошку нашли под машиной, взяли себе. Сегодня зарегистрировали. Так что теперь нас трое.

Он смотрел на меня. Я — на него.

— А мы собаку решили взять, — выдал мой внутренний голос вслух.

— Какую породу? — даже для вежливости не удивился сын.

— Двортерьера, какая в приюте понравится, ту и возьмём.

— Молодцы!

И это семейный разговор?

— Ты когда придешь с детьми познакомиться?

— Когда пригласишь.

Боже, я сейчас разревусь… Ну что такое…

— Мам, все хорошо?

— Я просто жутко устала, — потерла я переносицу. — Жутко…

— Ну я пойду тогда. Не буду вам мешать.

И что — Андрей, кроме «привет», ничего сыну так и не скажет?

— Слушайте, можно один вопрос? — сказал сын, так и не повернувшись к нам спиной.

Я подняла на него глаза, очень выжидательно.

— Можете не отвечать… — смутился Алекс от моего прямого взгляда. — Просто… Ну… — запутался он в русских словах, переводил мысленно с английского? — Вы вместе? — изрек наконец по-русски.

И в этот момент перевел взгляд с меня на Андрея. И ответил Андрей:

— Да.

— Понятно…

Что ему может быть понятно?! — взрывался мой мозг. Если мне не понятно ничего…