Она засмеялась и покачала головой.

– Ах, Лори. Ты просто невозможен. У меня порой складывается впечатление, что тебя вообще не волнует, что я говорю.

– Абсолютно.

– Тебе действительно все равно, какие слова я произношу? Смирился со мной?

– Какое значение имеют слова? Если их произносишь ты. Да, мы иногда ссоримся, но всегда миримся, правда же?

– Правда.

Казалось, Лори хотел сказать что-то еще, но сдержался.

– Что? – Джо отхлебнула чаю. Ей было хорошо, у нее кружилась голова, и она готова была согласиться на предстоящие планы выходного дня.

Лори выглядел непривычно серьезным.

– Ты мой самый лучший в мире друг, Джо. С первого дня нашего знакомства. Вряд ли какие-то твои слова смогут изменить мое к тебе отношение. – Он залпом осушил чашку и поставил ее на стол. – Вот если бы ты была, скажем, Платоном… а слова лились из ужасно нудного «Симпозиума»…

Джо невольно расхохоталась.

– Кто знает, может, и у Платона есть несколько интересных отрывков, – продолжал он. – И я отыщу их… в один пригожий день… если получится.

– Короче, ты никогда не сдаешься, – сказала Джо со вздохом. – Мне нравится это в тебе, мой мальчик. Мне тоже хотелось бы быть такой.

– Хочешь, научу? Покажу тебе, в чем секрет. Ничего сложного, честное слово.

Джо промолчала, но чувствовала, что не может заставить себя отвести от него глаза. Однако ей хотелось это сделать. Между ними случались подобные мгновения. Она хотела быть рядом с ним, стоять в лучах его света, который следовал за ним по пятам, но на таком близком расстоянии ей становилось страшно выдать себя. То ли ему, то ли себе самой – неясно.

В любом случае, бывало, что все шло совершенно нормально: они смеялись, шутили и носились по лугу, как умалишенные. А в следующую секунду он смотрел как-то по-особенному – смотрел на нее по-особенному – и она опускала глаза, разглядывая свои туфли, как застенчивая школьница, которая не может набраться смелости и заглянуть в глаза своему первому возлюбленному.

Всего один взгляд.

Или одно слово.

Постоянная смена эмоций утомила ее, одурманила. Хотя, возможно, дело было в дедушкином чае.

Она заметила, с каким сосредоточением изучает носки своих туфель.

Лори умолк и наклонился к ней. В столовой стало вдруг так тихо, что Джо услышала звон посуды и перепалки горничных в соседней комнате. И когда он заговорил, все перестало существовать, кроме его слов, словно они были единственными людьми на земле.

Он прошептал ей прямо в ухо:

– Полюби себя так, как тебя люблю я, дружище. – И накрыл ее руку обеими ладонями. Его голос прозвучал ровно, но она уловила в нем дрожь искренности и поняла, насколько он серьезен.

Ей стало душно, и сильно заколотилось сердце.

Давно знакомое царство теней поджидало Джо в дверях ее души. На нее надвигалась волна паники. Она чувствовала себя пленницей внутри своего тела, и ей хотелось непременно вырваться из этих пут. Будто от этого зависела ее жизнь, но она не знала почему.

«Это Тедди. Всего лишь Тедди. Ты его не боишься».

«Не боишься».

Она отпустила его руку.

– Вот это секрет, – дрожащим голосом выговорила она. – Постараюсь запомнить.

– Не беспокойся, – отозвался Лори, легонько касаясь ее пальцев своими. – Я не дам тебе забыть.

Чашка затряслась у нее в руках. Она поднялась из-за стола, не зная, что делать дальше.

– Перестань. Хватит нести чепуху. Я сяду писать, а ты откроешь своего Платона, не то наведу на тебя порчу, и не видать тебе колледжа.

Он поднял обе руки вверх.

– Понял.

Из-за дедушкиного чая и готового выскочить из груди сердца Джо совершенно позабыла об обещанном сюрпризе.

Но когда Лори наконец согласился пойти почитать, она поднялась в свою крохотную, скромно обставленную комнату в пансионе миссис Керк, где ее ждал он – сюрприз.

Точнее, она.

– Христофор Колумб!

Потому что это была Мег. Все еще держа перчатки в одной руке, они сидела в стареньком деревянном кресле у окна, разглядывая снующую по улицам туда-сюда толпу.

Какое-то время Джо просто пялилась на сестру, не веря своим глазам. День выдался настолько невероятным, что она вполне могла допустить, что происходящее – плод ее воображения. Раз уж на то пошло, то она бы даже не удивилась, если бы вместо Мег у нее в комнате сидел президент Грант.

– Ты заставляешь себя ждать! – воскликнула Мег.

Джо улыбнулась, получив привычный сестринский нагоняй. Нет, это точно не президент Грант.

– Мег? Мег! – Она бросилась обнимать сестру прежде, чем та успела подняться с кресла. – Ты же ненавидишь поезда! И большие города! Толпу! И… Что ты здесь делаешь?

– А ты как думаешь? Я и есть твой сюрприз. – Мег выглядела раздосадованной. – Он что не сказал? Вот паршивец! Лори должен был сказать тебе, что наверху тебя ждет сюрприз. И этот сюрприз – я. Не знаю, зачем он все это затеял. Я села на ближайший поезд и только что прибыла, а Лори, этот прохвост, провел меня сюда через черный ход.

Джо рассмеялась, осознав, наконец, смысл розыгрыша.

– Мне он сказал, что здесь дамские штучки! Ну и шутник!

Мег улыбнулась.

– Это я тебе тоже привезла, – сообщила она, указывая на лежащий на кровати бумажный сверток, перетянутый бечевкой. – Матушка собрала его, но забыла подложить тебе в сумку. Она, видимо, не такой мастак по сюрпризам, как Лори. И вот я здесь.

– Мама! Ой, надеюсь, она не сильно истратилась. – Джо начала судорожно делать в уме ежемесячные подсчеты, знакомые каждому писателю, особенно тем, кто сотрудничал с журналом «Небылицы».

Мег ласково положила руку ей на плечо.

– Нет, Джо. Это подарок от старшего мистера Лоренса. В честь твоего первого путешествия в Нью-Йорк. Так любезно с его стороны. Он настоял, чтобы мама сама выбрала вещи, чтобы ей – и тебе – понравилось.

Джо улыбнулась, представляя, как мама заворачивала эту миниатюрную посылку. Она немного успокоилась, но отослать Мег в такую даль, только чтобы привезти одежду, представлялось ей чересчур затруднительным.

– Мистер Лоренс приехал с тобой? Не могу поверить, что мама отпустила тебя одну. И что ты сама на это решилась.

Лицо Мег зарделось, и она отвернулась к окну.

– Я не одна. Не совсем.

Джо подозрительно взглянула на нее.

– Как это «не совсем»?

Губы Мег дрогнули в полуулыбке, которую она безуспешно пыталась подавить.

– Джон… эм-м, мистер Брук… меня сопровождал.

– Джон?!

– Мистер Брук, Джо.

Джо и вообразить было сложно, каково это – провести несколько часов в поезде через Гудзонскую долину, сидя напротив серьезного и молчаливого Джона Брука.

– Как тебе, наверное, было скучно! Надо было ехать с нами.

– Нет, он был… весьма любезен. Мне кажется, я узнала его получше, и ему самому, кажется, было приятно провести со мной время. – Розовые щеки Мег приобрели пунцовый оттенок.

Джо прикоснулась к лицу сестры.

– Ну еще бы. Особенно, если ты всю дорогу сидела такая красная!

– Он вел себя как джентльмен. Только и всего, – фыркнула Мег. – Разумеется.

– Разумеется. – Джо проказливо глянула на сестру. – Просто я не ожидала, что мое книжное сватовство даст такие плоды.

– Не говори ерунды. – Мег стянула с головы капор, высвобождая рассыпавшиеся по плечам локоны. – Ничего не было. Мистер Брук и я здесь только потому, что так задумал Лори. Он назвал это «побегом от рутины» и сказал, что нам понравится.

«Нам?»

– Этому старому кирпичу? Из него же слова не вытянешь! Вы хоть разговаривали во время поездки?

Мег развязала ленту на свой шляпке.

– Разговаривали, и довольно неплохо. Он весьма обходителен, только немного робеет передо мной. В конце концов, не будем забывать, что весь англоговорящий мир считает тебя инициатором нашей свадьбы.

Джо хмыкнула, теребя веревку на пакете.