– Я понял, – буркнул он, отступая. – Затолкаю свою ненависть подальше. А в ответ…

– В ответ, – снова перебила кукла, – мы поможем друг другу.

Секунда, и Вианон громко вздохнула. Её рука взметнулась, закрывая себе глаза.

– Сейчас я приду в норму. Подготовьте вопросы, которые хотите задать, чтобы вы наконец стали мне чуточку больше доверять, как временной напарнице. – Губы куклы двигались, рождая звуки искусственного голоса: – Дальше мы опустим эту тему и больше не будем к ней возвращаться.

– Хорошо, – согласился Боул. И начал с самого главного: – Сколько тебе лет?

– Если считать только жизнь в человеческом теле – восемнадцать, в кукольном – двадцать семь.

Фиджеральд кивнул, отмечая зрелось суждений Вианон.

– Почему ты увязалась за мной?

– Мне нужно попасть на раскопанное капище, чтобы исследовать его и найти труп старика, который должен там находиться.

Глаза Боула широко раскрылись, и он невольно уставился на стену:

– Что это?

– Это воспоминания, которые живут во мне всё то время, пока я помню себя в теле куклы. – Откуда они взялись, мне не ясно. Мама моя говорит, что я впитала остатки чужой души.

– Мама твоя, это?..

– Моя мама – Гризельда Плёссинг. В прошлом она работала в фенострате, где и познакомилась с моим отчимом, Эдвином. У них закрутился роман…

Не желая слушать романтическую чепуху, Боул быстро перевёл тему:

– Если я правильно понял, твоя мать сделала тебя такой и у неё якобы не было никакого выбора?

Кукла отшатнулась словно от удара и невольно опёрлась руками о стену.

– Я ждала этот вопрос, – глухо отозвалась она. – Но это очень больно, как ни готовься. Я умирала медленно и столь мучительно, как не пожелаю ни одному живому существу. И моя мама сделала всё, чтобы облегчить мою боль и позволить мне жить дальше, хоть и в таком вот теле.

Впервые в жизни, после исчезновения второй жены, Боул чуть не прослезился, услышав подобное откровение. Конечно, шанс, что ему наврали, был немалым, но Фиджеральду отчего-то сразу поверилось в услышанное. Быть может, ему хотелось в это поверить, поэтому он зацепился за подобное оправдание и больше вопросов задавать не стал.

Настала гнетущая тишина, нарушаемая лишь шорохами, звучащими из коридора.

– Если это всё, то я бы попросила проводить меня в условленное место.

Несколько мгновений гнетущего молчания, и детектив склонил голову. Затем он устало провёл ладонью по лицу, стирая всяческие эмоции, которые могли там отразиться. А вспомнив о прямых обязанностях служителя правопорядка, произнёс со вздохом:

– Нет, это ещё не всё. Мне нужно оформить трупы на сегодня, заглянуть к начальнице с отчётом. И что-то сделать с Флетчером и его наглостью. К вечеру, думаю, управлюсь, и мы с тобой отправимся к капищу.

В уме же поздравил себя с непоследовательностью. Ведь именно он упрекал Эдвина Плёссинга в трате драгоценного времени, из-за чего следы на месте преступления могут быть окончательно затоптаны.

Вот и кукла напомнила ему о недавнем разговоре.

– Так, оказывается, это дело для вас не столь срочное? И вы не держите своё слово? – Кукла отвернулась, чтобы не показывать испытанное презрение. Едва избежав драки, она не хотела нарваться на новый конфликт. – Тогда скажите мне, где оно находится, и я отправлюсь одна.

Но у Боула был козырь, к которому он и прибегнул:

– Найденное тело старика уже в морге, в соседнем здании отсюда.

Собравшаяся было на выход кукла остановилась и резко обернулась. Теперь же её глаза полыхали ярко-алым цветом. Что не могло не насторожить Боула, как и грубая почти мужская интонация, прозвучавшая в её голосе:

– Веди!

– Не могу, – детектив пожал плечами и ухмыльнулся. – У меня на сегодня два трупа, которые тоже требуют к себе внимания.

– Два? – удивилась кукла.

Цвет её глаз снова поменялся. Красный флёр, плывущий по воздуху, улетучился, оставляя лишь стеклянные полудрагоценные камешки, вставленные в белые шарики – имитаторы человеческого органа зрения.

– Да, два. Когда я пытался поймать убегающего свидетеля, то наткнулся на второй труп.

– А, водитель, да? – уточнила кукла.

– Так он был водителем?

– Он – грузчик, которого заставили ещё и сесть за мобиль и отвезти товар на вашу улицу, – быстро ответила кукла. – Отчёт о том, что удалось выяснить, ваш коллега предусмотрительно оставил на столе. – Вианон кивнула на стопку бумаг, лежащую по центру рабочего места Боула.

– Так это грузчик её сбил?

– Да, он её сбил, но добил кто-то другой.

– Флетчер? – Взгляды обоих встретились лишь на мгновение, после чего кукла нехотя отвернулась.

– Вероятность этого крайне высока, но не могу утверждать со всей уверенностью, – ответила она. – Пока что я только поймала его на злоупотреблении служебным положением. Он взял у жертвы клок волос, якобы для заведения карточки дела. Но, если вы не знаете, волосы – это накопитель остаточной духовной энергии. Как мне известно, в волосах присутствуют металлические соединения в достаточном количестве.

– То есть, иными словами, волосы – хороший источник человеческой энергии для всяческих экспериментов? – расшифровал Боул.

Он невольно припомнил все обстоятельства дела с задержанием Флетчера, где в квартире преступника был обнаружен целый склад париков, сотворённых из живых волос. Не говоря уже о странной картотеке. Широкой книге с подписанными локонами.

– Да, а ещё волосы – источник телесного материала, несут в себе идентификационный код, считываемый магией. Они позволяют привязывать душу к другой оболочке. – Поняв, что и так сказала достаточно, Нона резко замолчала.

Но Фиджеральд упорствовал, переводя тему на интересующее:

– Чем ты болела?

– Тяжёлая форма проказы, – Нона выдавила из себя и уточнила следом: – Всё? Опрос окончен? Или вы хотите узнать подробности? То, как я перед смертью выплюнула все зубы и захлёбывалась слюной со вкусом ржавчины и крови?.. Мой исход из-за новой открытой раны во рту был предрешён. И мама пожертвовала своими пальцами, чтобы провести ритуал. Этого достаточно?

– Последнее. – Фиджеральд скривился, представляя описанную куклой картину, но всё-таки задал интересующее. – Ты так и не сказала, откуда знаешь про тело старика, которое должно было быть найдено на раскопанном капище в Фено.

Кукла сразу не ответила, кивнула в сторону настенного рисунка, который ранее неаккуратно начертила гвоздём.

– Остаточная память ведёт меня в это место и подсовывает различные картинки. Я хочу понять, почему теряю контроль над телом и делаю всё это. Обрывочные образы подсказывают мне, где и что искать. Поэтому я здесь, в Фено.

Сознание Боула штурмовала ещё тысяча вопросов, которые он хотел задать Вианон. Но он всё-таки сдержался и затолкал их подальше. На сегодня ему было достаточно. Остальное выяснит позже. Повернувшись к столу, детектив сел и подхватил стопки листов, оставленные Мэтом.

– Я не убивала живых людей, – сказала вдруг кукла, вновь привлекая к себе внимание. – Знаю, вы хотели бы это спросить, но сдержались. Я ограничиваю себя убийством куриц и барашков, если повезёт поработать на скотобойне. Этого хватает для поддержания жизнедеятельности без душевного питания через живую, телесную оболочку.

– Я этого не спрашивал. Если ты сказала, что всё легально, то я тебе, можно сказать, поверил, пока не получил подтверждение обратного, – тихонько ответил Боул, вовсю вчитываясь в отчёт коллеги. – И правда, управление мобилем марки Ригги было передано грузчику с тем же номерным знаком, что и на форме беглеца.

– Так где он? – уточнила Вианон, подойдя ближе к Боулу. – Убежал?

– Можно сказать и так, – буркнул детектив. А нахмурившись, поднял взгляд. – Так ты считаешь себя моей напарницей? С какой стати?

– Мой отчим назначил меня к вам в Полицейское управление. Если вам ещё не сообщили, то вам следует обратиться к подполковнице Зоре Ринч за разъяснениями.

Внутренне проворчав, Боул тем не менее немного обрадовался тому, что ему самому не придётся объяснять начальнице причину обнародования служебной информации гражданскому лицу. Точнее, эксперту, которого он искал. Но без официального оформления, это мало его оправдывало.