— А бедная леди Элеонор станет живцом? – округлила глаза чародейка.

— Нет, что вы, в качестве живца я вижу вас, — улыбнулся коррехидор, — мы не имеем права подвергать опасности жизнь почтенной немолодой дамы, обратившейся к нам за помощью и защитой. Вы сможете организовать для себя личину?

— Нет, — ответила Рика, — я ведь – некромантка, могу только замедлись у себя в теле все процессы и прикинуться мёртвой.

— Умение, спору нет, достойное. Но в нашем случае оно мало чем поможет. В Академии есть кто-то, кто может пособить с личиной?

Рика вспомнила о госпоже Таро. Она преподавала на факультете лечебной магии. Среди студентов ходили слухи, будто бы во времена бесшабашной юности госпожа Таро серьёзно пострадала во время рискованного эксперимента: она пыталась вывести саламандру из индюшиного яйца. Округлив глаза, сокурсница поведала, что пламя саламандры сожгло госпоже Таро половину лица практически до кости. Девушку удалось спасти, но внешность её необратимо пострадала. С тех самых пор госпожа Таро носит личину, дабы скрывать от посторонних взоров обезображенную половину лица.

— Мне думается, я найду специалиста.

— Отлично, только, чур, я с вами, — неожиданно заявил Вилохэд, и, встретив удивлённый взгляд чародейки, пояснил, — не могу упустить возможность увидеть столь редкую волшбу. Да и ещё один взгляд со стороны не помешает. Личина должна быть идеальной. Мы собираемся обмануть компаньонку, видевшую графиню каждый день. Я переговорю с главой Ивового клана, пусть разместят во всех центральных газетах заметки об их щедрости и неусыпной заботе о подданных. У Мии не должно возникнуть ни малейших подозрений. Завтра делаем всю подготовительную работу, продумываем малейшие детали подмены. Посмотрим, каково это – клюнуть на живца, а попасть в зубы более крупной рыбы.

Вместо коррехидории Рика с самого утра направилась в Академию. Её захватила ностальгия: совсем недавно она тоже ходила по этим коридорам с повязкой в цветах факультета на левом предплечье, сдавала экзамены, таскала стопки книг в библиотеку. Непривычно было вышагивать по мраморному полу посетителем, пришедшим по важному, в чём-то даже государственному делу.

Факультет лечебной магии располагался прямо за оранжереей, куда посторонние строжайше не допускались из-за якобы особого микроклимата, а на деле из-за снобизма лечебников, комплексующих из-за того, что лечебная магия носит сугубо утилитарный, прикладной характер.

Госпожа Исидора Таро была деканом факультета, занятия и лекции проводила редко, всё своё время отдавала научным изысканиям в области применения нестандартных приёмов и методов лечения.

— Конечно, я вас помню, — женщина за столом приветливо улыбнулась, — Эрика Таками, посвящённая богу смерти, практикующий некромант. Чем могу быть полезна Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя?

Спокойная и уверенная, Рика даже почувствовала укол зависти. Вот бы ей научиться так же разговаривать с посторонними. Чародейка глядела на госпожу Таро во все глаза и пыталась понять, где гладкие чёрные волосы настоящие, а где – иллюзия. Если слухи не врали, личина была превосходной, на коже были видны некоторые неровности и поры, да и цвет лица совсем не напоминал майскую розу. Перед коронером сидела не утратившая привлекательности, но слегка уставшая женщина за сорок.

— Госпожа Таро, — Рика привычно поклонилась, как полагалось студентке, обращающейся к преподавателю, — для спасения жизни уважаемой пожилой дамы и задержания убийцы с поличным мне нужна ваша помощь в создании личины.

Лицо декана факультета лечебной магии продолжало оставаться беспристрастным.

— На кого и чью личину вы собираетесь надеть?

— На меня, — ответила чародейка, — на меня необходимо надеть личину графини Элеонор Сакэда из Ивового клана. Она – предполагаемая жертва готовящегося преступления.

Госпожа Таро окинула Рику взглядом гробовщика, прикидывающего, какой гроб лучше подойдёт в данном случае, и сказала:

— Для этого потребуется выполнение нескольких условий.

— Личное присутствие графини?

— Не спешите, Эрика Таками – посвящённая бога смерти. Присутствие графини Сакэда не потребуется. Мне необходимо будет зеркало, в которое она смотрелась (возьмёте моё, ониксовое, поскольку на нём уже наложены запоминающие чары), две её физиологические жидкости и прядь волос. Много волос не нужно, не перестарайтесь. Какой срок вы намереваетесь носить личину?

— Где-то часов шестнадцать-восемнадцать. Приблизительно с середины одного дня до утра следующего, — подумав, ответила Рика, — а что, есть какие-то сложности?

— Ограничения и сложности есть всегда, — декан Таро сложила руки на груди, — например, телосложение, рост, манера поведения. Всё зависит от того, кого вы намереваетесь обмануть: одно дело – показаться издалека, другое – общение лицом к лицу. Я могу убавить вам или добавить росту на дюйм-два, но обратить вас в высокого крупного человека я не в силах.

— Рост у меня схожий с графиней, — сказала Рика, — она не носит каблуков, если я надену такие же туфли, будет то, что нужно. А вот голос… Можно как-то скопировать и его?

Старшая из чародеек внимательно посмотрела на собеседницу.

— Вам и правда это необходимо?

— Но ведь в магических лавках продают леденцы-пищалки и хрипелки.

— Да, но они просто воздействуют на голосовые связки и произвольно меняют голос на короткое время, — пояснила госпожа Таро, — долговременное заклятие может иметь побочные эффекты, порой несколько неприятного свойства.

— Госпожа Таро, — сказала Рика, — мне с моей специализацией не привыкать к неприятным откатам от заклятий. Моё перевоплощение должно быть безупречным, поскольку объектом обмана должна стать подозреваемая в убийстве женщина, отлично знающая графиню Сакэда.

— Понятно, в таком случае придётся вплести голос в основное заклятие. Принесите мне испитую талую воду. Испитую, естественно, графиней Сакэда, — декан полистала какие-то записи, — всё действо займёт минут сорок. У меня завтра есть окно с тринадцати до четырнадцати часов. Вас устроит?

Рика заверила, что это время прекрасно подойдёт. Прощаясь, она спросила, не будет ли госпожа Таро против, если завтра Академию посетит четвёртый сын Дубового клана? Бесстрастное лицо старшей чародейки чуть дрогнуло, но она успокоила бывшую студентку, заверив, что присутствие коррехидора не создаст для ней никаких неудобств.

Из Академии Рика решила пройти пешком. Не то, чтобы она сильно боялась занять место графини Сакэда в ночь предполагаемого убийства, просто волнение от предстоящей операции будоражило кровь. Чародейка решила заранее заготовить защиту в виде парализующего заклятия и спрятать его в носовой платок – предмет банальный и совершенно невинный, не привлекающий внимания и уместный для любого человека. Конечно, Вилохэд сказал, что они с лейтенантом Меллоуном будут страховать чародейку, но куда надёжнее о себе позаботиться самой. Да и в случае ареста парализация – самый надёжный способ.

— Ивовый клан уже послал сообщение в «Кленфилдский вестник», — с порога сообщил коррехидор, — у древесно-рождённых всё же есть кое-какие преимущества. Не будь я четвёртым сыном Дубового клана, сэр Алистер меня бы даже слушать не стал, а тут, пожалуйста, любое содействие в моём тяжёлом и ответственном деле обеспечения дневной безопасности и ночного покоя граждан Артанской столицы. А у вас как?

— Тоже полный порядок, — не без гордости отчиталась чародейка, — завтра в час дня пойдём наводить личину. Но для этого кое-что нужно от леди Элеонор.

— Утром переговорим с ней и возьмём всё, что требуется.

Рика задумалась. Огорошить человека известием, что его хотят убить, и тут же заставить действовать, словно ничего не произошло – не лучшая идея. Графиня может запаниковать и сорвать всю операцию.

— Давайте сходим к леди Элеонор сегодня, — предложила она, — будет лучше заранее с ней поговорить, всё спланировать, а завтра вовсе не объявляться в её доме. Мия Такеру не должна ничего заподозрить.