– А ты разве сама не видела? – интересуюсь, отпивая обжигающе горячий чай. И чувствую, что это именно то, что мне было нужно, чтобы привести свои мысли в порядок.

– Ой, ты же знаешь, бухгалтерию вечно никто никуда не приглашает, – машет рукой Ленка, откусывая пастилу. – Нас любят только когда зарплату получают, – кивает она мне, и мы с ней весело смеёмся. – Но ты с ним всё равно осторожней, – подмигивает мне подруга. – Ходят слухи, что наш новый босс – просто помесь Брэда Питта с Антонио Бандерасом и Энрике Иглесиасом.

– Скажешь тоже, – равнодушно пожимаю я плечами, хотя про себя отмечаю, что слухи определённо не врут…

Уверенно прохожу мимо секретарши Нины Аркадьевны, принимающей входящий телефонный звонок в приёмной, обменявшись с ней кивками, и в назначенное время стучусь в кабинет Артура Альбертовича.

«Хусейнов А. А.» гласит совсем новенькая, ещё не успевшая даже запылиться, табличка с холодным металлическим блеском.

Да уж, Вениамин Егорович постарался, выслужился, старый пень. Замутил свежий ремонт в своём собственном кабинете, а сам перебрался в берлогу поскромнее, дальше по коридору. Рядом с туалетом…

Передёргиваю плечами, сквозь матовое стекло двери наблюдая за высоким мужским силуэтом, пересекающим помещение. И через секунду дверь собственноручно распахивает генеральный, жестом приглашая меня войти.

Переступаю порог, вынужденно оказываясь очень близко к мужчине. Ноздри наполняет лёгкий запах мяты и кедра, отчего внизу живота совершенно необъяснимо, непозволительно теплеет…

Так, нет! Этого не может быть. Я. Люблю. И хочу. Только. Одного. Единственного. Своего. Мужчину. А точнее – мужа. И никакие мятные ноты не одурманят меня. Хотя да, на задворках мозга у меня всё-таки болтается мысль, что передо мной офигенски привлекательный самец. Альфа-самец. Такой, каких я ещё, пожалуй, не встречала за все свои двадцать семь лет.

Словно почуяв моё секундное замешательство, Артур Альбертович нагло улыбается всеми своими тридцатью двумя белоснежными зубами и кивком головы указывает мне на стул напротив его царственного кресла.

– Садись.

И я послушно сажусь, стараясь натянуть свою микроскопическую юбочку как можно ниже на коленки, но это совершенно не помогает.

Впрочем, мой новый босс не проявляет никакого интереса к моим неловким попыткам придать себе более благопристойный вид.

Красивым движением, словно заправский стриптизёр, Артур Альбертович скидывает с широких плеч пиджак и, бросив его на спинку кресла, устраивается на краешке стола, вытянув свои длинные ноги в баснословно дорогих ботинках из мягкой телячьей кожи тончайшей выделки.

Теперь его внушительная фигура возвышается надо мной горой накаченных мышц под смуглой гладкой кожей. Да, этот мужчина определённо держит себя в форме, думаю я, с трудом сглатывая слюну вдруг пересохшим горлом.

Надо признать, вблизи Хусейнов А. А. выглядит просто обалденно, и я ещё больше теряю связь с реальностью, окутанная его биополем и харизмой.

В расстёгнутом на две верхних пуговицы вороте небесно-голубой рубашки виднеются тёмные волоски, и я почему-то страшно смущаюсь от этого почти интимного зрелища, ещё сильнее сводя вместе колени.

– Мы как-то неверно начали наше сотрудничество, Элеонора… – вкрадчиво начинает он, словно перекатывая моё имя на языке, пробуя его на вкус… и, секунду поразмыслив, будто бы нехотя добавляет, – Дмитриевна.

Услышав такое вступление, я вся внутренне подбираюсь.

Разум ожидает справедливых извинений и прочих расшаркиваний, но инстинкты обостряются, и я с минуты на минуту жду нападения ленивого хищника, готовая в случае чего сорваться с места быстроногой ланью и скрыться в своём кабинете, как в крепости.

– Скажу прямо, сегодня утром вы произвели на меня неизгладимое впечатление, – продолжает брюнет всё более обольстительным тоном. – И, будучи воспитанным мужчиной, я собирался разыскать вас и загладить вину, пригласив в ресторан на примирительный ужин, с возможным обоюдоприятным продолжением в более, так сказать, располагающей обстановке. Но…

Он делает паузу, глядя мне прямо в глаза своими чёрными омутами, и вроде как с сожалением разводит руками.

– Но? – эхом спрашиваю я, не узнавая собственный напряжённый от клокочущей внутри ярости и предчувствия неладного голос.

– Но после того, как выяснилось, что вы моя подчинённая, а я ваш непосредственный большой и страшный начальник, планы мои кардинально поменялись. С этого момента я собираюсь нагло и беспринципно пользоваться своим положением, и намерен вас всячески открыто домогаться и нещадно эксплуатировать.

Его брови складываются домиком, на лице застывает невинное выражение, длинные тёмные ресницы выразительно порхают, хотя он прекрасно знает, что это лишь подчёркивает его возмутительное поведение, поправшее всякие морали и деловые устои.

Внутри всё кипит от злости. Да что он о себе возомнил этот напыщенный индюк?! Сначала окатил меня из лужи, теперь ещё и яйца свои подкатывает? Я, вообще-то, замужняя женщина, и не позволю в свой адрес никакой похабщины!

Я набираю в грудь побольше воздуха, чтобы дать достойный отпор, но Хусейнов предупредительно поднимает в воздух руку с красивыми длинными пальцами, останавливая мой рвущийся наружу поток ругательств.

– Прежде, чем вы выскажете на этот счёт своё ценное мнение, Элеонора Дмитриевна, хочу напомнить вам о своём неотъемлемом праве увольнять любых неугодных сотрудников без объяснения причин. А у вас, кажется, ипотека, кредит, взятый у компании, и, если не ошибаюсь, безработный муж.

– Временно! Влад временно безработный! – выкрикиваю я, легко теряя самообладание, хотя всегда отличалась выдержкой и умением за себя постоять. Но сейчас мои глаза лезут из орбит, когда я слышу всю эту неприкрытую наглость из его порочно и насмешливо искривлённого рта!

Он что, ещё и справки обо мне навёл?! Подготовился! Да кто он такой, чтобы лезть в чужую частную жизнь?!

И я уже хочу высказать всё это и много чего ещё в его безобразно красивое лицо, но вдруг съёживаюсь на своём стуле, напрочь позабыв про неудобную юбку и кофточку. Не беспокоясь больше о том, что Хусейнов увидит что-то ещё, не предназначенное для его наглых глаз.

Что, если он и правда вышвырнет меня вон? Чем мы будем платить по кредитам? Что мы будем есть? Как будем жить?

Я встречаюсь с внимательно наблюдающим за мной мужчиной взглядом, мечтая выцарапать эти его бесцеремонные глаза, но, к сожалению, не обладаю сейчас такой возможностью.

– Я не буду с вами спать! – выдаю как гром среди ясного неба.

Артур Альбертович морщится, словно я сказала какую-то беспросветную чушь, потом его взгляд падает в моё декольте.

– Я собираюсь трахать тебя, Элеонора, а не спать с тобой, как с плюшевым мишкой. Так что, пока – наши цели вполне совпадают.

– Моя цель поскорее избавиться от вашего общества, Артур Альбертович, – выплёвываю я, гордо вскидывая голову и поднявшись со своего места, резко разворачиваюсь на своих шпильках, едва удержав равновесие, и шагаю в сторону выхода.

– Тогда спешу сообщить тебе о твоих прямых обязанностях, пока ты не ушла и не лишила себя шанса на достойное существование под моим руководством, – летит мне в спину.

Я оборачиваюсь, не веря своим ушам, метая глазами молнии, которые, судя по расслабленной позе, никак этого самовлюблённого гада не задевают!

– Начнём с того, что я хочу, чтобы ты каждый день лично носила мне кофе, – как ни в чём не бывало продолжает он и губы его складываются в самую обворожительную улыбку какую я когда-либо видела в жизни.

– Обойдёшься, – шиплю, нарушая субординацию и так же переходя на ты, – для этого есть секретарь. А если недостаточно, закажи с доставкой!

– Ты не поняла, Нора, я в любом случае доберусь до твоей наверняка роскошной норки, – медленно выговаривает он и усмехается, довольный собственным каламбуром, – а перед этим как следует тебя измотаю, пока ты сама не попросишь меня взять тебя…