Развернулась и ушла.
Галлахер сидел, словно оплеванный.
– Не мое, конечно, это дело, – заметило существо, – но у жены твоей заначка от меня припрятана. Она сейчас соберется и уедет – это я тебе точно говорю. И больше ты ее не увидишь, горе-принц.
– Пусть едет, – прошипел он в ответ.
– Как знаешь, – пожало плечами существо и повернулось к Ордериону. – Закажи мне эль, пожалуйста.
Ордерион снял щит и поднял руку, зазывая трактирщика.
Галлахер подскочил с места и побежал к выходу.
– Думала, этот простофиля так и будет сидеть, – заговорщицки прошептало существо.
– Где Рубин? – особо не рассчитывая на ответ, спросил Ордерион.
– Я скажу тебе, где она, но только после того, как мы с тобой поговорим, – пообещало существо.
Ордериону стоило огромных усилий не подскочить с места и не понестись по заставе с криками: «Рубин!» Он так долго добирался сюда, до этого места, до этого момента, что вопросы судьбы и благополучия всего мира хотелось оставить «на потом». Или и вовсе забыть о них, сделав вид, что вокруг вообще ничего не существует, кроме Рубин и его стремления еще хоть раз взглянуть ей в глаза.
Трактирщик принес эль и поспешил удалиться, а Ордерион вскинул руку и вернул щит на место.
Существо отпило напиток и удовлетворенно улыбнулось.
– М-м-м, варить эль вы научились отменный. Жаль, что достижений, за которые я могу похвалить ваш мир, так мало.
– Считаешь нас дикарями? – Ордерион одарил нечисть презрением, выплескивающимся сквозь прищур.
– Вы создаете прекрасную архитектуру, но живете в домах без водопровода. – Существо провело ладонью по столу, сбрасывая с него крошки. – Вы украшаете витражами окна своих замков, но продолжаете пить напитки из металлических кубков и чаш. Перед вами открыты такие возможности, – ее лицо засветилось непритворным одухотворением, – но треть вашего населения до сих пор не умеет ни читать, ни писать. Пройдут тысячи лет, сменятся декорации, но вы все так же будете достигать успеха в одном и оставаться безнадежно отсталыми в другом. Потому что ни одно достижение не способно изменить главное – вашу эгоцентристскую психологию.
– Я сделаю вид, что понял каждое слово из твоей тирады. – Ордерион брезгливо скривил губы. – Говори, что хотела сказать, я кивну и быстро откланяюсь.
– Выход там. – Существо указало на дверь и рассмеялось. – Беги, я тебя не держу!
Рубин
Хейди вернулась в комнату и прижалась спиной к двери.
– Что произошло? – Рубин встала с кровати, на которой лежала. – Почему ты выглядишь как прежде? И где Ди?
– Галлахер и Ордерион здесь. Ди специально пошла в трактир, чтобы встретится с ними! Она вымогала у них седоулы и, в итоге, заключила с Галлахером уговор: через пять дней его люди доставят сюда сундуки с монетами.
– Нет! – выпалила Рубин. – Нельзя давать ей седоулы, пока мы не узнаем, что она задумала!
– Ди использует нас, – покачала головой Хейди, вытирая слезы, бегущие по щекам. – Ей веры нет! Нужно уезжать, Рубин. Твой отец – король. Ди сама говорила, что рассказывала ему свой план, а он помогать отказался. Возможно, твой отец знает, зачем ей нужны седоулы и что она собирается с ними делать. – Хейди прошла в комнату, схватила мешок и начала складывать в него вещи. – Ты со мной или мне ехать на поклон к Дарроу одной?
– Все седоулы у Ди! Мы даже за лошадей заплатить не сможем! – напомнила Рубин. – И уже вечер! Куда мы поедем?
– У меня припрятано пять монет в кошельке на подвязке. – Хейди похлопала себя по бедру. – С продажи скатертей и посуды в Зароне удалось выручить больше, чем Ди рассчитывала. Этого хватит, чтобы заплатить за лошадей и купить еды.
– А ночевать где мы будем?
– В лесу! – воскликнула Хейди.
– Вдвоем? – не поверила своим ушам Рубин. – Опомнись! Завтра утро настанет, и отправимся в путь. А сегодня запремся здесь и переждем.
– Останешься сейчас – завтра со мной уже никуда не поедешь, – покачала головой Хейди, продолжая набивать мешок вещами. – Раскиснешь при виде Ордериона и начнешь думать не головой, а чувствами!
– Я не собираюсь встречаться с Ордерионом, – покачала головой Рубин.
– Зато он очень сильно желает встретиться с тобой. – Хейди затянула завязки на мешке и закинула его на спину. – И запертая дверь его не остановит. Спрашиваю в последний раз: ты едешь со мной или остаешься?
– Еду, – кивнула Рубин, начиная быстро собирать пожитки.
Набила мешок, обула сапоги, накинула плащ, пряча голову под капюшон.
– Идем! – скомандовала Хейди и открыла дверь.
Остановилась. Галлахер поджидал их у противоположной стены коридора. Сначала Хейди отступила на шаг назад, и Рубин едва не столкнулась с ее спиной.
– Боги, – прошептал Галлахер, заметив обугленные руки некогда прекрасной туремки.
– Пойдем, Рубин, он ничего нам не сделает. – Хейди схватила ее за руку и практически поволокла к лестнице.
Галлахер действительно ничего не сделал. Он остался стоять в коридоре.
Хейди и Рубин вышли на улицу. Направились прямиком к конюшне. Им наперерез вышли Хорн и Саж.
Рубин подняла голову, одаривая их гневным взглядом алых глаз, и воины в ужасе отпрянули.
– Лучше не мешайте, – предупредила она, и те уступили дорогу.
С конюхом договаривалась Хейди. Рубин ждала на улице, пряча лицо от случайных прохожих и от Сажа с Хорном, которые внимательно наблюдали за ней, стоя поодаль.
Хейди вышла из конюшни, ведя под уздцы двух лошадей. Рубин подошла к одной из запряженных кобылок, запихнула мешок с вещами в подсумок, задрала юбку, под которой носила обычные мужские штаны, и запрыгнула в седло.
Обернулась к Хейди и обомлела. Откуда ни возьмись, появился Галлахер! Хейди как раз поставила ногу в стремя, чтобы запрыгнуть на лошадь, но принц схватил ее за талию и отнес от животного подальше.
Хейди начала вопить и вырываться, перебирая ногами в воздухе. Галлахер спокойно поставил жену на землю и едва не получил оплеуху: Хейди промахнулась, рассекая ладонью воздух.
– Почему вместо того, чтобы поговорить со мной, ты всегда убегаешь? – каким-то подозрительно спокойным тоном спросил Галлахер. – Я похоронил тебя. Это ты понимаешь?
Хейди замерла, опустив голову.
– Я проехал от Белого замка до Бескрайних вод на Севере, осмотрел берега всех рек, в которых ты могла остаться лежать навечно. Я ночевал в лесах и полях, не желая надолго оставлять места поисков, чтобы не пропустить момент, когда твое тело будет проплывать мимо. При одной мысли о том, что ты сама… ты сама прыгнула в ущелье… Хейди… Мне хотелось умереть. Но я не мог себе этого позволить! – Он развел руки по сторонам. – Нужно было найти твое тело и предать земле, чтобы дух твой смог вернуться в царство Дуона и жить там вечно. А потом я собирался закончить дела. Убить отца и его жену… – Голос Галлахера дрогнул. – Ордерион уговорил меня дождаться рождения ее ребенка, который, вроде как, ни в чем не виноват, но для Миры это ничего не изменит. Мы с братом уверены, что она отравила тебя. И за это Мира поплатится. На флагштоках Северного замка развеваются черные флаги. Траурные одежды носят все, кто был вхож в замок. Я приказал своим воинам оцепить условные границы северных земель и не пропускать на них ни одного воина из Белого замка. Ни воина, ни придворного, ни дера. Ни короля с королевой. Северные земли, Хейди, готовятся к войне с Белым замком и моим… – Галлахер скривился, – отцом. Мы с Ордерионом здесь, потому что держим путь в Турем. Да, мой брат, словно одержимый, не оставлял надежды найти вас обеих живыми. Он предположил, что вы с Рубин могли поехать в Турем, чтобы попросить защиты у короля Дарроу. Но не только по этой причине мы ехали в Звездный замок. Нам необходим союзник в бою против короля Инайи и его войска. И возможно, Дарроу согласится помочь.
Хейди вскинула голову, с неверием глядя на мужа.
– Я не смог тебя защитить, – продолжал говорить Галлахер. – И никогда себе этого не прощу. Но за то, что мой отец и его жена сделали с тобой… За то, что они сделали с Рубин. За то, что сотворили с делегатами из Турема и тем самым подвели Инайю к войне… За это им придется ответить. Да, сейчас я бы хотел бросить все и уехать вместе с тобой, не заботясь ни о брате, ни о королевстве, ни о людях, что там живут. Но я наследный принц, Хейди, и я в ответе перед своим народом за то, что творит мой родитель. Раньше этого осознания у меня не было. Раньше его поступки были его поступками, а я… Я считал, что меня это не особо касается. Ошибался. – Он тяжело вздохнул. – Я понимаю, почему ты не захотела возвращаться ко мне, – закивал Галлахер. – Почему пожелала остаться для меня мертвой. Ты вышла замуж за незрелого мужчину. За юнца, который считал, будто может делать все, что пожелает! Да, ты поплатилась за мою беспечность. И за это я хочу попросить у тебя… – Он запнулся.
