– Там их двадцать или чуть больше, положим их и в путь. Если нет, то они нас в покое не оставят и будут преследовать, пока не перебьют. И могут вызвать подкрепление. Что думаешь майор?

– Может попробуем оторваться на машине?

– Заднее колесо пробито, далеко не уедем, – ответил, – Запаску мы не скрутили с тех машин, игиловцы1 с нами не поделятся запасными частями. Как нога?

– Кровь через бинт сочится, надо перебинтовать, а так, вроде ничего, – ответил майор.

– Ты как, Миша?

– Не знаю, почему нас бросили? Я же не техник, я штурман, – жалобно промямлил он.

– Так было нужно для дела, – попытался успокоить его я.

Майор посмотрел на меня с укоризной, я подмигнул ему, чтобы он поддержал меня и успокоил Мишу. Тот промолчал и скрипнул зубами.

– Садись, проедем сколько сможем, перевяжешь меня. Если что, уйдём в горы, – сказал майор.

*****

Из спец аптечки я достал шприц, без иглы, в котором находился медицинский клей для заживления ран, порезов и прочего.

– Потерпи, будет больно, – сказал я и ввёл в рану половину клея из шприца.

– Поворачивайся, с другой стороны, введу лекарство.

Майор, скрипя зубами, повернулся и рукой смахнул пот со лба.

– Ум-м, – вырвалось у него.

– Всё уже, сейчас порошком присыплю и забинтую, – сказал и стал сыпать заживляющий порошок, чтобы рану подсушило и не текла кровь.

– Не туго?

– Нет, можно и потуже.

– Всё. Одевай штаны. Идём в горы.

Поднимались мы больше часа по тропе. Несли всё, что смогли взять. Когда остановились на привал внизу появились басмачи в количестве семнадцати человек. Хорошо, что за камнями сидим, а не на открытой площадке.

– Ну вот, а могли бы без хвоста идти, – сказал я, оторвавшись от бинокля.

– Две СВД, два пулемёта, гранатомёт и двенадцать автоматов.

– Наверно ты был прав, – негромко сказал майор.

– Надо было половину положить.

– Теперь поздняк метаться. Не шевелимся, пусть пройдут, а там посмотрим.

– Миша, говорим тихо, делаешь быстро всё, что скажу я или майор. Понял?

– А может они мимо пройдут и не заметят? – испугано произнёс Штурман.

– У них тоже имеются следопыты и бинокли есть, – не утешил его я.

«Хорошо, что я надел на окуляры фильтры темно зелёного цвета», – подумал я, – «А эти басурмане этого не сделали и поэтому бинокль бликует, а у меня нет». Группа игиловцев* двинулась по дороге, я их пересчитал и удивился. Не хватало четверых бойцов. «Значит по тропе пойдут», – подумал я и стал прикручивать глушитель, который снял до этого.

– К нам гости, четверо. Готовимся к бою. Пулемёт, снайперская винтовка, два автомата.

– Подпускаем на пятьдесят метров, валим их по-тихому, затем уходим. Всё ясно?

– Миша, ты не стреляешь, у тебя глушителя нет. Теперь ждём гостей и не высовываемся. Всё понятно?

– Да.

Командир шёл вторым и что-то говорил по рации. Осталось метров тридцать, но я команду не давал, потому что шёл разговор. Игиловец* положил рацию в нагрудный карман, я скомандовал:

– Валим.

Майор стрелял в двоих последних, так как сидел немного сбоку и ему было удобнее, я – двоих первых. Четыре тела обмякли, как мешки, упав на тропу, криков не было.

– Собирайтесь, я сейчас.

И пошёл к трупам. Взял рацию, патроны к СВД, две гранаты. Четыре положил под трупы с выдернутой чекой, бинокль выкинул в сторону, как и остальное оружие, чтобы не досталось бандитам.

– Миша, помогай майору. Я первый, вы за мной.

– А нельзя побыстрей? – спросил Миша.

– Не торопись, у нас фора часа два, успеем хребет перевалить, пока басмачи по тропе поднимутся.

Перевалив хребет горы, мы остановились, я подполз обратно, чтобы посмотреть, что делается внизу. Захрипела рация и раздалась арабская речь, я стал ей манипулировать: включая, выключая, меняя волну, чтобы создалось впечатление, что плохая связь.

– Спрашивают, нет ли следов, – сказал майор.

– Ты на ихнем трёкаешь?

– Немного.

– На, поговори, при плохой связи, – передал я рацию майору.

Майор что-то говорил, манипулируя рацией, затем выключил и сказал,

– Ждут нас, у второй тропы.

– Хорошо, мы идём, только по верху. Как нога? Отдохнули? Тогда вперёд. Только аккуратно, под ноги смотрите, чтобы не пиздануться. Спускаться сложнее, чем подниматься.

– Подожди, Поводырь, – произнёс майор. – Смотри на карту, мы сейчас здесь, если спустимся вниз, то попадём в горную теснину. Будем двигаться по дну ущелья, то те, кто пойдут по гребню гор, будут нас контролировать огнём из оружия.

– Что предлагаешь?

– Попробуем пройти по гребню к той тропе, куда ушли тринадцать басмачей. Надеюсь, они не поднялись по тропе, мы с ними не столкнёмся.

– А если, они разделились, половина ушла узнать судьбу тех четырёх, которых мы положили, а вторая половина поднялась по тропе? Тогда нам придётся с ними воевать. Или они поднимутся по тропе, когда мы пройдём, у нас за спиной. Тогда что? Ты ранен, штурман не боец, я старый и уже не злой, как раньше.

– Но идти по ущелью глупо. Любой сопляк будет иметь преимущество стреляя сверху.

– Согласен. Так как поступим?

– Пока не знаю, – ответил майор и стал смотреть в карту.

– А меня вы не спрашиваете? – возмутился Миша.

– Говори, если есть что, – произнёс майор и добавил,

– На Поводыря не обижайся, он тебя как спеца не рассматривает, твоё мнение для него не интересно. Специфика такая.

– Говори. Для пользы дела надо выслушать всех участников этого пионерского похода. – хмуро произнёс я.

– А может попробуем по рации связаться со своими? – не смело сказал Миша.

– Мысль хорошая, только радиус действия рации ограничен тридцатью километрами, и по станции нас басмачи засекут.

– Теперь так. Есть несколько вариантов. Первый, уходим вниз и идём по ущелью, там, хотя бы вода и зелёнка прикроет. Второй вариант, идём по гребню и молимся, чтобы не столкнуться с духами или чтобы они нам в спину не зашли. Вариант третий, делимся, вы здесь, бьёте басурман, я иду к той тропе и там встречаю врагов. Вариант четвёртый, спускаемся обратно, валим встречных и уходим обратно к машинам. Есть вариант, что они оставили маяк на месте операции и тогда придёт подмога, большая подмога. Груз, который мы взяли, они будут искать и хорошо искать.

– Какой груз? – спросил Миша.

– Пять мешков конфет, – ответил я.

– Вариант пятый, спускаемся по второй тропе, опять же, валим встречных и уходим по дороге, до следующей тропы. Не шанс, что подкрепление не нагонит нас на машинах по дороге.

– Так что выберем?

– Принимай решение, – ответил майор.

– Идём в ущелье. Там есть шанс проскочить до другой тропы или жилья. Отходную* бы поставить, – вздохнул я.

– Так поставь, – произнёс майор и стал снимать рюкзак,

– У меня их две, одну поставим, легче рюкзак будет.

– С удовольствием, – ответил я.

Мы были на дне ущелья, когда раздался взрыв.

– Хорошая штука, эта мина, старая, но надёжная, – сказал я и добавил,

– Прибавим, чтобы из зоны обстрела выйти, затем укроемся за каким-нибудь выступом и чего -нибудь съедим. Возражений нет?

– Нет, – ответил Миша и впервые за всё время улыбнулся.

Разогрев три банки говяжьих консервов, из расчёта, что если ли наши продукты попадут как трофей к басмачам, то свинину им есть западло. Съели, добытый мной, хлеб у бандитов с консервами, козий сыр оставили на потом. Заварили чай в кружках и немного расслабились за большим валуном возле небольшой протекающей речки, которая текла к горе, с которой мы спустились.

– Взгляну на погоню, – сказал я и, взяв бинокль, лёг рядом с валуном, чтобы быть незаметней.

– Вроде тихо пока, по тропе никто не спускается, движений нет. В себя после взрыва ещё не пришли.

– Или пошли в обход по вершине, – произнёс майор.