Когда за Зариновым захлопнулась дверь, Владимир Васильевич откинулся в кресле и устало посмотрел на главу Службы Безопасности. Тот ответил ему немигающим, бесстрастным взглядом пустых глаз.

– Ну что я делаю не так, Леша? Что? – выдохнул глава государство. – Я построил крепкий рычаг власти, запустил заново умирающую экономику, но стабильности нету. Я все чаще ощущаю, как шатается кресло подо мной… Эти оппозиционеры с журналами, критики с балалайками, воры-безбожники с мессиями! А глупая толпа слушает их вранье да ест. Слушает да ест… Балбесы! Так в чем же я виноват, Леха? Скажи мне?

– Если бы был виноват, то давно бы съели. Народ любит тебя. А вот челядь твою не очень. По-моему, ответ в этом, – голос Боткина был ровный, без единой эмоции.

– Челядь… Скоты неблагодарные. Откуда я их всех вытянул? Половина бездарей, пьяниц… И чем они мне ответили? Понатащили своих… Лимпопо! – хлопнул по столу Глава.

– Без свиты в нашем деле никуда. Сначала ты их кормишь, а потом они длань твою несут. Думаю, надо внушить им уважение. В который раз, – Боткин словно прилип к своему месту. Не двигался, говоря, едва шевелил губами.

– Возможно, Леха. У меня сейчас только к одному тебе вера. Заринов он.... Да что он! Телок племенной… Вдвоем тащим на себе все государство… Ты да я. Ах! Ладно! – Глава встал из-за стола, Боткин последовал за ним. – Начнем с семейства Минздрава и Лимпопо. Разберись с бутылками пожестче. Все, беги работать. Дел много. Очень много.

– Сегодня не самый лучший день для разговоров. Я тебе уже говорил: все нужно делать спокойно. Без лишних движений.

– Но там не очень хотят ждать…

– Значит, придется!

– Послушай, нельзя так говорить с этими людьми. Нужно что-то придумать!

      – Тогда придумай. Нечего мне голову забивать ерундой.

– Хорошо, хорошо… Не злись. Только это. Я правильно расслышал? Лимпопо велено наказать? Что думаешь?

– Да ничего с ним не станется. Думаю, так.

– Ааа… Ну, это звучит обнадеживающе. Кстати, возвращаясь к другому делу. Ну, главному. Говорят, хотят пойти другим путем. Значит это, по основным сановникам пройтись. Их купить. А главного тогда можно… ну, это – и так снять…

– Сановникам? Ха! Не смеши меня. Эти пауки сели на самых лакомых местах, распустили снасти, да все поглядывают из-за ширмы, у кого сапоги краше да брюхо потолще. Коль покажешь им что вкусное, передерутся. Воронье. С ними купить можно только проблемы… знамо в каком месте. Обожди. Дело тонкое. Остальное проходило, и это пройдет. Не заметит. Будет все искать себе врагов, пасьянсы раскладывать, а мы меж тем все сделаем хорошо. Ну, а теперь бывай. Мне на дачу еще плитку посмотреть нужно.

***

Грустный Алексей шел домой с работы. Стоял вечер. Улицы еще были полны людей и суеты. В воздухе ощутимо пахло выхлопными газами. Фонари только-только включились – ленты тусклых лампочек постепенно разгорались вдоль дорог.

Молодой помощник адвоката не спешил, размышляя. О чем? Да о деле, о собственном деле. Все вроде бы складывалось в голове: структура бизнеса, подчиненные, ресурсы. Надо только понять, где раздобыть пару миллионов, а все остальное – ерунда! Само пойдет.

Однако какое-то неосознанное, подспудное чувство уверенно твердило "нет". И что "нет", было непонятно. Нет и все. Словно это уже заранее данная переменная, без которой ни одно уравнение не решается. Но с такой мотивацией точно ни одно дело не сделаешь! Наоборот, "да!" должно быть ответом на все вопросы. А тут… "нет" где-то на грани души, сознания, желаний.

Алексей неожиданно остановился, достал телефон, набрал Валеру. Тот долго не отвечал, потом поднял телефон:

– Да, что такое? Привет! На следственном действии, – затараторил он.

– Я по поводу вчерашнего разговора… – начал было Алексей.

– Леха, некогда сейчас. Давай, позже. Наберу, – в трубке раздались гудки.

Вроде все нормально. Правильно, по делу, но у помощника адвоката как-то нехорошо засосало под ложечкой. "Нет" забубнило в голове еще более настойчиво.

Уже подходя к дому, Алексей решил зайти в свой любимый продуктовый ларек, купить лимонад или сок. Можно еще шоколадку. В ларьке торговали всяким, пивом, кстати, тоже. Алексей очень живо помнил, как в бытность хулиганом в средней школе с друзьями покупали там всякую дрянь, напивались с полбутылки и затем горланили в подъездах, пока жильцы не выскакивали с руганью и кулаками… Романтика!

У ларька стояла машина, в нее активно загружали деревянные ящики. Сама маленькая лавка располагалась на первом этаже большого каменного дома, в проеме между двумя полуколоннами – наверное, в старые времена здесь был вход в подъезд. Пройти к прилавку мешали суетившиеся рабочие из приезжих. Сначала они не заметили Алексея, но затем один из них повернулся к молодому человеку и неприветливо обронил:

– Закрыто.

– А надолго здесь у вас? Я часто сюда прихожу, мне бы… – Алексей хотел было развести речь о том, что является постоянным покупателем, но его в очередной раз за день оборвали:

– Навсегда закрыто.

Алексей оторопел. Точка существовала по меньшей мере всю сознательную жизнь Алексея. С чего вдруг закрывать-то?

– А! Алэксей! Прэвет, прэвет! – высунулся из ларька знакомый с будущим адвокатом продавец. Средних лет южанин, упитанный, с большой родинкой на носу. – Как твои дела, человек хороший? Ты что-то хотел?

– Да, как… почти всегда. Лимонад и шоколадку, – нахмурился Алексей.

– Шоколад упаковали уже. Лимонад посмотрю. Тебе какой?

Алексей глухо назвал желаемый.

– А чего вдруг закрываетесь? – принимая от продавца лимонад, поинтересовался парень.

– Да… Нэвозможно стало торговать, дорогой. То провэрка, то какиэ-то лицензий, то тэпэрь бутылки запрэщай. Нэпонятно.

– Ларек тут стоит еще с моего детства, – не зная на кого обиженный, пробормотал Алексей.

– И нэ говори, сам был еще молодой… Тогда было по-другому. Бандиты, да… Но торговали, слющай. А сейчас все законы какиэ-то, министры, прэфэкты, провэряющие. Нэ понятно. Чего хотят? То ли дела делать, то ли рэшай свои мэлкий интерэсы. И все дэнги давай, давай. За что? Ладно бы за крышу, а то один вор пришэл, а за ним другой. За что заплатил то пэрвому? Дал бы хоть другой вор по башка! А нэ, вон оно как… Эх! – торговец в сердцах махнул рукой. – По мнэ так просто балбэсов набрали, теперь они оправдывают свой значения. Ладно, Алэксей. Удачи тэбе. Надо собрать всэ. А то завтра уж сюда провэрка прийти. Пока!

Надо ли говорить, что после этого разговора настроение Алексея упало еще сильнее? День явно не задался. И чего сделал простой лавочник? Зачем его проверять? Вот уже почти двенадцать лет он продает отличный лимонад и шоколадки… Пиво тоже, но это все мелочи, правда?

Придя домой, вяло поздоровавшись с родителями, Алексей прошел в свою комнату, закрылся в ней, включил компьютер, уставился в него. Поискать новую информацию для будущего дела? Не хочется. Нет, не лень. А просто как-то… не то что ли. Странное чувство одиночества, не тогда, когда нужны люди, а когда они не нужны вовсе, но почему-то их не хватает.

Завтра пятница. Продолжить заниматься делом? Или плюнуть на все? Пойти, погулять, оторваться…

Звонок по мобильному. Алексей сидел на кресле за столом, телефон лежал прямо перед ним. Снять или нет? Обычно он всегда отвечал на звонки, но почему-то в эту секунду совсем не хотелось.

Ответил.

– Алексей? Привет, – прозвучал в динамике вежливый баритон.

– Костя? Ты? Не узнал, – задумчиво проговорил Алексей.

– Если только ты не удалил мой номер, – человек едва уловимо усмехнулся. Многозначительно.

– Нет, просто не обратил внимания на дисплей. Устал сегодня, – цокнув языком, ответил Леша. Разговор с этим человеком всегда вызывал у Алексея смешанные чувства. Признаться, он не помнил, как завязалось это общение, не понимал, зачем оно продолжается, не видел, для чего оно в будущем. Но на звонки Леша отвечал, редко приходил на встречи. Костя же видел в Алексее подобие зеркала для своих мыслей и рассуждений – при любом удобном случае он заводил разговоры на высокие, социально острые темы, бравировал лозунгами, призывал к действию против погрязшей в пороках власти… Но далее разговоров у него ничего не получалось. Как и у всей оппозиции, в общем-то. Как проплаченной, так и нет.